Я становлюсь в тени магазинного навеса, и Грей возникает рядом со мной. Мы зажаты между двумя стеклянными витринами. Мы стоим так близко друг к другу, что я чувствую тепло тела командора.
Я показываю на светящееся окно:
– Это квартира моей семьи.
– Как скажете, – кивает Грей.
Я поднимаю на него взгляд. Глаза командора темные и холодные.
– Грей, – шепчу я. – Мне очень жаль.
Его жесткий взгляд несколько смягчается. Командор вздыхает, дотрагиваясь пальцем до моего подбородка, а затем грустно улыбается.
– Принцессам не должно извиняться перед…
Я бросаюсь вперед и заключаю Грея в объятия. В каком-то смысле это похоже на объятие с кирпичной стеной. Руки командора ложатся мне на спину, и он снова вздыхает, задевая дыханием мои волосы.
Внезапно мне хочется, чтобы Грей вернул меня обратно в Эмберфолл к Рэну и всем тем, кто сумел найти место в моем сердце.
Одиноко горящее окно через улицу будто насмехается надо мной.
Если я останусь здесь, я никогда больше не увижу ни Грея, ни Рэна.
Командор отстраняется до того, как я готова его отпустить. Большими пальцами Грей утирает слезы с моих щек.
– Если бы выбор оставался за мной, – говорит Грей, – то я бы оставил вас в Эмберфолле.
– Я знаю. Думаешь, я этого не понимаю?
– Ваша семья бы страдала, – ровным голосом продолжает командор. – Лилит вас бы наверняка заставила за этим наблюдать. И вы бы меня никогда не простили.
В заявлении Грея есть что-то успокаивающее. Никому это решение не далось легко.
– Я могу проводить вас до порога, – предлагает Грей, – если желаете.
Он бросает взгляд через улицу. Выражение лица командора такое бдительное, как тогда, когда он охраняет Рэна.
Я представляю себе, как командор шествует по коридору моего квартирного комплекса с мечом наперевес. Живущая на социальные выплаты пожилая женщина, чья квартира находится в конце коридора, увидит Грея и наверняка заработает сердечный приступ.
– Я в безопасности, – говорю я. – По крайней мере, мне так кажется. Моей семье дали отсрочку до утра.
Грей бросает на меня оценивающий взгляд, затем снимает нарукавник с ножами со своего предплечья.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
Командор берет меня за руку и закатывает рукав моей толстовки.
– У меня нет монет или драгоценностей, чтобы вам оставить, – он слегка улыбается, – но у меня есть оружие.
– Грей, – я сглатываю, – оно ведь твое.
– У меня есть еще.
Командор застегивает нарукавник на моем предплечье, затягивая ремешки как можно туже, но изделие все равно не слишком плотно прилегает к моей руке. Потом Грей отстегивает свой второй нарукавник и проделывает все то же с моей второй рукой. Как только он заканчивает, то тут же отворачивает обратно рукава моей толстовки, чтобы спрятать нарукавники. Я чувствую вес кожи и ножей на своих руках, и это приятно, потому что придает мне уверенности.
– Ножи намного эффективнее железной палки, – говорит Грей.
Я краснею.
– У меня и с палкой неплохо получилось.
– С этим не поспоришь.
По моей щеке скатывается очередная слеза.
– Грей.
Командор отступает назад, увеличивая расстояние между нами.
– Миледи.
Мой пульс учащается.
– Постой.
– Мне приказано вернуться незамедлительно, – говорит Грей.
– Ясно. – Я сглатываю слезы, но затем поднимаю вверх руку: – Постой! Стой.
Грей вздыхает.
– Возвращайся за мной, – тараторю я. – Сможешь вернуться?
Еще никогда мне не доводилось видеть Грея настолько удивленным.
– Миледи?
– Мне нужно… Нужно увидеть маму и спасти брата, но ты… ты ведь теперь сможешь вернуться, так ведь?
Грей смотрит на меня так, словно я пытаюсь его одурачить.
– Двадцать четыре часа, – заявляю я. – Сможешь ли ты вернуться через двадцать четыре часа? Прямо сюда?
– С какой целью?
Я запинаюсь, потому что не уверена. Все навалилось разом, и я не знаю, получится ли у меня спасти мою семью, смогу ли я снять с Рэна проклятие, но я точно знаю, что не могу все просто так оставить.
– Чтобы забрать меня обратно в Эмберфолл. – Я сглатываю. – Лилит сказала, теперь ты можешь перемещаться туда и обратно, так? Пожалуйста, Грей. Мне просто… Мне нужно время, чтобы помочь семье. Пожалуйста.
Выражение лица командора не меняется, но я вижу, что он прикидывает всевозможные варианты развития событий.
– Вы знаете правду о том, чем он станет, – говорит Грей. – И вы все равно хотите вернуться?
– Я не знаю правды, – шепчу я, – но я не хочу сдаваться.
– В полночь, – заявляет Грей. – Ровно через день я буду вас ждать здесь. Пятнадцать минут, не дольше. Я не стану тешить его ложными надеждами.
Я вздрагиваю, когда понимаю, что командор думает, что я могу не появиться.
– Я приду и буду ждать.
Грей кивает, и его взгляд устремляется в сторону окна в здании на другой стороне улицы.
– Ваше время истекает, миледи.
– Я знаю. – Я втягиваю в себя воздух. – Увидимся завтра ночью?
– Да, – говорит Грей. – Я вернусь.
– На благо Эмберфолла, – с надеждой произношу я.
Мои слова вызывают у Грея нечто похожее на улыбку, показывая его истинную натуру.
– На благо всем.
Командор отступает назад и практически беззвучно растворяется в воздухе.
Я останавливаюсь перед дверью. Меня не было несколько недель, но все в коридоре кажется таким знакомым, словно я ушла вчера.
Номер квартиры висит так же криво под потускневшим дверным молотком, как я это помню.
Я тихо стучусь, чтобы не разбудить никого на этаже.
Ответом мне служит пульсирующая тишина, оглушающая меня вместе с биением моего сердца. Мои ладони вспотели. Я не смогу объяснить, где я была и откуда у меня монеты и украшения.
Какой-то части меня хотелось бы просто оставить сумку на пороге, а потом попросить Грея вернуть меня обратно в Эмберфолл. Или же умолять его забрать нас всех туда.
«Но куда мы вернемся? – думаю я. – На войну с Силь Шеллоу? Так разве будет лучше? И как быть с мамой, которая окажется вдали от докторов и морфиновой помпы?»
Я не знаю.
Я не знаю.
Я точно знаю, что сойду с ума, если мне никто не откроет дверь. Я снова стучусь, на этот раз погромче.
Снова тишина.
Затем за дверью слышится приглушенное ругательство, и замок отпирается.
Передо мной возникает Джейк.
Он выглядит одновременно старше и моложе того, каким я его помню. В видении Лилит я этого не заметила. Лицо брата осунулось, но сам он явно подкачался, потому что его плечи стали шире, а футболка растянулась на груди. На его подбородке однодневная щетина.
Джейк притягивает меня к себе и сдавливает в объятиях.
– О господи, Харпер. Боже мой.
Он плачет.
Я никогда не видела, чтобы Джейк плакал. Я и сейчас это не особо вижу, потому что мое лицо прижато к его плечу, но я чувствую, как брат содрогается всем телом.
– Я так переживал, – говорит он. – Я думал, они тебя забрали. Я думал, что ты погибла. Я думал… думал…
– Все хорошо. – Мой голос срывается, и я тоже начинаю плакать. – Все хорошо. Я дома. Со мной все в порядке.
Как только я это произношу, Джейк отстраняет меня от
