Все присутствующие за столом перестали есть. Глаза Магнуса расширились. Блэквуд замер, но я видела ярость в его взгляде.
– Вы сказали, что, если бы Рук родился на моем месте, мы бы ничем не отличались, – рявкнул он. – Что ж, вы ошибаетесь. Мы принципиально разные.
– Если вы так уверены, – начала я хриплым голосом, – что нищие от рождения ниже вас по значимости, тогда позор на вашу голову за то, что вы их не защищаете! Если люди рождаются из поколения в поколение бедными, то ваш долг – заботиться о них, а не жертвовать их жизнями, чтобы спасти свою!
Я откинула салфетку и выбежала из-за стола. Затем взлетела по лестнице и спряталась в своей комнате, где с трудом попыталась освободиться от платья. Кто-то постучал в дверь.
– Кто там?
– Лилли, мисс. – Девушка вошла и с грустью посмотрела на мое мятое платье. – Мне сказали, что вы пошли наверх. Позвольте помочь вам приготовиться ко сну.
Она подошла, чтобы развязать корсет, но тут снова раздался стук.
– Можно поговорить с вами? – спросил знакомый голос.
Лилли открыла дверь. На пороге стоял Агриппа. Он окинул комнату своей дочери быстрым взглядом. Как часто он заходил сюда, если вообще заходил?
– Вы в порядке?
– Простите. – Агриппа не заслуживал таких яростных споров в своем доме. Я потупила взгляд. – Не могу поверить, что так отвратительно себя вела.
– Не извиняйтесь. Когда вас одобрят, вы станете основательницей рода Хоуэлов. Как носительница печати, вы будете обязаны посещать собрания Ордена. Кроме того, я доволен. – Я с удивлением подняла голову. Агриппа собрался было войти, но снова остановился. – То, чему вы сегодня стали свидетельницей, является безобразной стороной чародеев. Многие верят, что обычные мужчины и женщины хуже нас. Я надеюсь, – сказал старый чародей, понижая голос, – что вы способны сделать для этой страны больше, чем помочь уничтожить Древних. Наши порядки нуждаются в изменениях.
– Полагаю, лорду Блэквуду они не понравятся.
– Тем не менее это то, во что я склонен верить. Не злитесь и не думайте слишком дурно о Джордже. Он погружен в свои обязанности до умопомрачения. Уверен, следующие несколько дней он будет обдумывать ваши слова.
Старик снова осмотрел комнату. От его очевидной печали у меня скрутило живот.
– Хотите, я поменяю комнату? Мне грустно смотреть на то, сколько боли у вас вызывает мое проживание здесь.
– Нет, все так, как и должно быть. – Агриппа закрыл глаза. – Обычно я избегаю этой части дома. Эта комната нуждалась в новом жильце, и я счастлив, что здесь снова обитает милая молодая леди. Что ж, желаю вам крепкого сна! – С этими словами он ушел.
Лилли сняла с меня платье, повесила его и развязала корсет. Я достала шпильки из волос, проклиная Блэквуда себе под нос. Затем надела сорочку и уставилась на свое отражение в зеркале, чувствуя огромную усталость.
– Не знаю, как смотреть им в глаза после этого.
– Мне кажется, большинство джентльменов на вашей стороне, – осторожно начала Лилли. – По крайней мере, так мне сказал Джимми, главный лакей. Особенно мистер Магнус. Судя по всему, после вашего ухода у него состоялся серьезный разговор с его светлостью.
– Это радует. – Мысль о том, как Магнус отчитывал Блэквуда, принесла неимоверное удовлетворение. Уверена, он отлично справился с этой задачей.
– Вам следует отдохнуть, мисс. Бабушка часто говорила, что утро вечера мудренее.
– Спасибо, Лилли.
Девушка остановилась у двери:
– Мисс, Джимми передал нам, что вы сказали лорду Блэквуду. – Ее глаза заблестели от слез. – Я родом из маленькой деревушки к югу от щита. Спасибо вам большое.
Лилли ушла прежде, чем я успела ответить.
* * *Я очнулась ото сна о мертвенно-бледной Гвендолин, лежащей рядом со мной и плачущей в подушку. После такого было трудно снова заснуть. Снаружи царила кромешная тьма. Я зажгла свечку и с дрожью встала на тонкий ковер у кровати. Затем быстро накинула на себя халат и пошла вниз. Освещая ступеньки свечкой, я пыталась вспомнить дорогу в библиотеку. Самый верный способ успокоиться после кошмара – это почитать хорошую книгу.
Когда я прокралась в помещение, то камин, как ни странно, еще горел. Мои руки замерзли, поэтому я подошла погреться. Вытянула шею и посмотрела на портрет Агриппы. На нем он был моложе, его черные волосы еще не отметились сединой. Каково это – быть его дочерью? На секунду я пожелала, чтобы мой собственный отец не был Уильямом Хоуэлом, безликим призраком, которого я никогда не встречала.
На глаза снова попалась картина с величественным поместьем, светящимся белым пятном на фоне темной долины. Я повернулась к нему, зачарованная его безмятежной, даже немного пугающей красотой.
Кто-то покашлял, и я испуганно подскочила. Блэквуд сидел с открытой книгой на коленях. Выглядел он таким же смущенным, как и я.
– Что вы здесь делаете?! – Граф спешно встал. Он явно не ложился и даже не снял жакет.
– Хотела что-нибудь почитать. – Я туже завязала халат.
Я не знала, куда и смотреть. От вида Блэквуда у меня ныл живот.
– Ах! Что-нибудь конкретное?
Даже голос этого человека меня раздражал.
Блэквуд прошелся взглядом по мне, а затем отвернулся.
– Как-то не задумывалась об этом.
– Можно вам кое-что посоветовать? Это вводный курс по Древним. Эта книга сыграла важную роль в планировании контратак.
Блэквуд протянул ее мне: «Семеро Древних: Теории и наблюдения» мистера Кристофера Драммиджа. Книга была тонкой, но в красивом переплете. Я открыла страницу с рисунком Р’елема – Бескожего человека собственной персоной. Его обнаженные мышцы практически блестели. Кто бы его ни нарисовал, он прекрасно справился с работой.
Первая глава называлась «Происхождение».
– В ней рассказывается, откуда взялись Древние? Я читала только одну книгу о войне. Там говорилось, что Древние – исчадия Ада, но я не особенно в это верю.
– Драммидж делает предположение, что, возможно, они монстры, призванные с ядра планеты. – В голосе лорда послышались веселые нотки. – Мне нравится его работа, но я согласен далеко не со всеми выводами.
– Спасибо.
И я прижала книгу к груди и замерла, не произнося ни слова, пока в камине трещало полено. Часы пробили три. И я поняла, что наша беседа, к счастью, подошла к концу.
Только я собралась тихо удалиться, как Блэквуд произнес:
– Что вы имели в виду насчет директора?
– Простите?
– Что он злой и жестокий. Что он сделал?
Господи, как можно достойно описать Колгринда?
Я покраснела, и Блэквуду такого ответа было достаточно.
– Понимаю. – Его глаза округлились. Он выглядел моложе и даже немного опечаленным. – Мне жаль, что с вами это произошло. Хотел бы я… – Лорд замолчал и отвернулся, чтобы я не видела его лица. Затем, выпрямившись, прокашлялся. – Простите, что недостаточно старался для вас, но с этим ничего нельзя было поделать. Это-то вы и отказывались понимать за ужином.
Снисходительный тон вернулся. Но лорд все еще отказывался на меня смотреть.
– Приятно знать, что все дело в
