Константину, чтобы уберечь Ростов от захвата, не останется ничего другого, как выйти навстречу своему младшему брату.
Зная среднюю скорость движения войсковых масс, отягченных обозом, не так уж сложно подгадать встречу в определенной точке пространства.
Вот и поле на левом берегу Нерля – притока Клязьмы. Всего пару дней назад тут еще рос хлеб, но, к счастью, в первую очередь для самих крестьян, они успели его собрать.
С одной стороны поле ограничивала речка, поросшая кустарником, а с другой – лес. Если взглянуть на него сверху, то его можно было сравнить с каплей или даже запятой. Небольшое возвышение при этом имеет более широкую основу, а изогнутая узость находится в низменности.
Юрий занял именно узкую часть поля.
Всего великий князь привел с собой шесть сотен дружины. Еще тысячу привел Ярослав.
Разведка донесла, что Константин с Владимиром и Святославом ведут под две тысячи воев. Даже больше, точно не посчитать.
– У них сильный перевес. Ты привел мало воев, – недовольно сказал Ярослав.
На это Юрий только усмехнулся.
В обозе у него сидело три сотни стрелков. Именно на них, а не дружинников, он решил сделать главную ставку в предстоящей схватке.
– Все хорошо, брат. Воевать надо не числом, а умением.
– Да, у Святослава и Владимира не самые умелые вои, но все же их число тоже не стоит не учитывать, два не сильно умелых могут свалить очень опытного рубаку…
– Я учитываю.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Юрий только кивнул.
Как он прекрасно знал, схватки дружин, как правило, к большим потерям не ведут. Максимум по сотне человек убитыми и по большей части ранеными с той и другой стороны ляжет. Так что картинки из будущего, где там представляли поля сражений, усеянные сотнями и сотнями трупов, – это несусветная глупость.
Как определялся победитель?
А у кого нервы слабее, дрогнет и побежит, тот проиграл. По крайней мере, данное сражение, хотя по факту это ничья.
Оттого и длятся такие «гражданские» заварушки долгие годы, и вместо того, чтобы решить спор на поле бое раз и навсегда, начинается непотребство с сжиганием городов и сел, принадлежащих противнику. Понятно, что не по своей звериной сути это делается, а исключительно с рациональной точки зрения. Сжигая села, угоняешь крестьян в полон, тем самым лишаешь противника продовольствия. Грабишь и сжигаешь города – лишаешь противника необходимых товаров, а также средств для выплаты вознаграждения дружинникам.
«Такой бардак нам не нужен», – подумал Юрий в надежде все решить одним ударом, хотя, откровенно говоря, сильно сомневался, что получится.
3
Вот и рать Константина появилась. Ее пришлось подождать на месте целых три дня, но в принципе это дело обычное, так что Юрий не беспокоился, что Константин начнет подозревать ловушку…
Подступы надежно контролировались, так что чужие бы к обозу не подошли. Да им никто и не интересовался. Обоз – он и есть обоз.
В первом столкновении братья решили обойтись собственными силами без привлечения сторонних ресурсов вроде половцев или еще кого, ведь этим посторонним за помощь чем-то платить придется, да жаба душит. Да и времени пока ни с кем договориться не было, ведь с момента раздела дружины и заключения союзов с братьями прошло всего ничего, и на календаре стоял сентябрь тысяча двести двенадцатого года.
Вот если сейчас ничего не получится, то в зимние месяцы начнутся поиски союзников, чтобы летом еще раз померяться силушкой богатырской…
Как водится в таких случаях, перед сечей противоборствующие стороны, согласно обычаю, решили провести личную встречу, а там, глядишь, чем черт не шутит, в последней момент удастся прийти к консенсусу или запугать врага так, чтобы оный до боя поднял лапки.
Посчитав, что имеет серьезный перевес в силе, а четыре с лишним сотни дружинников – это действительно не кот чихнул, Константин обратился к Юрию:
– Еще раз говорю, брате, отдай мне Владимир, возьми Суздаль, Москву за собой оставь, еще какой-нибудь город по желанию и признай меня великим князем, как старшего брата согласно праву. Зачем тебе эта мирская суета и проблемы? Занимайся своими духовными делами. Прояви же христианское смирение – уступи!
– Я бы уступил тебе, брат, честно, но не могу.
– Почему?
– Таково решение отца…
Ну не рассказывать же было о будущих событиях. Не поверит. Он сам бы на его месте не поверил. Более того, его нет-нет, да охватывало сомнение.
Юрий даже специально отыскивал купцов из дальних южных стран, что приходили на Русь через волжскую Булгарию, и расспрашивал о монголах. Точной информации не было, только слухи через десятые руки. По ним, монголы перешли за Стену и сейчас активно бились с китайцами в северных провинциях их империи.
Слишком далеко происходят события, и враг не воспримется как реальный. Опять же, подумаешь, кочевники… Половцев при нужде бьем и тех побьем. Не они первые, не они последние…
Юрий все же решил немного приоткрыть карты. Пока что это было не опасно, так как о подобном мечтали все, в ком текла кровь Рюрика. И то, что он объявит сие вслух, отнесут на юношескую горячность.
– Скажи, брат, чего ты хочешь добиться, став великим князем? – спросил Юрий.
– Как чего? – с удивлением произнес Константин, почувствовав в вопросе какой-то подвох.
– Ну вот представь, я ли тебе отдал стол или ты его сейчас сам возьмешь, стал ты великим князем владимирским, и?
– Стал бы укреплять его, да при случае землями прирастать, ту же мордву на меч возьму, северные племена платить дань заставлю…
– А потом, когда придет твой срок, все разделишь между своими детьми?
– Как заведено…
– Так в чем смысл твоего укрепления, если потом все равно произойдет дробление? А твои дети поделят землю для своих сыновей…
– А в чем тогда твоя цель? – зло спросил Константин, осознав, что попал в простенькую логическую ловушку.
Он и сам об этом думал. Неприятно осознавать, что твои усилия, если рассматривать все с данной точки зрения, изначально бессмысленны. Ведь и правда, придется разделить княжество между детьми, если не отдать все только одному, оставив остальных за бортом, но это невозможно. Драка начнется. Так же, как сейчас между ним и Юрием…
– В объединении всей Руси под одной рукой. И обрести через это единство такую силу, чтобы внешние враги земли русской, будь то степняки или орденцы-меченосцы, и мечтать не смели прийти на нее с грабительским набегом, не говоря уже о том, чтобы оторвать от нее даже пядь.
– Да ты сумасшедший! Это невозможно! И даже если тебе вдруг это удастся, то как быть с твоими детьми, что у тебя родятся? Снова придется делить Русь между ними, и все вернется на круги своя.
Константин криво улыбнулся, подумав, что загнал брата в ту же ловушку, что попал сам.
– Нет. Стол получит
