Маша встала возле стены «Вкусняшки». Она не очень хорошо помнила, как выглядела стена раньше, но надеялась, что это не важно. Она закрыла глаза, представляя себе, как стояла здесь в первый раз, как поспешила внутрь, испугавшись Чуни, и щелкнула пальцами. В толпе раздались удивленные вскрики. Люди застыли с кирпичами в руках – стена выросла перед ними в точности такая, как была. Маша даже заметила красные узелки Заклинания, которое удерживало раньше Чуню внутри. Значит, и ее, Машино, Заклинание преграды тоже восстановилось внутри корчмы? Девочка предусмотрительно отошла от опасного порога и направилась к другой разрушенной стене. Щелчок пальцами, другой – и стены вырастали из ниоткуда, обзаводились потерянными лампочками и надписями. Еще несколько щелчков – и восстановился потолок, скрывая за узкой щелкой трубы чужих круглиц.
– Спасибо, а теперь – стой! – приказал кто-то низким голосом. Маша замерла с протянутой рукой и открыла глаза.
На восстановленной Оранжевой круглице люди расступились, прижимаясь к новеньким стенам. В образовавшемся пустом пространстве стояла Маша, а напротив нее – высокий солидный мужчина с черными с проседью кудрявыми волосами, закутанный в бархатный плащ с меховым воротником, в розовых пушистых наушниках. За его спиной на почтительном расстоянии скромно стояли птицеголовые.
– Федор Ветрович, – вспомнила девочка.
– Федор Ветрович Ветровичев, – мужчина кивнул ей свысока. – Здравствуй, Маша Некрасова, друг Аэрона.
Глава 8 Почести для великого Сквозняка
Маша молча смотрела на мужчину в розовых наушниках, не зная, что сказать.
– Можно мне взглянуть на него? Я имею в виду свисток.
Девочка насупилась.
– Ты же знаешь, я не отниму его, даже если бы хотел. Я прилетел сюда из Господина Ветров специально, чтобы увидеть его. Но сейф уже был пуст.
– Вы должны были поверить мне и Штилю сразу.
– Маша, я прошу тебя, – мужчина медленно подошел к девочке. – Всю мою жизнь я мечтал убедиться в том, что живые ветра на нашей планете – не суеверие. Что Аэрон может говорить с людьми и дарить подарки. И не только Аэрон, все другие тоже.
– Я читала вашу книгу. Вы не верите в Аэрона.
– Не верил, пока не увидел пустой сейф. Все вещи сыновей ветра, когда-либо бывшие в руках у людей, на учете. И никто никогда не слышал о свистке Аэрона. Пожалуйста, покажи мне его.
Маша оглянулась по сторонам. Вокруг, вдоль восстановленных стен, молча стояли люди и смотрели на нее и на Федора Ветровича.
«А ведь он для них тут, наверное, суперзвезда», – подумала Маша. Ей стало неловко, что она упрямится, тем более, что она знала точно – свисток Аэрона вернется к ней в любом случае, даже если она не будет щелкать пальцами.
– Возьмите! – девочка вытащила свисток из кармана, подцепив его за красную ленточку. – Можете даже попытаться подуть. Только Аэрон не прилетит, пока сам этого не захочет.
Федор Ветрович протянул вперед дрожащую от волнения руку и осторожно, только кончиками пальцев, дотронулся до ленточки. Ничего не произошло. Тогда он уверенно схватил свисток, поднес его к глазам и спросил разочарованно:
– Это точно он?
– У меня другого нет. Хотите – проверяйте, спросите у Штиля хотя бы, – обиделась девочка. Столько выпрашивать – и не поверить потом!
– Я прошу тебя, пойдем со мной, – Федор Ветрович протянул Маше свободную руку. – Мы в Управлении Погодой хотели бы как следует изучить подарок Аэрона и поговорить с тобой поподробнее. Пожалуйста.
