В данном раунде выигрывал Рюрик Ростиславич, и Всеволод Святославич прислал к великому князю владимирскому Всеволоду Юрьевичу Большое Гнездо своего сына Михаила с письмом.
В нем он просил своего тезку о помощи в борьбе за Киев.
– А в ознаменование союза и вечной дружбы мой отец предлагает отдать в жены твоему сыну Юрию свою дочь Агафью.
Юрий при этом вздрогнул, словно его в одно место иглой ткнули.
Вроде уже знал, из воспоминаний о будущем, кто ему в жены должна достаться, но все же было некое сомнение. Потому как сам Штыков не был уверен в том, что это именно его прошлое, а не параллельный мир какой… И вот наконец по сути он получает первое подтверждение, что все правда.
Великий князь заметил это состояние сына, но расшифровал по-своему. Дескать, не хочет сын связывать себя узами брака.
Более того, поведение сына начало его некоторым образом беспокоить. Если до похода на Торжок он был обычным отроком, пусть чуть более выдержанным, и за девками волочился, как и полагается в его возрасте, то после как отрезало, усилилась набожность. Это, конечно, хорошо, но все должно быть в меру без перегибания палки.
«Того и гляди в монахи подастся, а это совсем ни к чему, – подумал Всеволод Юрьевич. – А стало быть, пора его женить, чтобы жена вернула его к мирской жизни…»
– Интересное предложение, да и сыну моему давно пора жениться, двадцать один год, не мальчик уже. Что скажешь, Юрий?
– Все в твоей власти, отец, – смиренно ответил княжич.
– Так тому и быть.
Одно только известие, что Всеволод Святославич заключил договор с Всеволодом Юрьевичем, заставило Рюрика Ростиславича отступиться от Киева и удовольствоваться Черниговом.
Со свадьбой долго тянуть не стали, и по весне следующего тысяча двести одиннадцатого года состоялось торжественное венчание в Успенском соборе Владимира.
«Хороша», – с замиранием сердца подумал Юрий, когда впервые увидел свою невесту без лишних, скрывающих тело одежек.
Для него, обновленного, она была идеалом женщины. Среднего роста, плотного телосложения, но плоским животом, с пышной упругой грудью и попой под стать.
И рыжая. Огонь!
Тут вкусы двух Юриев изначально совпадали, а после слияния так и вовсе предпочтения стали непоколебимыми, настолько, что женщины с другой мастью волос просто не вызывали интереса. Вот такой вот вывих…
Ну а потом Юрий ночью показал ей все, что умел, чем весьма неслабо так удивил, если не сказать больше – напугал своим напором, неутомимостью и фантазией. Что называется, дорвался.
– Что ты так на меня смотришь, солнце мое?! – заметив этот где-то даже ошарашенный взгляд теперь уже жены, спросил Юрий.
– Я это себе не так представляла… – натянув одеяло до подбородка, наконец смущенно выдавила она охрипшим голосом.
Юрий сначала не понял, о чем говорит Агафья, а догадавшись, рассмеялся.
– До вас дошли слухи, что я практически монах, весь в молитвах да заботах о сирых, и ты ожидала соответствующего «монашеского» поведения в постели? А тут такое!
Ну да, никаких миссионерских поз, камасутра – наше все.
– Да…
Юрий продолжал веселиться. Сам выпил вина и жене дал бокал, чтобы промочила горло.
Ну не объяснять же ей, что его добровольный целибат, который, к слову сказать, отлично ложился в канву разработанной легенды, был исключительно вынужденной мерой. Ну не мог он заниматься плотскими утехами, когда в нем сидела приблудная душа и подглядывала за процессом, того и гляди в своей едкой манере начнет советы давать, сразу все опадало… Все-таки влияние епископа Иоанна сказывалось на нем действительно очень сильно, установив жесткие моральные рамки, при которых заниматься плотскими утехами при свидетелях грех есть великий, разврат и вообще групповуха.
А потом как-то стало не до утех (учитывая, что рыжих мало, а другие почти не интересовали), только успевай крутиться, принимая и расселяя новых людей, что в одиннадцатом году повалили к нему косяком, контролируя производство товаров и доспехов, и так далее и тому подобное.
– И как, тебе понравилось?
– Да… – еще больше смутилась Агафья и натянула одеяло до самых глаз.
Ну а что она в действительности могла ожидать? Да, как все происходит, она, безусловно, знала из рассказов служанок да мамок. Да и сама видела, как вои задирали подол девкам-полонянкам во дворе в каком-нибудь укромном местечке. Тогда это оставило у нее чувство гадливости, тем более что девки-полонянки не выглядели особо довольными. Такого же ожидала по отношению к себе, быстро, больно и никакого удовольствия. Но все оказалось сильно иначе. Очень сильно.
– Ну тогда ничего не мешает нам все повторить! И не один раз!
И из спальни вскоре вновь послышались женские крики, вызванные экстазом, что не могли заглушить даже толстые стены.
– Ох и силен наш княжич, – усмехнулся один из старших дружинников, охранявших вход в покои молодоженов. – Который час уже дерет девку! Даже не знаю, что надо с ними такое делать, чтобы они так надрывались!
– Так спроси!
– Может, и спрошу, – под смех напарника оскалился тот.
Глава 2. Великий князь
1
После женитьбы сына Юрия великий князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо как-то явственно ощутил, что жить ему на этом свете осталось крайне недолго.
Он бы и раньше отдал Богу душу, но повторная женитьба словно вдохнула в него дополнительные силы, но, увы, ненадолго. Что-то вскоре надломилось в нем. Может, все дело в том, что его вторая жена Любава все никак не могла понести, и это стало для него неким мистическим знаком, что все, свое ты уже отбегал…
Ну а раз так, и земной путь его почти завершен, то требовалось закончить дела и огласить завещание, чтобы каждый из сыновей согласно обычаю получил причитающийся ему стол, и промеж них не было никаких конфликтов на этой почве.
Великий князь Большое Гнездо призвал своих сыновей и сказал:
– Дети мои, я чувствую, что Господь скоро призовет меня, и мне придется держать ответ за свои деяния перед Ним, за худые и хорошие, но прежде чем это случится, я хочу разделить землю Владимирскую и дать каждому из вас достойный удел в кормление согласно праву.
Великий князь посмотрел на своих сыновей. Каждый, как ни старался, не мог скрыть на своем лице напряжения, особенно Константин. Лишь Юрий хранил смиренную безмятежность, при этом твердо глядя в лицо отца.
Снова мелькнуло сожаление, что нельзя отдать ему в управление все Владимирское княжество, не по закону то будет.
– Ты, Константин, как и полагается наследнику, получишь Владимир. Юрий сядет в Ростове. Ярославу достанется…
– Прости, отец, но я прошу оставить Ростов также за мной, – встал старший сын великого князя.
– Почему? – опешил Всеволод Юрьевич.
– Этот город для меня стал много значить. Я потратил на него много сил…
– Я понимаю тебя, сын,
