– Оленька, что за фанатизм, откуда такая спешка? – спросил ее бородач. – Ну да, ситуация похожа на древние сказки, когда все люди говорили с ветрами на равных. Мы в это верим, но мы-то тут при чем, при чем тут наша работа?
– Ты редко бываешь в Библиотеке и забыл, кто мы на самом деле и чем должны заниматься, вместо всех этих побрякушек и фенечек. Копеечные Заклинания – истины, преграды, со-зеркала – это лишь игрушки для детей. Более сложные Покорители Воздуха, Паучьи путы, Куклы – это тоже не смысл нашей жизни. Если ты вспомнишь легенду о сотворении мира, да еще возьмешь в руки Мельницу из горного хрусталя…
– Хватит! Не при посторонней же! – не выдержал Штиль. – Ох, погубишь ты себя, Олюшка, погубишь…
– Дедушка, я подозреваю, что эта девочка никогда не была нам посторонней. Мы можем это легко проверить.
– Теть Оль! – возмутилась рыжая девчонка. – Не хочешь же ты испытать ее на станке, как меня!
– Именно, дорогая. А чтобы вы действительно убедились в этом, я не стану ей помогать, как обычно помогаю новичкам.
– Но как же без помощи? С какой стороны к станку подойти, если видишь его впервые в жизни? Она сломает его, прежде чем поймет, что это такое! – не унималась девочка.
– А вот ты ей и покажешь, с какой стороны подойти к станку, моя дорогая.
Люди за столом загомонили, побросали вилки и салфетки, поднимаясь с кресел. Рыжая девочка повела Машу куда-то в глубину комнат, остальные шли за ними. В самой дальней комнате было темно, стены увешаны разноцветной пряжей, как паутиной. Посередине стояло что-то, больше всего напоминающее силуэтом мост в Сан-Франциско. Три ряда планок, ровное зеркало дороги, серебристые нити, будто провода… Стоило рыжей девчонке дотронуться до этого сооружения, как оно загудело, словно пароход на туманном озере, засверкало серебристыми нитками и блестящим зеркалом.
– Весь мир состоит из цветов, звуков, ощущений, запахов, – заученно начала рыжая девочка, поглядывая на Ольгу. Та ободряюще кивала. – Живое отличает от неживого сила жизни, то есть способность меняться и расти. Магию отличает от материи то, что ее можно почувствовать, но нельзя увидеть, услышать, попробовать на вкус, понюхать или потрогать. Всякий мир существует, пока у него есть цвета, звуки, ощущения, запахи, перемены и магия.
Машины брови поползли вверх, ей было смешно слушать, как девочка твердит о магии, словно урок у доски. Но она постаралась сдержаться.
– Чтобы создать Заклинание, я должна почувствовать магию и облечь ее в материю. Проще всего облечь ее в звуки и в слова. Но в мире, где всякий звук уносится ветром, магия должна принять другую форму. Я хочу узнать правду, и я беру нить правды, – девочка встала на цыпочки, как балерина, воздела руки и начала перебирать пальцами быстро-быстро, словно свивая воздух. Маша присмотрелась – между пальцев действительно зазмеился кончик оранжевой нитки. Кажется, именно такими нитками были вышиты персики на обивке кресла, в котором она только что сидела?
Девчонка ловко заправила оранжевую нитку с одного конца сооружения, протянула ее до середины, осторожно перевила ее там с серебряной ниткой и только потом закрепила на другом конце. Затем она взяла в руки верхнюю рамку и аккуратно сдвинула ее сначала вперед, потом назад. Сняла нитку, наматывая ее на большой палец, и торжествующе продемонстрировала ее остальным.
– Очень хорошо, милая, можешь намотать ее на катушку к остальным. Это, конечно, еще не готовое Заклинание, но вполне годная нить для его создания. Теперь ты, Маша, попробуй.
– Я не поняла, это какой-то фокус?
Ткачи разочарованно вздохнули.
– Нет, Маша, это не фокус, – терпеливо объяснила Ольга. – Подумай о том, чего ты хочешь больше всего на свете, найди это в своем сердце и вытащи наружу. Потом заправь в станок, как тебе показали, и мы увидим, что из этого выйдет.
Маша сделала шаг к станку, у нее сильно забилось сердце, в голове было абсолютно пусто.
«Чего я хочу больше всего? Да я многого хочу! Хочу вернуть свои вещи, это раз. Хочу домой, это два. Хочу увидеть Андрея, это три, и, кстати, узнать, о чем он болтал с самозванкой. А для этого мне надо найти двойника и свою миссию в этом мире. Это четыре. А больше всего на свете я хочу узнать, на кой черт мне все это надо и долго ли это будет продолжаться. Не только этот мир с ветрами, а вообще всё, все миры. Сколько лет мотаюсь уже, других учу, другим помогаю, а сама так и не знаю, что мне-то делать со своей жизнью», – Маша со злостью начала перебирать кончиками пальцев, словно сучила нить, подражая девочке, и внезапно из ее рук действительно показались нити – сразу четыре. Белая и пушистая, голубая и упругая, серебристая толстая, почти прозрачная и тонкая блестящая красная. Девочка поднесла руки к глазам и с удивлением обнаружила, что в ее пальцах были вовсе не нити. Это были лучики света, очень похожие на тот, что исходил из фонарика на шапочке колокольцев. Она их совершенно не чувствовала, но тем не менее они послушно лежали у нее в пальцах, легко наделись на рамку. Когда Маша взяла треугольник, она была уверена, что ничего не получится, что она всего лишь участвует в каком-то фокусе с лампочками – не может же соткаться нитка из лучей света. Однако белая вдруг закрутилась вокруг серебристой, через них, ловко снуя туда-сюда, закрывая собой прорехи, завязалась голубая, а потом красная прошила все три нити, словно стрела, и свернулась спиралью. Дрожащими от любопытства руками Маша взяла то, что получилось, – тонкую тесемку со сложным узором. Громко ахнула рыжая девочка, Ольга взялась за лупу, Штиль почесал затылок.
– Ты уже ткала Заклинания раньше? – спросила ее Ольга. – Может быть, там, где тебя учили чинить вещи?
– Я вообще никогда никакими Заклинаниями не пользовалась, – ответила Маша. – Я понятия не имею, как у меня получалось.
– Я бы сказала, что это Заклинание пути, довольно редкое, потому что такое путешествие считается опасным. Вместо того, чтобы злить ветра и пронизать собой пространство, гораздо проще доехать на караване кайтов либо дойти пешком. Но это Заклинание не должно тебя никуда привести, и это странно.
– Оно с ошибкой? – с надеждой спросила рыжая девочка.
– Оно с таким странным дополнением, какого я никогда не видела. Я понятия не имею, куда оно тебя отнесет, а самое главное – когда. Оно говорит о том, что ветер, который отнесет тебя в неведомое место, должен быть красным. Но так не бывает. Красный ветер появляется в Радужном ветре, отдельно его не существует. Да и Радужный ветер в наше время запретная тема…
– Это провокация, – начал ворчать Штиль. – Только за мракобесие Радужного
