Разве что епископ выглядел достаточно невозмутимо.
«Эх… проболтались ведь на исповеди обо всем», – тяжко вздохнул Юрий.
Увы, если бы он приказал молчать о происходящем на исповеди, то его бы многие не поняли, а это могло сулить изрядные проблемы. А ну как колдовство творится, и они свои души сим деянием губят? Шутка ли – из песка нечто полупрозрачное получается!
Но сие было легко прогнозируемо, потому Юрий сразу договорился с епископом Иоанном, что все исповеди от его людей будет принимать его последователь игумен Симон. Тот специально приезжал в крепость окормлять паству.
– Пойдемте, покажу склад готовой продукции.
Всеволод Юрьевич и епископ с готовностью зашагали за княжичем в крепкий бревенчатый сарай. Несколько ребят спешно открыли двери и занесли освещение в виде жировых лампадок. До керосиновых ламп Юрий еще не добрался, хотя сделал заказ на несколько бочек нефти, а то задолбало при свечах сидеть, света дают немного, да мерцают.
Сделать бы свои стеариновые, но, увы, рецептуру он не знал даже приблизительно. Разве что позже попробует методом проб и ошибок технологию воссоздать, как говорится, если долго мучиться, то, может, что-то да получится…
– Пока немного, только начали… Опять же, качество пока не очень, но отработаем способы выделки, наладим массовый выпуск, и будет уже что на продажу выставить.
– Да и это продать можно за весьма добрую цену! – невольно воскликнул великий князь, беря в руки одно из опытных изделий, а именно кубок на пол-литра объемом. Этакая вазочка.
– Зеленое все и мутное… – вздохнул княжич. – Пески надо со всех окраин княжества проверять да добавки испытывать, чтобы и прозрачность была, и получить разные цвета.
– И зеленый цвет многих устроит! Стекло ведь! Ни у кого даже такого мутного нет!
– Тогда не побрезгуй, прими в дар этот кубок и вот эту вазу, отец, – указал Юрий на массивную чашу литра на три.
Ох и намучились ее вертеть…
Вообще-то это формально был зеленый хрусталь, так как в шихту добавили свинца. А хрусталь, как известно, хорошо обрабатывается точильным камнем, так что изделия имели незамысловатые рисунки в виде обычных пропилов а-ля снежинки, звездочки, кресты и тому подобный орнамент. Не всегда ровный и симметричный, но… даже такое шло за произведение искусства, очень уж непритязателен сейчас народ.
– Благодарствую, сыне! Богатые дары!
– А вот жене твоей украшения, – с этими словами княжич открыл один из ящичков с бусами, сережками, колечками и прочими поделками с пару горстей объемом.
Причем не просто стекляшки типа бисера, хотя и он тоже был в отдельном мешочке, а правильно ограненные «камешки». Это действительно цепляло взгляд, так как с огранкой тех же драгоценных камней в это время было никак, от слова совсем.
– О! Она будет очень рада!
Был тут и стеклянный крест для епископа Иоанна, здоровенный такой, полутораметровой высоты. Не целиком, конечно, а отдельными элементами в бронзовой оправе. Со стороны могло показаться, что в оправу вставлены огромные изумруды. И если позади поставить свечу, то крест словно сияет изнутри, что и продемонстрировал княжич как бы невзначай, но епископ – человек умный, быстро поймет.
Вышел весьма недурственный спецэффект по нынешним временам. А учитывая, что в церквях довольно сумрачно, то сияющий крест должен весьма сильно привлекать внимание. Осталось только подсветку правильно сделать, чтобы источники огня не бросались в глаза.
А также чаша для святой воды.
– А это вам, Владыко, не побрезгуйте и вы, примите в дар.
– Благодарствую, сын мой, с радостью приму это подношение!
После того как епископ утром следующего дня отслужил молебен в крепостной церквушке, отцы наконец уехали. Задерживаться в крепости им недосуг, своих дел полно.
Юрий, зная, что они примчатся, естественно, заранее приготовил презентацию стеклянных изделий, убрав большую часть товара, того, что получше, и цветного, оставив только самые простые и неудачные, всячески прибеднялся, дабы лишний раз не возбуждать их интереса.
Отцы, что родной, что духовный, – люди близкие, но… денег всегда и всем не хватает, так что им лучше о реальном положении дел не знать, а то алчность может возобладать, и, чего доброго, еще решат раскулачить сынулю.
А из того, что они увидели, можно сделать вывод, что на данном этапе княжичу средств едва хватает, чтобы содержать своих беспризорников и увечных воев да вести эксперименты. Дело благое, и большего с него не стребовать. Пока.
А как же соглядатаи великого князя?
Этих давно вычислили, еще на этапе производства стали, и держали вдали от точной инфы.
Что до исповедей… Так что рабочие, собственно, могут сказать? Делают стекло? Делают. Вот и показали и даже подарили.
3
Проведя эксперименты по выплавке стекла и добившись более-менее нормальной прозрачности, чтобы, когда глядишь через окно, не создавалось впечатление жизни в сказочном Изумрудном городе, Юрий понял, что идея с теплицами не выдерживает никакой критики.
Производительность тигельным методом крайне недостаточная, чтобы покрыть стеклом большие площади, с помощью которых можно было бы обеспечить продовольственную независимость. Да и сажать нечего, разве что горох и прочие бобовые, что отличаются высокой калорийностью.
Можно было в теории создать печь непрерывной выплавки, но и тут все не слава богу. Топлива требовалась прорва. Так за год все леса в округе можно было свести, а каменного угля поблизости так и не нашли. Правда, в достатке имелся торф, но его тоже надо было добывать крайне трудоемким методом, а потом еще сушить несколько лет.
Опять же, погода вроде как установилась стабильная, и в ближайшие годы можно было ожидать урожайные сезоны, прежде чем снова начнется климатическая катавасия. Лет десять есть, точно. Потом, по воспоминаниям из будущего, снова начнется бардак.
В общем, решил Юрий не страдать хренью, а делать стеклянную посуду, прочие изделия, попробовать сделать зеркала и тупо закупать продовольствие на внутреннем и внешнем рынке. Даже если платить тройную цену, все равно будет намного выгоднее.
По этой причине внутреннее пространство крепости было решено застраивать новыми казармами, тем более что после того, как разошлась информация, что княжич с легкостью отбил нападение мордвы, а значит, доказал свою состоятельность, к нему снова потянулись кадеты.
С окончанием ледохода вновь активизировалась торговля, и на рынок во все концы Руси и даже за ее пределы пошла первая продукция из стекла. Не те первые убогие поделки, а вполне себе неплохие образцы, благо стеклодувы набили руку и достигли определенного уровня профессионализма.
Кроме того, удалось добиться не только неплохой прозрачности, но и окрасить стекло в целых пять цветовых гамм, помимо естественного зеленого, плюс их оттенки, получаемые в зависимости от используемых веществ и их количества, а именно белого, желтого, коричневого, красного и черного.
На первых порах нормы прибыли должны были зашкаливать все разумные пределы, и они зашкаливали.
Естественно, что Юрий не забывал о
