Вернувшись в погреб, я залепил самым большим куском пластыря рану на голове двойника, потом сделал ему инъекцию в бедро.
Почти сразу его лицо исказилось, колено дернулось. Эта картина была невыразимо сюрреалистической: я смотрел, как моя копия неконтролируемо содрогается. Вид его страданий заставил меня съежиться. Вот вам и опыт отделения от телесной оболочки!
– Не смей ее трогать, гад! – Его здоровый глаз смотрел бешено; он старался увидеть того, кто, как ему казалось, напал на него. Точно пойманный зверь, он пытался вырваться, порвать путы. – Я убью тебя, кретин!
– Эй, эй! – рявкнул я и заговорил тише. – Успокойся. Ты в порядке.
Лицо его слегка порозовело, хотя левый глаз, здоровый, еще казался пустым. Зрачок расширился, когда он увидел меня.
– А ты что за хрен? – Он снова попытался. – Ты…
– Я. Да.
Он окинул меня взглядом. Я знал, что творится у него в голове, и слово «смущен» нисколько этого не отражало. Он приходил в себя после самого экзистенциального кошмара, какой только можно себе представить, – только чтобы обнаружить, что этот кошмар и есть явь. Я раскрыл рот, собираясь объяснить, и снова закрыл: объяснять пришлось бы слишком многое. Не усложняй, ничтожный умишко.
– Здесь есть нож или другое оружие? – спросил я.
– На земле, – мотнул он изуродованной головой, – рядом с мертвой bruja.
Я понял, что он говорит о старухе с дырой в груди, наклонился, поднял охотничий нож и разрезал веревку у него на руках, которой он был привязан к стулу.
– Где Сильвия? – спросил я. – Что здесь произошло?
– Сильвия. – Теперь его взгляд стал сфокусированным. Он попытался встать, но сил еще не было. – Таравал. Этот козел. Я думал, он прилетел сюда, чтобы освободить ее. Но, видно, у него другие планы.
– Таравал был здесь? – недоверчиво спросил я.
– Да, и тут была настоящая веселуха. Я, Сильвия и геенномиты. Потом появился Таравал с древним дробовиком, который украл у этого кретина, и всех пострелял. Потом проломил мне голову. Думаю, он забрал Сил.
– Думаешь? – гневно спросил я. – Ты был здесь. Как ты можешь не знать?
– Может, потому, что он не докладывал мне о своих планах, прежде чем вломить по голове.
– Черт. Тот перевозчик людей, – сказал я, складывая два и два.
– Что?
– Когда я подъезжал, у подножия холма меня едва не убил дрон-перевозчик. Возможно, это были они. Теперь их ищи-свищи.
– Черт! – сказал Джоэль2.
Мы злобно посмотрели друг на друга с совершенно одинаковым гневным выражением. Потом мы вспомнили, что мы копия друг друга, и наступило неловкое молчание.
– Не возражаешь? – спросил Джоэль2, протягивая руку.
– О! Прости, да, конечно. – Он застонал от боли, когда я помог ему встать. – Ты в порядке?
– А ты как думаешь? – выпалил он.
Огрызнуться я не успел: глухой металлический кашель заставил меня пошатнуться; Джоэль2 едва не упал.
– Кажется, выжил не я один, – сказал он, наклонился и поднял инвалидное кресло с невероятно старым человеком. – Джоэль, познакомься с Робертом Шилой. Основателем секты геенномитов, старейшим человеком планеты. Он может знать, где Сильвия. Ну что, знаешь?
Роберто Шила смотрел на нас обоих. Половина его лица распухла и стала пурпурной от крови. Он явно был очень плох, но по его металлическому смеху робота догадаться об этом было нельзя.
– Вы только посмотрите на вас двоих, – сказал он, осекся и закашлялся, выплевывая кровь. – Неопровержимое доказательство бесчеловечности, созданной дьявольским изобретением. – Он посмотрел на Джоэля2. – Ты голем, а он, – он посмотрел на меня, – оживший труп. Мужья гарпии.
– О чем он? – спросил я Джоэля2.
– Он такой, – заметил Джоэль2. Потом холодно сказал старику: – По крайней мере наша жена не пыталась нас убить.
Лицо Шилы превратилось в безобразную маску горя. Старик покачал головой.
– Не понимаю, что движет такими людьми. Вы, кто так охотно уничтожил бы душу и узурпировал силы воскрешения…
– Зря стараешься, – сказал Джоэль2.
Я не понимал, о чем он думает, но видел, что он сердит. Пожалуй, сам я так никогда не сердился.
Мне кое-что пришло в голову.
– Погоди. Что значит «воскрешение»?
Шила слабо закашлялся.
– Объясни ему. Он заслужил. Пусть знает, как и ты.
– Что знаю? – спросил я. – Кто-нибудь скажет мне правду? Она моя жена!
Мой двойник фыркнул.
– Ах, значит, теперь она твоя жена? Ладно, Джоэль, позволь рассказать тебе, что сделала твоя жена, потому что это явно подпадает под категорию «воскрешение». Я полагаю, ты помнишь о проекте «Соты»?
Сильвия упоминала о нем. Моти упоминал о нем. Надо было слушать внимательнее.
– Это то, над чем Сильвия работала в МТ?
– И, полагаю, ты уже знаешь, что Панчево эскроу – дымовая завеса и тебя сотни раз копировали и убивали?
– Серьезно – что у тебя в заднице свербит? Хочешь стоять здесь как придурок – отлично. А я собираюсь сделать то, за чем прилетел сюда, то есть спасти свою жену и наладить жизнь. Может, ты, мать твою, просветил бы меня насчет того, что тут было, чтобы мы могли разобраться вместе?
– Какую жизнь? – горько спросил Джоэль2. – Если б она не напечатала меня с резервной копии, меня здесь вообще не было бы. С неполной резервной копии. Я не должен был выжить, кстати, как и ты.
– Я в порядке, кретин! Копия – это ты!
Шила забулькал металлическим смехом.
– Не будьте так суровы друг к другу. Вы оба марионетки. Ты, – кивнул он мне окровавленной головой, – не думал о том, что привело тебя на мой порог?
– Да что вы об этом знаете? – Я говорил так же напористо и воинственно, как «другой я». – Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы похожи на злого робота, нажравшегося кислоты?
Шила сипло вдохнул.
– Может, я и старик, но у Друзей есть друзья. Друзья, которые предсказали твое появление. Ты, бедняга, всего лишь пешка. Расходная фигура в партии «Международного транспорта» с Левантом. Твоя роль – породить хаос, воздействовать на исход так, чтобы одна из сторон победила, а другая проиграла.
– Левант? – спросил я. – А их ты откуда знаешь?
– Наши верования сходны в определенных отношениях. Их заботы – наши заботы.
– Значит, вы спланировали это вместе?
Старик пожал плечами.
– Мы делимся информацией, когда находим это полезным.
Информация…
– Моти? – спросил я. Старик ничего не ответил, подтвердив мои подозрения. А я почти поверил в чушь, которую нес этот хрен об Ахере. – Ну ладно… Ты не сказал мне ничего такого, что я бы уже не знал.
Это была ложь, но я надеялся, что прозвучала она, как правда.
– Ты, – сказал геенномит и кивком показал на Джоэля2, – марионетка, созданная желанием твоей жены играть в бога. А ты, – взгляд на меня, – катализатор для страны, стремящейся захватить власть.
Джоэль2 посмотрел на меня.
– Хорошо, теперь я ничего не понимаю. Кто такой Моти? О чем он говорит?
В моем сознании разыгрывался гамбит: холодность Моти, когда мы
