Я держу свои карты на коленях.
– Я сказала, что попытаюсь снять с тебя проклятие, если ты сможешь организовать встречу с Лилит.
– Пустое обещание, если вы намерены договариваться о том, как попасть домой. – Рэн пожимает плечами и кладет королеву мечей. – И это излишне. Я не этого хочу.
Я приподнимаю брови:
– Да ладно.
– Не поймите неправильно. Я бы все отдал, лишь бы снять проклятие, но я знаю, что все договоренности о любви заканчиваются разочарованиями.
– Понятно. – Я добавляю в медленно растущую стопку королеву камней. – Так чего же ты хочешь?
– Мне бы хотелось, чтобы вы побыли принцессой Харпер, первой дочерью короля Колумбии. Я намереваюсь пустить слух о союзе Эмберфолла с вашим народом, сделав акцент на том, что ваш отец пообещал направить армию и прогнать Карис Люран с моих территорий.
Слова Рэна бьют по мне, словно пули. Я жду, что принц улыбнется и скажет, что это всего лишь шутка, но он преподносит все это с той же серьезностью, с какой обычно говорит о других вещах.
Я смотрю на Рэна:
– Ты… Что?
– Мне действительно нужно повторить?
– Нет… но… – Мне кажется, что Рэну все-таки нужно повторить. – Что?
– Если мне удастся убедить мой народ и Карис Люран в том, что Эмберфолл не беззащитен, что в будущем могут возникнуть военные конфликты, то, может быть, у меня получится убедить ее армию отступить. – Рэн слегка пожимает плечами. – Может, у нас получится наладить международные торговые отношения или снять некоторые ограничения к доступу в бухту. Если учесть, что наши закрытые границы привели к страданиям, то это был бы не худший исход.
Мне придется напомнить Рэну, что я на самом деле не принцесса. Я едва понимаю, о чем он говорит.
– Но…
– Это не идеальный план, признаю, – принц выкладывает очередную карту; он ведет себя так непринужденно, словно мы говорим о погоде, – но если бы мы посетили самые крупные города и заявили о нашей помолвке…
– Воу! Погоди!
Рэн грустно улыбается.
– Прошу прощения. Заявили о нашем альянсе.
Как будто меня смутил выбор слова!
– Так ты говоришь, что хочешь продолжать притворяться? Я же… Я же все это выдумала, просто чтобы прогнать тех людей из трактира! Я не смогу остановить целую армию.
Глаза Рэна сужаются.
– Вы уверены, миледи? Ранее у вас получалось меня удивлять.
Это заставляет меня покраснеть.
– Но у нас нет армии. Что будет, если нам не поверят?
– Тогда мы ничего не потеряем.
Я чувствую себя так, будто оказалась в какой-то параллельной вселенной. Учитывая события последних нескольких дней, это говорит о многом.
– Ты хочешь, чтобы я притворялась принцессой? Я ничего не знаю ни об Эмберфолле, ни о том, как ведут себя королевские особы, ни о…
– И в этом ваш шарм, – перебивает Рэн; он наверняка замечает выражение моего лица, потому что торопится добавить: – Правда! Мой народ никогда не слышал о королевстве Колумбия, поэтому людей не будут волновать ни ваши традиции, ни манеры, ни ваша версия того, как ведут себя королевские особы.
– Люди не слышали о королевстве Колумбия, потому что его не существует, – цежу я сквозь зубы.
– Мой отец всегда предупреждал о том, что для того, чтобы победить армию, нужна не армия. Он говорил о восстании в Эмберфолле, но то же самое можно сказать и об армии Силь Шеллоу. Если солдаты поверят в то, что противник их превосходит количественно, то они, скорее всего, отступят и будут ждать дальнейших указаний, нежели направятся прямо в ловушку.
Я не могу не пялиться на Рэна.
– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
Рэн колеблется, затем откидывается назад.
– Вы правы, – признает принц. – Это безрассудство. Я пытаюсь прыгнуть выше головы, а у вас достаточно своих проблем. Вам незачем рисковать собой ради меня.
– Нет… Я не… – Я запинаюсь и закрываю лицо свободной рукой.
Разговор зашел как-то слишком далеко. На мои переживания о Джейке наложилась еще и эта информация, которую очень трудно переварить.
– Миледи, – тихо окликает меня Рэн.
Я медленно отвожу руку от лица и встречаюсь с ним взглядом.
– Это не сделка, – говорит он. – Вы просите о встрече с колдуньей, а я прошу вас рискнуть жизнью за мой народ. Ничто из этого не может гарантировать ни вашу безопасность, ни ваше возвращение домой. Как всегда, мне нечего вам предложить. Я могу пообещать передать вашу просьбу леди Лилит, но это ничто в сравнении с тем, о чем прошу вас я.
Голос Рэна звучит искренне, как тогда, когда он разговаривал со мной в коридоре сквозь закрытую дверь. Похоже, что мы оставили позади все притворство и теперь я вижу его настоящего. Может быть, это как-то связано с тем, что Рэн перестал говорить о том, что его прокляли, и начал думать о том, чтобы что-то сделать.
– Это было королевство моего отца, – продолжает Рэн. – Теперь это мое королевство. Возможно, мне не удастся спасти себя, но, может быть, у меня получится спасти мой народ.
Я думаю над тем, что он сказал ранее о том, как те решения, которые мы принимаем, не всегда являются теми решениями, которые мы хотим принять, но, так или иначе, это решения.
Сейчас я могу что-то решить. Я могу сказать «нет». Слезать вниз по шпалере было рискованно, но то, что предлагает Рэн, – полнейшее безумие. Ничего не получится. Я притворялась принцессой три минуты, но это не значит, что я снова смогу это сделать.
Какие у меня варианты? Если откажусь, то что это будет значить для людей, которые сейчас находятся внизу? Что это будет значить для меня?
Моя мама никогда не пасовала перед мужчинами, которые приходили к нам. Она никогда не отворачивалась от отца, даже тогда, когда стоило бы это сделать. Она делала это ради меня и Джейка. И ради папы тоже, в каком-то смысле.
Я сглатываю.
– Ладно, – говорю я. – Я сделаю это.
– Миледи. – Рэн выглядит таким же шокированным, каким был, когда я его обняла. Это почти смешно.
– Я помогу тебе спасти твою страну, а ты поможешь мне вернуться домой. Договорились? – Я подаю ему руку.
Принц протягивает свою руку, и я пожимаю ее. Ладонь у Рэна теплая, а хватка намного сильнее, чем я ожидала.
– Договорились.
Рэн держит мою руку так, словно не хочет отпускать. Если он продолжит смотреть на меня, то я начну краснеть.
– Можно уже отпускать, – говорю я, смутившись.
Рэн отпускает и откидывается назад.
– Ваш ход.
Да. Точно. Игра.
У меня семь карт, у Рэна – шесть, и две из них точно короли. У меня
