Мое неловкое движение заставило ткань немного развернуться, и я увидел – тьфу! – труп мужчины со зверски сломанной шеей. Желудок перекувырнулся. Я почувствовал, как к горлу подступает рвота, но подавил позыв. Непроизвольно стиснул зубы. Успокойся, мертвец не причинит тебе вреда. Я брезгливо прикрыл лицо бедняги и вытер руки о свой белый халат. Рядом лежала ветка, кишевшая огненными муравьями; я оттолкнул ее ногой, заворачивая ткань.
Впереди вела наверх каменная лестница. Со стороны виллы доносился повторяющийся металлический лязг. Какая-то система безопасности? Я крадучись поднялся на несколько ступеней и увидел, что звук издает задвижка на двери, ведущей на задний двор; задвижка раскачивалась на своем креплении. Почему эта дверь открыта? Это так идут в западню?
Я пошел наверх к двери, выставив руку с дефибриллятором перед собой на манер щита. Это скорее придавало мне уверенности, чем обеспечивало защиту. Добравшись до верха лестницы, я увидел с трех сторон под собой дождевой лес. Если бы меня не тянуло блевать от ужаса, я оценил бы красоту вида.
Из патио я осторожно заглянул в дом. Даже если бы меня второй раз ударила система безопасности левантийцев, вставшие дыбом волоски на моей шее сзади не могли бы выпрямиться больше. Легкий сквозняк заставлял дверь приоткрываться и закрываться, издавая металлические щелчки. Сейчас или никогда. Я чрезвычайно осторожно толкнул дверь, тем не менее она громко заскрипела.
Гостиная тоже была пуста, но я увидел ведущие в кухню капли крови. Я пошел по этому следу, спустился по лестнице и оказался в пустом винном подвале. Все казалось покинутым и тихим. Я пошел дальше по кровавому следу, и он вывел меня к маленькой двери, вделанной в красный горный камень.
Собравшись с духом и сжимая дефибриллятор, я распахнул деревянную дверь.
Моему взору предстала картина насилия.
О нет.
Я увидел по меньшей мере четырех человек; все они были мертвы. Все было залито кровью. Мебель разбита и разбросана. В центре комнаты лежала отстреленная от плеча рука. Отвратительное зрелище, но я заставил себя внимательнее осмотреть трупы. Старик; костариканец с одной рукой; старуха с большой дырой в груди; мужчина, скорчившийся на стуле; его лица я рассмотреть не смог. И никакой Сильвии. Если она здесь была, то, очевидно, сейчас ее следовало искать где-то в другом месте.
Я больше не мог сдерживаться. Спотыкаясь, выбрался из комнаты, и у стены меня накрыла сухая рвота. Когда я прокашлялся и отплевался, мне в голову пришла ужасная мысль.
Я опоздал. Что, если ее нет в живых? Не думай так!
Надо было вернуться в комнату. Если там были хоть какие-то указания на то, где Сильвия сейчас и жива ли – не думай так! – я должен был их найти!
Хотя внутренний голос все громче требовал, чтобы я уносил ноги, я снова зашел в комнату. Осторожно обходя многочисленные лужи крови, приблизился к человеку на стуле. Лица других я не узнал, а этот как будто был меньше прочих залит кровью.
Вблизи он казался ростом с меня. Из раны на виске еще сочилась свежая кровь. Голова его свисала на грудь, но я видел, что его правый глаз – на самом деле вся правая часть лица – обезображен ударом по голове. Что-то в нем странное. Я одной рукой поднял его голову, приготовив дефибриллятор.
Что-то действительно странное.
Я отклонил голову влево, разглядывая лицо.
Мое лицо.
– Боже!
Я смотрел на свою окровавленную копию.
Мои слова отразились от стен, от винных бутылок и размозженного лица моего мертвого другого.
Волшебные зеркальные врата
Когда пешка доходит до восьмого квадрата, игрок имеет право выбрать фигуру – независимо от того, была ли эта фигура ранее утрачена в игре или нет, – и пешка станет этой фигурой со всеми ее свойствами или решением игрока останется пешкой.
Правило XIII Введение в современные шахматы. Вильгельм Стейниц, 1889ПРИХОДИЛОСЬ ЛИ ВАМ КОГДА-НИБУДЬ СМОТРЕТЬ В настоящее зеркало? Обычные зеркала, как вам известно, показывают отражение того, что перед ними. Инверсию. Поэтому надпись кажется в зеркале написанной задом наперед. Но настоящее зеркало показывает предметы такими, каковы они на самом деле.
Одно такое зеркало есть в Нью-Йоркском зале науки, и, говорят, заглянуть в него – значит пережить головокружительное ощущение. Вы впервые видите свое лицо не таким, каким видели всю жизнь, а таким, каким видят его другие. Результат поразительный и странный.
А теперь представьте себе, что видите его не в зеркале, а на самом деле, и эта ваша реальная версия мертва. Тысячекратно усильте это впечатление – и все равно это и близко не будет к ужасу, который я испытал, глядя на собственный труп.
Нет.
Я замер, не вполне сознавая, где я. Множество противоречивых чувств боролись в моем сознании, пока я смотрел на него, стараясь осмыслить то, что вижу. Я так сосредоточился на поисках Сильвии, что даже не подумал: а что, если я встречу… его. Себя. Особенно мертвого. Это вот так умирают? Если да, то я не был готов к этому. Не готов увидеть собственное изуродованное, окровавленное лицо. Увидеть свои… останки.
В то же время я испытывал и некоторое облегчение. Он уже умер. Не придется разрешать экзистенциальный кризис, не будет болезненных дискуссий и споров, кто должен остаться с моей женой. Я могу просто уйти. Никому даже знать не надо, что он существовал. Ну ладно, несколько человек будут знать – я, Сильвия, Таравал, Корина. Мне нужно только найти жену, реактивировать свои коммы, и наша нормальная жизнь возобновится.
Я услышал, как на серый каменный пол упала капля его крови.
Подожди, это что, движение? Он дернулся?
Я протянул руку, чтобы проверить пульс на сонной артерии, но остановился. Можно ли его касаться? Я решил, что у меня нет выбора.
Мои пальцы коснулись его шеи. Вселенная не взорвалась. Напротив, левый глаз Джоэля2 открылся, перепугав меня до смерти. Я невольно отскочил.
Срань господня, он жив.
– Сильвия? – пробормотал он.
– Ты видел ее? Она жива? – заикаясь, выдавил я.
Но он только тихо застонал и снова закрыл глаз.
Я едва не сломал шею, так я
