– Я справлюсь, – вызывающе сказал он. – Не будет глубины восприятия, вот и все.
– Не валяй дурака, – ответил я. – Как будто я не знаю свое лицо!
Я снова потянулся к бинту. На сей раз он неохотно позволил это. Я осторожно приложил бинт ко лбу, стараясь не задеть многочисленные порезы. Это был необычно интимный момент, тем более странный, что я взаимодействовал с самим собой.
– Знаешь, что мне это напоминает? – спросил Джоэль2, когда его глаз вновь скрылся под повязкой. Я сразу кивнул.
– Хеллоуин.
– Да. Вечеринку на последнем курсе в колледже. Я…
– Мы…
– Мы оделись Страшным Пиратом Робертсом из «Принцессы-невесты»…
– И никто не понял, что это должно было быть, – закончил я. – Помню. Повязка на глазу не помогла.
– Нельзя быть пиратом без повязки на глазу, – разумно возразил он. – Однако Сильвия поняла. – Мы оба улыбнулись этому воспоминанию. – Хотя мы никогда раньше не встречались с ней, когда мы предложили принести ей выпить…
– Она приподняла нашу повязку на глазу и сказала: «Как хочешь». – Я покачал головой: меня по-прежнему поражало, что она достаточно помнила старый фильм 1980-х годов, чтобы привести цитату из него. – И мы сразу поняли, верно?
– Да, – ответил он и кивнул. – Не помешало и то, что она была классная.
– Ум, красота и знание поп-культуры восьмидесятых, – сказал я. – Полный набор!
Какое-то время мы оба сентиментально улыбались. Потом Джоэль2 посерьезнел. Задумался.
Я убрал руку от его лица.
– Мы вернем ее. А уж потом будем думать, а что дальше.
– Верно. Может, она просто скопирует себя, чтобы у Франкенштейна была своя невеста.
Он повернулся к зеркалу, делая вид, что поправляет повязку, чтобы хоть чем-то заняться.
– Разберемся, – пообещал я. – Если кто-нибудь может справиться с такой мутотенью, то это она.
Он как будто хотел сказать что-то еще, но просто кивнул. В этот миг я понял, что никто никогда не проходил через такое испытание, как мы с ним. Конечно, всякий много раз бывал наедине со своими мыслями, но не лицом к лицу с независимым трехмерным самим собой. Глядя на раненую версию самого себя, на человека, которого, как и меня, вынудили усомниться в самой сути своего существования, но не сломили, я гордился. Гордился силой и решительностью, которые проявлял Джоэль2, – и тем, что подобная же сила скрыта где-то во мне.
Я хлопнул своего двойника по плечу и улыбнулся, глядя на два отражения.
– Неплохо для двух нечестивых двойников, рожденных в долине Геенны.
– Да, я совсем не похож на парня, которого взорвали, восстановили по частичной резервной копии, похитили, наполовину ослепили и дважды едва не убили.
– Я бы сказал, что в худшем случае тебя ослепили только наполовину и почти убили всего один раз.
Мы оба мрачно улыбнулись.
– Хорошо, думаю, пора снова играть по-взрослому, – сказал Джоэль2. – Есть представление, где можно найти этого Моти?
– Да, есть, – сказал я, снова упаковывая аптечку. Я укладывал остаток бинта в автомат, когда – это то, что я думаю? – мой взгляд упал на белый металлический ящик. На его передней стенке было отчетливое изображение молнии.
ОСТОРОЖНО: ЭЛЕКТРОШОК
Как поймать душу за сто шагов
– ШЕШ-БЕШ![63] – ЗАВОПИЛ ЗАКИ – ВОЗМОЖНО, азартнее, чем, по мнению Моти, заслуживал этот ход: Заки выбросил пять-шесть, при том, что он безнадежно проигрывал.
