Очень скоро волшебник или волшебники короля опомнятся и нанесут ответный удар. Тогда победное шествие тут же закончится. Драться и одновременно противостоять в магической схватке я не смогу.
Все кончено, сейчас отступающие ухари придут в себя и возвернутся дружно обратно. Тут-то доблестным защитникам Замка Бури и настанет конец.
Осознание этого простого факта привело в страшную ярость. Меня охватило натуральное бешенство. Неосознанно я потянулся к единственному, что меня пока еще ни разу не подводило. По венам заструилась чистая энергия Бездны.
С неистовым ревом я обратился в пепельный дым и обрушился на ближайших врагов с диким желанием — достать, разорвать, изничтожить.
Подчиняясь импульсу, эфирные каналы, черпающие силы в самой Бездне, многократно расширилась, пропуская через себя океан чистой энергии первозданного хаоса.
Окажись на моем месте обычный ансаларский колдун — здесь бы он и упал, выжженный изнутри. Однако частично пройденный ритуал «Восхождения» позволил мне выжить.
Я не пал смертью храбрых — я изменился, подстраиваясь под чудовищный напор магической силы, льющейся на меня нескончаемым потоком.
Для выживания в путешествии между мирами, где враждебная внешняя среда встречается очень часто, умение изменять собственное тело являлось жизненной необходимостью. Способность «трансформы» шла в комплекте с перерождением. И хотя я пока еще не прошел через все купели, определенное развитие в нужную сторону с моим телом уже происходило, что позволило не погибнуть, а радикально преобразиться.
— Да! — проревел я, обращаясь к вражеским воинам перед собой. — Вы все умрете! И ваши души отправятся в Бездну!
В глазах противника заплескался нескрываемый ужас. Мою трансформацию баладийцы испугались гораздо больше предыдущих ментальных атак.
Я знал, что меня надолго не хватит, и следовало поторопиться, поэтому ринулся вперед, ведя за собой всю сотню наемников из гарнизона.
Исчезнувшая ранее тяжесть позволила расширить арсенал доступных средств. В ход пошли боевые чары.
Сражение превратилось в настоящую бойню. Кровь, сожженная плоть и выпущенные кишки. Тела громоздились в огромные кучи. Побоище продолжалось. Враг отступил, а затем и бежал.
Поняв, что больше не смогу ни поднять меч, ни сотворить мыслеформу заклятья, я устало рухнул на землю, не обращая внимание на лежащих вокруг мертвецов.
Меня шатало, мышцы ныли огнем, к горлу подкатил комок, появилась тошнота. Зверски хотелось пить, есть. Я чувствовал себя выжатым до упора.
Трансформа откатилась обратно. Человеческий облик вернулся назад.
— Ваша милость, милорд, — откуда-то сверху раздался мужской голос.
Медленный поворот головы. Прищурить глаза и постараться не свалиться в кучу трупов вокруг.
Рядом стоял один из наемников, осторожно протягивая мне фляжку с водой.
— Не хотите? После битвы самое оно, слегка промочить глотку.
Неторопливый кивок. Принять металлическую емкость, сделать глоток. Поперхнуться (внутри оказалась не вода, а вино) и снова жадно припасть к широкому горлышку.
Я чувствовал себя механическим солдатиком, у кого завод оказался почти на исходе. Настолько было трудно совершать простейшие действия.
— Помоги встать, — прохрипел я, отбрасывая опустевшую флягу в сторону.
— Конечно, милорд. Сейчас. Обопритесь на мое плечо, — солдат подскочил с правой стороны, ловко перебрасывая мою руку себе за шею.
Аккуратно поднялся на ноги, удерживая равновесие. Коротким кивком поблагодарил за помощь.
— Есть что-нибудь пожрать? — осведомился я, не беспокоясь о грубости выражения.
На поле боя не до куртуазных манер. Тем более благородных дам не видать.
— Да, ваша милость, — боец понятливо потянулся к небольшой холщовой сумке на боку.
Откуда вскоре выглянула краюха хлеба и кусок вяленого мяса, завернутый в тряпицу. Расторопный малый, как в принципе все они. Наемники. Опытные вояки, знают, что всегда необходимо при себе иметь НЗ.
Отлично. Я с удовольствием впился зубами в предоставленное угощение. И чуть не замычал от удовольствия. Не знал, что проголодался так сильно. Аппетит будь здоров.
— Милорд, враг разбит и в беспорядке бежит, — появился Бернард.
В руках будущего командира дружины Великого Дома Монмартар багровым узором отливал окровавленный рыцарский меч. Любопытно. Уже успел прибарахлиться? Раньше у него вроде был другой клинок. Попроще и подешевле.
Черт с ним. Имеет полное право.
— Организовали преследование? — спросил я, с трудом сглотнув.
Проклятье, стоило придержать вино. Всухомятку жевать не очень удобно. Без труда разгадав мои затруднения, один из подошедших солдат протянул свою флягу. Я незамедлительно отхлебнул.
— У нас мало людей для полноценного преследования, — сказал Бернард. — А еще предстоит разобраться с лагерем и походным обозом. Думаю, там оставлено охранение. Они тоже, конечно, сбегут, но есть риск, что захотят прихватить себе что-нибудь на дорогу. Так что я приказал в первую очередь послать людей на берег.
Доложил и уставился с ожиданием, явно готовый в любой миг изменить приказ. Что же, ничего удивительного, сначала добыча, а уж потом все остальное. Привычки солдата удачи дают о себе знать.
В принципе все правильно. Трофеи нам не повредят. Вместо того, чтобы гоняться за обезумевшими от страха баладийцами в лесной чаще. Те похоже неслабо перепугались и задали приличный темп незапланированного отхода.
— Хорошо, правильная мысль, — признал я разумность действий подчиненного. — Только слишком не задерживайтесь. Прикажи, чтобы действовали быстро. Все оружие и доспехи с погибших снять, собрать и унести в замок. Лагерь разграбить, брать только самое ценное, не отвлекаясь на мелочи. Тела снести в несколько братских могил и сжечь.
По лбу наемника пролегла складка.
— Тут мертвяков несколько сотен, — сообщил он очевидную вещь.
Как будто я сам не стою по колено в трупах.
— И что? Предлагаешь оставить как есть? Знаю, люди устали, но не надо забывать про наших остроухих друзей. Очень скоро они узнают о поражении баладийской армии и обязательно вернутся. В свете новых обстоятельств о прежних договоренностях можно смело забыть. Ушастые непременно захотят воспользоваться удобным моментом и ударить. Хочешь, чтобы нас застали врасплох?
Вопросы, естественно, были риторическими. Ответов на очевидные вещи не требовалось. Бернард хмуро кивнул, молча
