– Одна колдунья сбежала, или же ее спрятали, – продолжаю я, а затем останавливаюсь. – Она появилась в ночь моего восемнадцатого дня рождения, одетая как придворная дама, готовая соблазнить принца.
– И она обладала самыми могущественными чарами, потому что впитала в себя магию всех тех, кто умер.
– Именно.
– Почему же она прокляла тебя, если твой дед убил всех магов?
Я смотрю вниз на свой бокал.
– Она не просто искала мести. Ей действительно хотелось стать частью королевской семьи. Она достаточно могущественная, но ее магия распространяется только на меня, на Грея и на Замок Железной розы. Она не сможет накинуть паутину на все королевство, но ей хочется настоящей власти. И для этого ей нужен был я.
– Но ты ее отверг.
– Верно.
Я больше ничего не добавляю, но через секунду в глазах Харпер появляется понимание.
– Ты ее отверг после того, как провел с ней ночь.
– Да.
– И, наверное, после того, как пообещал ей золотые горы.
– Я ей ничего не обещал. – Я задумываюсь. – Хотя позволил ей думать, что та ночь значила больше, чем было на самом деле.
– Очаровательно.
Я наливаю себе очередной бокал вина и встречаюсь с Харпер взглядом.
– Я усвоил урок, миледи. Можете не сомневаться.
Харпер крутит бокал в руках и пытливо смотрит на меня. Мне бы хотелось понять эмоции в ее глазах. На протяжении бесчисленных сезонов я скрывал правду за искусной ложью и сумасбродными историями, а теперь выложил перед Харпер всю правду и не уверен, что она примет ее.
Я чувствую укол совести. Теперь я обманываю сам себя. Я не выложил ей всю правду. Я не рассказал ей о том, во что превращаюсь.
– Не могу предоставить вам никаких доказательств, если они вам нужны, – говорю я.
– Итак, она прокляла тебя, и ты должен выполнить задание, – задумчиво произносит Харпер. – Почему ты мне не скажешь, что это за задание?
– Я выяснил, что если раскрыть суть задания, то это самый верный и быстрый способ провалить его.
– Почему? Что я такого должна сделать? – требовательно спрашивает Харпер. – Влюбиться в тебя?
Я почти роняю бокал.
– Не удивляйся, – говорит она. – Я пыталась догадаться, зачем тебе похищать девушек каждый сезон, и это единственное разумное объяснение. Теперь я понимаю, почему Грей сказал, что сознательно я вряд ли смогу что-либо сделать.
Я вздыхаю. Харпер продолжает изучать меня; ее глаза прищурены.
– Теперь мне понятно, почему ты без рубашки.
– Вы кричали, – защищаюсь я. – Долго и очень громко. Вы бы предпочли, чтобы я потратил время и оделся полностью? Просто чудо, что я не нашел вас лежащей лицом вниз в куче с потрохами.
Харпер морщится.
– Давай не будем употреблять такие слова, как «потроха»?
– Неужели на вас так легко повлиять просто с помощью обнаженного тела?
И без того розовые щеки девушки краснеют, и она отворачивается, чтобы взять рогалик со стола.
– Грей сказал, что ты пытался снять проклятие с сотнями женщин.
– Так и есть.
– И еще он сказал, что не кажется, будто время идет и вы меняетесь. Все больше походит на сон, чем на воспоминания.
– Он недалек от истины. – Я подливаю Харпер вина. – В Эмберфолле прошло пять лет. Удивительно, что не больше, хотя я ведь никак не мог отследить время. К тому же многие сезоны заканчиваются раньше положенного срока, и начинается новый.
Харпер смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице.
– Почему так происходит?
– Все начинается заново, если я умираю.
Девушка практически давится куском теста.
– Если ты умираешь?
– Да.
– Но… как?
– На данный момент я перепробовал все: падать с большой высоты, напарывать себя на все, что только можно представить, топиться. Как-то я даже приказал Грею меня обезглавить, потому что мне было интересно, но он отказался…
– Ладно, ладно. Поняла. – Харпер снова выглядит так, будто ей не по себе. – Так ты просто… возвращаешься к жизни?
– Каждый сезон начинается в комнате, в которой вы впервые появились, невзирая на то, как закончился предыдущий сезон.
– Что происходит с девушкой, когда ты лишаешь себя жизни?
– Она возвращается домой, по моим предположениям.
Харпер замирает с очередным рогаликом в руке.
– Так я просто могу убить тебя и вернуться домой?
– Я точно не знаю, возвращаются ли они домой или нет. Сезоны начинаются заново, и девушки исчезают.
Харпер смотрит на меня в задумчивости. Наверняка представляет мою смерть, планирует ее, пытается понять, стоит ли игра свеч.
Я пожимаю плечами и делаю глоток.
– В любой другой сезон я бы выдал вам оружие и предложил бы проверить теорию на практике.
– Что изменилось в этот раз?
– Это мой последний сезон, – тихо отвечаю я. – Мой последний шанс. Если вы меня убьете, то я умру на самом деле.
Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Харпер.
– Понятия не имею, что в таком случае случится с вами.
Харпер умолкает, и мы просто едим рогалики.
Когда она нарушает молчание, то задает вопрос, который я совсем не ожидал услышать.
– Так ты раздевался перед всеми теми сотнями девушек тоже?
Харпер настолько прямолинейна, что она была бы очень пугающей при любых других обстоятельствах.
– Ну и вопросы у вас.
– Это определенно не «нет». – Она закатывает глаза.
– Так и есть. – Я не уверен, насколько откровенным мне следует быть. – Я втянул их в свою жизнь. Мне ненавистна сама идея заманивания девушек в свою постель, и тем более я не стал бы затаскивать их насильно. По правде говоря, в Эмберфолле нет преступления хуже этого.
– Как насчет убийства?
– Вместе со смертью наступает конец преступлению.
Харпер взвешивает сказанное мной довольно долго.
– Я верю тебе.
– У меня нет причин говорить неправду.
– Почему ты все это мне рассказываешь? – спрашивает девушка. – Мне казалось, ты не можешь.
– Почему вы так думаете? – Я тянусь через стол, чтобы схватить кусок сырого теста.
Корица и сахар тают у меня на языке. Великолепные яства в главном зале и в моих покоях невероятно надоели мне, но кусочки сырого теста из кухни так сильно напоминают о детстве, что я не могу держать на них злобу.
Как только я подношу кусочек теста ко рту, глаза Харпер перемещаются на мою грудь и следят за движением моей руки. Это интересно, особенно если учитывать тот факт, что она думала о том, как я спал с каждой девушкой, которую Грей затаскивал в замок.
Харпер тоже отщипывает кусочек теста и отводит взгляд.
– Потому что Грей не может.
– Ему приказано хранить молчание.
Мне любопытно, что же он ей рассказал.
– А тебе нет.
– Я наследный принц. – Я тяну самый большой лоскуток теста из кучи, складываю его пополам и предлагаю Харпер. – Мне никто не указ.
– Вы всегда похищали девушек из округа Колумбия?
– Поначалу нет, но теперь да.
– Почему?
Я тянусь за очередным кусочком теста.
– Поначалу я искал придворных дам среди знатных особ Эмбелфолла. Я полагал, что такое проклятие можно запросто снять. Кто не влюбится в принца? – вспоминаю я, и моя грудь сжимается. – Как выяснилось, многие.
– В итоге у тебя закончились дамы благородных кровей…
– Я искал девушку из деревни, – продолжаю я, допивая вино; мне потребуется