Они сидели у окна в «Кафене», одной из многочисленных истинно левантийских кофеен, которая к тому же чрезвычайно удобно располагалась в квартале от главного здания «Международного транспорта». Убранство заведения полностью соответствовало представлению, которое складывается, если напрячься, после прочтения романов об Оттоманской империи. На стенах – персидские ковры винного цвета, шелковые шарфы, превращенные в балдахины, по полу разбросаны неудачно подобранные подушки разных оттенков красного цвета, из разных материалов и разного размера.
– Знаешь, почему я люблю это место, Заки? – спросил Моти, доставая сигарету «Тайм» и вдыхая ароматы кофейни. Запах тлеющих между его пальцами бумаги и табака восхитительным образом подчеркивал ароматы свисающих с потолка упаковок мыла, палочек благовоний в глиняных горшках и, конечно, обожженных зерен кардамона от кипящего кофе по-турецки.
– Никаких принтеров, босс? – спросил Заки.
– Дело не в принтерах, Заки, потому что здесь все напечатано. Нас окружают не подлинные древности, а копии и воссозданные предметы. Даже название этого места – просто «кафене», то есть кофейня вообще. Но мне нравится, что здесь все создано по образцу настоящих кафене. Это были маленькие людные кофейни, где посетители пили кофе по-турецки и играли в нарды, как мы. Это место не пытается привлечь тех, кто не оценит его простой цели – почувствовать время.
Заки перестал играть с игральной костью и оглядел кофейню.
– Поэтому здесь всегда пусто? – с полуулыбкой спросил он. Это верно: они были единственными посетителями. Даже хозяин ушел к себе, чтобы посмотреть местный футбольный матч.
– Может быть, – сказал Моти, стряхивая пепел в пепельницу. Он взглянул на часы под рукавом и снова затянулся. – Кстати о времени, Заки, тебе пора идти. Нужно кое-что сделать.
Заки кивнул и негромко хмыкнул, вставая с подушки.
– Вечером здесь будет танец живота, – сказал он. – Придет много народу. Наверно, люди больше хотят посмотреть на красивых девушек, чем думать о времени.
– Иди! – сказал Моти, невольно улыбаясь.
Когда Заки выходил на Вторую авеню, медные колокольчики на двери звякнули. Моти не повернулся ему вслед. Он положил сигарету в пепельницу, а потом осторожно, но быстро перевернул чашку и поставил на блюдце – звяк.
Он дал чашке постоять несколько секунд, чтобы осадок осел. Потом быстро перевернул чашку и заглянул внутрь, близко поднеся к глазам. Медные колокольчики снова звякнули, но он не обратил на них внимания. Морща лоб, Моти потер пальцами змеящиеся по чашке голубые узоры. «Хм», – сказал он и погладил подбородок. Что-то из увиденного встревожило его. Он откинулся на спинку стула и поднес чашку к окну, чтобы влажный кофейный осадок был лучше освещен. Потом снова поставил чашку на блюдце.
– Здравствуйте, Йоэль, – сказал он, поднял голову и увидел Джоэля2. – Что с вашим глазом?
– Меня зовут Джоэль, кретин, – сказал мой двойник. Слева от Моти что-то загудело, все выше и тоньше. Тот повернулся на звук и увидел меня с дефибриллятором в нескольких дюймах от его лица.
Он казался скорее раздраженным, чем испуганным, если учесть, что только нажатие на кнопку отделяло его мозг от того, чтобы превратиться в яичницу-болтунью.
– Вы меня поймали, – спокойно сказал Моти. – Что дальше?
Все хотят править миром
ИХ ДРОНУ НЕ РАЗРЕШИЛИ СЕСТЬ НА ПАРКОВКЕ главного здания «Международного транспорта». Это не удивило Таравала. Корина, объяснил он Сильвии, решила, что проблему двух Джоэлей проще всего устранить, возложив вину на него.
– Я уверен, что ее пиар-группа уже в поте лица готовит кампанию по моему очернению, – сказал он Сильвии, направляя дрон к другой посадочной площадке поблизости. – Неразрешенные
