Чем дольше я лежу, вслушиваясь в ее слабое дыхание, тем больше я боюсь того, что опоздала и что мама умрет прямо рядом со мной, но я не успею ничего ей сказать.
– Харп, – тихо окликает меня Джейк с порога комнаты.
Я приподнимаю лицо от подушки, чтобы посмотреть на брата.
– Что?
– Ты здесь находишься уже несколько часов.
– Я жду, когда она проснется.
– Иногда она… Она не просыпается. – Джейк мнется. – Тебе нужно… Нам нужно…
Его голос обрывается.
Я знаю, что ему нужно, чего он хочет. Объяснение. Я потираю свои уставшие глаза. Нарукавники с ножами для метания все еще охватывают мои предплечья под тканью толстовки, и я вспоминаю о них каждый раз, когда двигаюсь.
– Я подожду, – сообщаю я Джейку. – Я хочу, чтобы она знала, что я здесь.
Джейк заходит в комнату и падает в кресло рядом с маминой кроватью. На его щеках румянец, а глаза покраснели. Брат выглядит так, будто жизнь швырнула его об стену несколько десятков раз и продолжает это делать без всякого намека на передышку.
Джейк так изменился за недели моего отсутствия. Его взгляд стал жестче, чем я помню. Более настороженным. Я хочу обнять его и умолять снова стать тем добрым братом из моих воспоминаний.
– Она много о тебе спрашивала. – Джейк шмыгает носом, словно пытается остановить слезы. – Я не… Я не сказал, что ты пропала. Я читал о том, как потеря ребенка может приблизить смерть неизлечимо больного пациента, и я не… Я не мог…
Голос Джейка срывается, и брат хватает себя пальцами за переносицу.
– Харпер, где ты была? Где ты взяла содержимое той сумки?
Вопросы не такие эмоциональные, как другие слова Джейка. Его голос звучит напряженно, почти подозрительно.
– Я не знаю, как объяснить.
Я подготовила объяснение, в котором меня похитили и я сбежала с сумкой драгоценностей, но я не хочу врать брату сейчас, когда мы сидим рядом с умирающей мамой.
– Харпер, я обязан задать тебе этот вопрос.
Мама шевелится и делает вдох поглубже. Я замираю, ожидая того, что она проснется.
Она не просыпается.
Я смотрю обратно на Джейка:
– Задавай.
– Это все… Ты работаешь на них? – Джейк смотрит на меня, прищурившись, такими же темными раскосыми, как у меня, глазами; он никогда раньше меня не опасался. – Это какая-то ловушка?
– Что? – ахаю я, и мне хочется его ударить. – Нет! Я вернулась, чтобы помочь тебе.
– Ну тебя не было несколько недель, и тут ты вдруг появляешься в последний день, когда мы вообще не знаем, как выжить. Это все как-то очень… – Джейк делает вдох, но его глаза все еще мечут молнии. – Удачно.
– Хорошо, – срываюсь я. – Меня похитил сказочный принц, и он сделал меня принцессой. На него наложила проклятие злая волшебница. У меня была возможность помочь ему снять проклятие или же вернуться домой…
– Мама умирает, а ты шутишь шуточки? Что с тобой не так? – Джейк встает, чтобы нависнуть надо мной. – Где ты была, Харпер?
– Ты мне не поверишь.
Джейк наклоняется ближе. К моему удивлению, его руки сжались в кулаки, и я могу видеть выступившие жилки на его предплечьях.
– Посмотрим.
Он мог бы выглядеть угрожающе, если бы не был моим старшим братом, который меня всегда защищал. К тому же я дралась с Греем и с половиной солдат в новой армии Рэна. Джейку с ними не сравниться.
– И что ты сделаешь? – спрашиваю я. – Покалечишь меня так же, как всех тех, кто должен Лоуренсу?
Джейк резко отстраняется, широко распахнув глаза:
– Что? Откуда ты…
Веки мамы подрагивают, а ее голос настолько же тих, как шепот:
– Джейк? Джейк, что случилось?
