Подали нежнейшее мясо, нарезанное ломтиками, пропитанное специями, вымоченное в лучшем уксусе, – она съела кусочек и, мило облизав пальцы, улыбнулась. И новый рёв. И толпа в едином порыве похватала закуски с блюд, отправляя их в рот. Каждый воображал, что испытывает такое же наслаждение, и при этом ни один не замечал истинного вкуса. Даже повар, который провёл весь день в приготовлении мяса, напитав его по старинным рецептам, и тот сжевал мясо, будто листок бумаги.
– Ну а где же танцы? – спросила королева.
И тотчас оркестр грянул музыку. Слегка запинаясь и где-то проваливаясь, но он повёл весёлую песню, а все вокруг замерли в ожидании, кого же выберет королева на первый танец.
– Вы пока танцуйте, – сказала она. – А я посмотрю, кто чего стоит.
С такой скоростью расхватали мужчины свои пары, что некоторые даже осознать не успели, как их кружат в танце. Замужние и незамужние – все девушки и женщины оказались разобраны. Оркестр играл, не останавливаясь, а пары всё кружились и кружились. Пыль взмывала в воздух и оседала на танцорах. Перемешивалась со струившимися по лицам ручейками пота. Заполняла всё вокруг призрачной дымкой, от которой чесалось в носу и слезились глаза.
А королева продолжала смотреть с лёгкой улыбкой. Глубоко внутри себя она спрашивала: «Ну, кого бы ты выбрала? Посмотри, как они стараются. Не бойся, сестра, выбирай любого. Каждый из них пойдёт, кто бы с ним рядом сейчас ни находился».
Кристина молчала, затаившись. Привычная нерешительность сковала разум, не давая сосредоточиться.
«Ну хорошо, – поняла её сестра. – Раз так, то выберу я сама, чтобы разом избавить тебя от предубеждений и лишней стеснительности».
И лишь только королева сделала шаг вперёд, как оркестр замер, а пары остановились. Сотни глаз устремились на королеву карнавала. Затаив дыхание, люди ждали, что сейчас случится.
– Теодоро, – сказала королева, – иди сюда.
Десятки вздохов разочарования и один крик радости грянули одновременно. Теодоро отпустил руки жены, не взглянув на неё. Даниэла посмотрела ему вслед с грустной усмешкой, но не подумала возражать.
Зато другая фигура выросла на пути избранника. Мелиса встала, уткнув руки в бока, и преградила Теодоро путь. Она стояла спиной к королеве, но даже так выражала презрение.
Однако Теодоро взмахнул рукой, не глядя. Мелиса вскрикнула и упала с отметиной на лице. А избранник королевы подошёл к ней, поклонился и протянул руки.
– Музыка! – закричала королева.
И тотчас вновь грянул оркестр. И пары опять закружились, образуя круг, внутри которого танцевали королева и её верный слуга, не смеющий отвести взгляд от лучистых глаз.
«Ты – мой, – говорили эти глаза. – Ты сделаешь всё, что я велю. Пойдёшь туда, куда я прикажу. Станешь тем, кем мне угодно».
«Я – твой, – отвечал взгляд Теодоро. – Возьми меня и сделай всё, что ты хочешь. Укажи мне путь и мою роль».
Так они танцевали, не останавливаясь. Мелодии сменялись, а люди продолжали кружиться. Немногие выдерживали этот темп. Люди падали на землю без сил. Застывали, тяжело дыша в изнеможении. Засыпали прямо тут, желая восстановить силы.
Вскоре вокруг королевы и её избранника никого не осталось. Лишь они вдвоём продолжали танец, и Теодоро выглядел ничуть не более усталым, чем его спутница.
А потом не выдержал оркестр. Инструменты взвизгнули и замолкли разом. Королева огляделась – все лежат без сил, кроме них с Теодоро.
– Вот и славно, – сказала она и потянула избранника за собой. – Пойдём. Нам есть чем заняться.
«Ты довольна, сестра?» – спросила мысленно королева, ведя Теодоро, словно молодого послушного бычка.
Кристина молчала. Она никак не могла поверить, что всё происходит на самом деле.
* * *Одежду они принялись срывать друг с друга ещё с порога. Поначалу Теодоро ещё сохранял некое благоговение, двигаясь медленно и осторожно, но постепенно пожар разгорелся. Всё уверенней он срывал облачения с королевы. Всё сильней его губы впивались в неё. И вскоре уже не королева вела его, а он нёс её в спальню.
Скорее, быстрее, всё дальше и дальше к закономерному финалу этого вечера. К награде, которая ему обещана и уготована.
Но тут королева вдруг забилась в его руках. Уже почти обнажённая, она завизжала и принялась вырываться. Разгорячённый Теодоро не обращал внимания и всё тащил её дальше к кровати, хотя уже внутренне был согласен и на гостиную или лестницу.
Когда она расцарапала ему лицо, Теодоро рассвирепел и поднял руку, чтобы успокоить женщину, которая сначала приманила его, а теперь вдруг корчит из себя невесть кого. Но почти тут же, не успев ничего сделать, он обмяк.
Вспомнил, кого держит в руках.
Бережно опустил Теодоро королеву, которая продолжала вырываться. Голый, с окровавленным лицом, он застыл, понурив голову.
– Подожди, – сказала она. – Иди туда и подожди чуть-чуть. Мне надо. Я сейчас.
И бросилась в сторону ванной комнаты. А Теодоро, посмотрев ей вслед, побрёл в унынии туда, куда стремился попасть. Но теперь уже в одиночестве.
Королева забежала в ванную и остановилась перед зеркалом. Из её отражения – сильного, волевого, уверенного в себе – выглядывала совсем другая. Испуганная, сжавшаяся в комок, дрожащая от страха.
– И что ты делаешь? – спросила королева зло. – Почему ты мешаешь? Ты же хотела ему отомстить? Хотела проучить тех, кто всю жизнь тебя унижал. И сейчас, когда выпадает шанс… что ты делаешь?
– Я не хочу такой мести. Это слишком. Это неправильно. Это я – как они.
– Нет, – королева улыбнулась добро и открыто. – Ты – как я. А я – как ты. Мы же договорились, сестричка. Так позволь свершить ту месть, что ты берегла.
– О, нет-нет-нет. Не надо так.
– Пусть будет, как ты хочешь, сестричка. Мы не перейдём к главному. Лишь раздразним его. Заставим умолять. А потом – выкинем вон. Он думает, что он неотразим. Уверен в себе и считает женщин игрушками. А мы покажем ему, что же происходит на самом деле. Ты согласна?
Отражение в зеркале перестало кривиться. Вот разгладилось лицо. Вот на нём появилось задумчивое выражение.
– Не будем переходить?
– Нет. Только если ты сама не захочешь, – теперь королева почти ворковала. – Подразним и выкинем. Посмеёмся над ним. Согласна?
Отражение молчало. Посмотрело куда-то вниз, а затем решительно кивнуло.
Королева улыбнулась.
Уже уверенной походкой она двинулась прочь из ванной. С царственной грацией вплыла в комнату, где Теодоро лежал на кровати. Глубоко внутри королевы прокатился вздох восхищения. Заполыхал внутренний пожар вожделения и стыдливости.
«Ты уверена, что мы только подразним?» – вкрадчиво спросила она.
«Да», – отозвалась Кристина внутри.
Стыдливости в том пожаре оказалось больше, и королева слегка поморщилась. Но быстро-быстро, чтобы Теодоро не заметил.
Впрочем, на лицо королевы он в тот момент не смотрел. Взгляд его шарил по ее телу, будто вбирая его в себя.