– Хорошо, – согласилась Маша. – Я только закончу тут…
Она обернулась в поисках разрушенных стен, но оказалось, что уже нечего было восстанавливать. Улица выглядела в точности так, как она запомнила.
– Да, и об этом нам бы тоже хотелось с тобой поговорить, – заметил Федор Ветрович.
– Погодите! – Маша спохватилась. – Где Чуня?
– Чуня сбежал, девочка, – Трепка вышел из толпы, держа за руки своих «наследников». Мальчишки были на редкость тихие, но явно целые и невредимые, что сразу с облегчением отметила Маша. – Мы думали сначала, что он погиб под обломками, но тела так и не нашли.
– Вы не поранились? – Маша сделала шаг к ребятам.
– Мы проснулись от грохота, – доверчиво ответил старший. – Смотрим, а стены нет!
– Это Чуня устроил разрушения! – воскликнула Маша. – Я сама видела!
– Девочка, что ты, – к ней подскочил соколиноголовый, до сих пор прятавшийся за широкой спиной Федора Ветровича. – Чуня бродяга, приговоренный к исправительным работам, как ты, да вдобавок убогий, немой, он был заперт Заклинанием тут уже очень долгое время, и ничего, никаких происшествий до сего дня.
– Вот именно, как я, и заперт, как я, – злорадно улыбнулась девочка. – А сумел разрушить почти всю круглицу, даже не выходя из корчмы!
Люди зашептались.
– Маша, нам пора, – поторопил ее Федор Ветрович, с опаской поглядывая на толпу. – Сейчас в кабинете поговорим и о Чуне, и о стенах, и об Аэроне… А вы, горожане, расходитесь по своим круглицам. Возвращайтесь к своей работе! Управление Погодой разберется!
Машу проводили до Управления Погодой на Красной круглице, в уже знакомую темную арку. В этот раз с ней обращались совсем иначе. Никто не хватал ее за руку, не обыскивал. Федор Ветрович даже не замедлил шаг у уже знакомых девочке кабинетов со шторами. Он прямиком прошествовал к одной из лестниц, ведущих в башню. Соколиноголовый выдернул девять прутьев, и лестница закрутилась, увозя людей на самый верх. Буквально под самой крышей оказалась запертая на висячий замок комната. Федор Ветрович прошел первым, за ним пропустили Машу. Соколиноголовый и другие остались стоять на лестнице.
Здесь были окна на все четыре стороны, и солнце освещало чудесный малиновый ковер и роскошный стол из черного мрамора, дробилось в шести больших зеркалах, пуская лучики на стеклянный шкаф, полный книг, на барометры и другие приборы, неизвестные Маше, но очень знакомые по кабинету Штиля. Федор Ветрович опустился на стул и щелкнул пальцами. В шести зеркалах тут же появились люди.
– Кто занимался изучением свистка Аэрона?
– Вот, господин Штиль, – сказали в одном из зеркал и подвинули чей-то стул поближе, ножки скрипнули по каменному полу.
Маша узнала соседа Смельчаковых и помахала ему рукой, но он не ответил, а только смотрел, насупившись.
– Я ознакомился с результатом, благодарю вас за такую сложную работу. Мне очень жаль, что такой ученый, как вы, живет в одиночестве, я похлопочу, чтобы вас переселили в Большой Торт к вашему внучатому племяннику.
Штиль не очень обрадовался. Он воздел вверх руки, и Маше показалось, что они связаны странными блестящими нитками.
– А мои приборы? А книги? А вся моя работа?
– Ну, в Большом Торте, конечно, дома и квартиры другие. Однако вы теперь будете жить не один, чем-то придется пожертвовать. Я бы рекомендовал вам оставить все в Каменном Сердце. Мы сделаем из вашего дома музей для экспертов Управления Погодой. Вы же сможете отдыхать, нянчиться с правнучатыми племянниками или как их называют… Управление Погодой благодарит вас за проделанную работу. Выдайте ему орден