Брат сглатывает, загоняя свою злость поглубже.
– Мам, – тихо и хрипло произносит он. – Прости.
Голова мамы медленно поворачивается.
– О, Харпер! Ты… здесь.
Ее голос настолько слаб, что я едва его слышу.
Я плачу еще до того, как осознаю это.
– Я здесь, мама.
Ее глаза закрываются.
– Я… думала о тебе… очень много. Ты… чувствовала это?
– Конечно. – Я всхлипываю. – Конечно.
– Я так тобой горжусь. Ты… так старалась.
Я перестаю дышать.
– Мам?
– Она не всегда говорит понятные вещи, – бормочет Джейк себе под нос.
– Так здорово… видеть вас… вместе, – продолжает мама. – Всегда… Всегда заботьтесь друг о друге.
– Обязательно. – Я поднимаю ее худую руку и целую запястье.
Веки мамы подрагивают, и она смотрит на меня.
– Я рада, что ты здесь. Я так долго ждала тебя. – Мама замолкает так надолго, что мне кажется, она заснула. – Я люблю вас обоих очень-очень.
– И я тебя, мам.
Я так долго хотела быть рядом с ней, и теперь я здесь, а время уходит. Невыносимо больно было смотреть на мамины страдания, но сейчас я желаю, чтобы мы могли провести с ней еще немного времени.
– Я тоже тебя люблю, – говорит Джейк. Он больше не злится. Его лицо осунулось и побледнело.
Мама делает вдох.
И больше не дышит.
Глава 42
Рэн
Карис Люран путешествует в сопровождении нескольких стражей и слуг. Такое ощущение, что свиты у королевы вообще нет.
Мы с Греем стоим возле высокого окна и наблюдаем, как ее карета с грохотом заезжает во двор. Спереди и позади кареты по паре стражников. На них темная форма, расшитая зеленым и черным. Кусок серебристой ткани закрывает нижнюю часть лица мужчин. Они вооружены рапирами – более легкими клинками, предпочитаемыми на севере, поскольку они более быстрые, резкие и смертоносные.
Экипаж украшен длинными полосками зеленого шелка, а лошади – серебряными бубенцами, которые звенят на упряжи. Окна кареты занавешены прозрачной белой тканью, покачивающейся на ветру. Мы не можем разглядеть, что находится внутри, но Карис Люран точно может рассмотреть, что происходит снаружи. Мои солдаты выстраиваются во дворе, и многие из них – неиспытанные новобранцы. Сегодняшний успех во многом будет зависеть от действий других людей. Хотя… Полагаю, что всегда так было, даже во времена правления моего отца. Просто я никогда не задумывался об этом.
– Всего четыре стражника, – тихо отмечает Грей. – Показатель слабости?
– Нет. – Я киваю в сторону кареты, остановившейся перед замком: – Она считает, что ей нечего бояться.
Изначально я планировал встречать королеву и ее свиту в главном зале и заставить себя ждать, демонстрируя тем самым некоторое превосходство. Это то, что сделал бы мой отец. Однако она прибыла с таким малым количеством сопровождающих, первой заявив о собственном превосходстве.
Думаю на ходу, как и было велено.
– Пошли, – говорю я Грею. – Поприветствуем ее.
Я не могу контролировать музыку, играющую в главном зале, и еду, которая будет расставлена на столах, но сегодня играет легкая и оживленная мелодия. Арфы и флейта звучат тихо, создавая фоновую музыку для встречи ранним утром. Женская часть населения замка сделала его более праздничным. Гирлянды осенних цветов свисают со стропил и украшают столы темно-зеленым, ржаво-коричневым и приглушенно-золотым. Ковровая дорожка, тянущаяся по всей лестнице, была заменена на более новую, вышитую яркими золотыми и красными нитями. Я шагаю по этажу, и стражники, стоящие на посту
