– Надеюсь, для них не уготована тьма взамен стольких сражений, – шумно вздохнул Ри, рассматривая свой этах и припоминая, что этах Амона выглядел смертоноснее.
– Хочется верить.
Братья Энго покинули зал Трезэ, закрыв за собой двери. Ки еще какое-то время постоял перед ними, разглядывая символ дома Трезэ.
Проведя рукой по краю щита, он невольно вспомнил времена, когда его друг Бес был жив.
– Твой завет продолжится, брат, мы не оставим остров Творцов без защиты.
Стратиг шел впереди, мимо статуй праотцев, чьи имена навсегда вписаны в историю Марса. Их имена светились золотым светом. Раньше эти изваяния казались старшему Энго воплощением силы и мудрости, в их почти божественных ликах многие искали ответы на самые сокровенные вопросы и порой дожидались ответов. Сейчас же их глаза из драгоценных камней казались потухшими, а взгляд был опущен. В них не было больше силы и величия, только смирение с неизбежным. Командир чувствовал, как в нем закипает злость на них, что не смогли предвидеть будущего или не пожелали изменить его.
Ри отчего-то немного отстал. Он смотрел на спину своего брата и пытался догадаться, о чем тот думает. Ки чувствовал на себе взгляд. Посмотрев на него через плечо, он спросил:
– Что у тебя на уме, Ри?
– А? Ах, – тот смущенно почесал затылок, рассеяно улыбаясь, – да так, ничего. Скажи, Ки, а ты готов взять на себя ответственность за всех оставшихся в живых? Нас ведь сколько там, тысяч триста наберется, если всех посчитать, но и это много. Ты ведь никогда не командовал таким количеством людей…
– Я не собираюсь командовать всеми ими. Большая часть из них – гражданские, которые будут обеспечивать жизнь новой колонии Хранителей, никто из них не будет вмешиваться в дела военные. Остальные же будут вновь разбиты по корпусам, и каждый будет управляться своим командиром. Здесь я ничего менять не собираюсь. Я справлялся с корпусом в десять тысяч, и поверь мне, управляться с нашим отрядом в двадцать человек порой было куда сложнее.
– А если кто-то не согласится пойти с нами, что тогда?
– Силой никого заставлять не буду. Если они хотят умереть вместе с Марсом, то так тому и быть. Несогласные также на борт не попадут. Мне не нужны потенциальные предатели, те, кто вздумает воспользоваться сложившейся ситуацией в угоду своим амбициям.
– Это ты про что и про кого? – осторожно спросил младший Энго. – И как кто-либо сможет воспользоваться сложившейся ситуацией? Я тебя не понимаю сейчас.
– Сам подумай, Ри, – вздохнул командир, – остров Хранителей погибнет через десять часов. Наш Источник мертв и не родит больше ни одной души. Новая колония разместиться вблизи обители Творцов, чей Источник все еще не родит человеческих душ и, возможно, открыт. Наверняка найдется смельчак, который захочет войти в священные воды и продолжить линию жизни марсианских душ. Вот именно такие «смельчаки» на мой корабль не попадут. Я возьму лишь верных заветам праотцев и долгу Хранителей.
– Я… я даже не думал о таком… Ты правда полагаешь, что среди хранителей есть такие?
– Есть Ивалиран, люди ему сочувствующие, верные… Мастеру. Даже без акхэи внутри Ран бы пошел на это. Я уверен. Как и погибшая Фэз, его подручные и другие верные псы. Мы не знаем, сколько их и мертвы ли они… – Стратиг сжал кулаки, вспоминая недавние события.
– Погоди, Ки, но как ты сможешь отличить одних от других? Ведь души не выдадут нам секрета. Как узнаешь, что у них на уме, да еще и за такой короткий срок?
Сделав несколько шагов вперед, Стратиг остановился между двумя нишами, утопающими в стенах, где в углублении стояли очень большие статуи. Обе были накрыты плотным покрывалом, а вдобавок обвязаны старыми, давно иссохшими веревками. Каждую покрывал толстый слой пыли. Вверху над нишами некогда были две надписи на языке праотцев. Обе были сбиты, но и там и там последняя буква все еще читалась – «т». Слабое дуновение ветра коснулось лица Ки. От неожиданности он даже дотронулся до своего лица.
– Ты это слышал? – спросил он у брата, тот непонимающе покачал головой. – Ветер только что пролетел по коридору.
– Я ничего не почувствовал, – нахмурился Ри. – Здесь даже душно как-то.
– Может, это был призрак ветра, – шепотом предположил Стратиг, снимая с пояса свой купрум этах.
– Брат? Ты чего удумал? – подскочил к нему парень, но Ки уже раскрыл оружие и молниеносным взмахом клинка разрезал веревки сначала на одной, затем на другой статуе. Сухие, они чуть ли не пеплом осыпались на пол мелкими волокнами. Полотно также почти крошилось от малейшего прикосновения.
Молча Стратиг поднес острие этаха к ткани и провел по ней, делая небольшой разрез. Не прошло и пары секунд, как полотно стало частично осыпаться и сползать вниз, открывая людям статую праотца Тота и праматери Маат. Ри ошарашенно глядел то влево, то вправо. Изумрудные глаза-кристаллы сияли, словно их подсвечивали изнутри, но очи праматери были ярче, они будто горели зеленым огнем. Вдобавок вокруг нее витал едва различимый зеленоватый туман, исходивший от нее. Искрящееся, переливающееся на свету золото ослепляло. Оба великих предка смотрели смело вперед, оба держали в руках оружие, и от каждого исходила невероятная сила. Чем дольше младший Энго всматривался в невиданный ранее лик Маат, тем больше ему казалось, что невидимые силы касаются его души, проникают в самую суть, выворачивая нутро наизнанку Было совсем не больно, но страшно оттого, что названная самой Справедливостью могла отыскать в кладовых души. Ки также встретился взглядом с праматерью.
– …Испытание верности… – прошептал он.
– Ч-что? – осипшим голосом спросил Ри, почувствовав, как неизвестные силы отпустили его, не найдя угрозы. – Что это такое сейчас было? – Он настороженно потер горло и грудь. – Будто кто-то влез в мою голову и душу… так странно.
– Помнишь, Бес как-то упоминал, что испытания хранителей надо бы усложнить, и они слишком просты. – Ри утвердительно кивнул, припомнив что-то такое. – Он тогда сказал, что в одной из книг наткнулся на рассказ об испытании верности, которое проводили праотцы, желая убедиться в преданности своих избранников. – Ки обернулся и посмотрел на статую Тота, но он явно не был сейчас так же силен, как Маат. – Только достойные вынесут взгляд Маат, – продолжал он говорить, вспоминая, – когда она откроет правду и вынесет вердикт. Зло будет остановлено, добро – пройдет весь путь.
Стратиг потер подбородок, понимая всю невероятность задуманного, но в этот момент его лица снова коснулся призрачный ветер, а в глазах праотца Тота он увидел одобрение.
– Что ж, на это уйдет время… но так мы точно будем знать, кто свой, а
