Я нервничаю без причины, уставившись в книжную полку и вспоминая послание Уильяма Грейвса мистеру Артуру, так удачно вписавшееся в события этого дня.
— Вы можете поверить в то, что произошло? — я перепрыгиваю неглубокую канаву, не желая испачкаться в грязи.
— Сам думаю об этом всю дорогу назад, — Рон учтиво подает мне руку, чтобы не поскользнуться.
— Подстава, на мой взгляд, исключена.
— Он был так добр — я тоже не верю в подвох.
— Да и история его выглядит абсолютно правдоподобной.
— И Маховик не похож на бомбу замедленного действия, хотя и пестрит украденным из фонда Министерства золотым свитком.
Если по пути к мистеру Виконту мы обсуждали сотни неблагоприятных вариантов встречи, ругаясь и боязно оборачиваясь, то обратная дорога стала символом надежды и некоторого просветления. Идти сквозь оголившийся лес стало легче, будто бы одна партия тяжелого груза была успешно сброшена с наших трясущихся плеч. Виконт помог загадать мне желание на падающую звезду, которая так неожиданно всплыла на ранее опустошенном небе.
Ветер бесится в попытках растрепать волосы Джинни, но, даже засмотревшись на пламенную паутину, я не теряю бдительности и выставляю палочку в сторону грозного хрипа. Ребята следуют моему примеру.
— Мы не пройдем мимо? — хриплые стоны становятся все громче, и я вспоминаю, как боязлив бывает Рональд.
— Братик, будешь обходить сложности стороной, никогда не найдешь девушку, — я нервно улыбаюсь, Фред зрит в корень его проблемы.
— Пойдемте, — шепчу, чтобы не спугнуть существо, и убираю палочку за пазуху. — Я знаю эти звуки.
За крест-накрест поваленными деревьями виднеется черное тело, почти сливающееся с землей. Лошадь опасливо поворачивает череп, поймав нашу аккуратную поступь, и тут же отворачивается. Фестрал уже сложил крылья и склонил голову в предсмертном обряде.
Я присаживаюсь возле него, несмело поглаживая холодную, но неизменную в своей мощи, шею. Животное фыркает, поддаваясь ласкам.
— О, я не причиню тебе боли, малыш. Это все, конечно, ужасно, но какая ирония — даже символы самой смерти от нее не спасены. И вот так в одиночестве умирает вечное отчаяние в твоих глазах. Никто даже не придет тебя проведать? — на меня накатывает грусть. В моих руках — нечеловеческая красота. И даже она обречена в эти минуты.
— Думаю, он специально ушел из табуна.
— Гордое одиночество. Кто-то этим тоже грешил, не так ли? — я поднимаю наполненные слезами глаза на Фреда, который, как оказалось, сел рядом и уже накрывает мою ладонь своей. — Как насчет скрасить его последние минуты своим скромным обществом?
Я киваю и боковым зрением вижу, как Джинни активно наколдовывает усеянный цветами грот.
Животное благодарно подает копыто вперед. Ты не умрешь в одиночестве. Никто этого не достоин.
А достойна ли ты, Беллатриса Лестрейндж? Моя ненависть к тебе растет с каждым часом, и я уверена в своем решении потолковать с отцом за спиной у мамочки.
— Гермиона, — передо мной щелкают чужие пальцы, возвращая в реальность. — Ты с нами?
— Что? Да. Да, я здесь!
— Удивительно и приятно в то же время, — наши пальцы переплетаются, но рыжий мальчик смотрит вперед с мягкой улыбкой, строя беззаботный вид. Никто ничего не замечает, хотя это уже и не секрет вовсе.
— Вернемся к нашим баранам, — Джордж делает вид, что поправляет невидимые очки. — Не к Ронни.
— Очень смешно!
— Худшая моя шутка за сегодня, ты прав! Гарри, вещай!
— Итак… Что мы имеем. Я согласен с Гермионой — нам не нужно привлекать лишнего внимания. Поэтому действуем следующим образом…
Когда на часах запели петухи, указывающие на поздний час, мы уже сворачивали свитки, готовые разойтись ко сну. Было решено начать действовать по пробуждении, хорошенько отдохнув и настроившись. Судя по всему, друзья догадывались о сжавшемся в моей груди нервозном коме предвкушения, потому что каждый старался повторить ненавистное «все будет хорошо» рекордное количество раз.
— Все будет… — Джин заводит надоевшую песню через пару минут после Фреда, и я не выдерживаю.
— Хватит! Хватит повторять! Я сыта по горло этими «хорошо»! Давайте просто пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдемся по комнатам! — я замечаю погрустневший взгляд Фреда, несмело добавляя. — Я сегодня останусь здесь… Можно?
Это банальное приличие. Я знаю, что в пределах его объятий мне можно все.
— Ууу…ходим, ребята! — Джордж выталкивает их за дверь, оборачиваясь к нам, и подмигивает, наигранно громко добавляя: — А тебя, Фредди, я жду через пару минут! — и мотает головой в знаке отрицания, произнося одними губами «нет!».
Дверь захлопывается.
— Оболтус! — Фред поворачивается в мою сторону и застывает на месте.
Потому что я сбрасываю на пол такой ненужный в этом жаре свитер.
Секундная стрелка пронзает мое сердце.
Ловлю голодный взгляд Фреда. Он облизывает губы в такт моим движениям.
— Я не хочу этой ночью стонать от кошмаров.
— А как насчет стонать вместо них?..
Я знаю, что его горячие губы меня боготворят. И чувствую это каждой клеточкой тела.
***
На утреннем заключительном собрании Фред тоном, не требующем возражения, расставил все точки над «i», решительно собравшись со мной в Больничное крыло к Грейвсу.
— Ну и что, что это Хогвартс! Это Хогвартс не нашего времени, вдруг здесь есть свои Василиски и оборотни! А Малфой-старший, а Блэк! Это же змеюшник, а не…
— Нынешний слизерин не лучше, братец.
— А ты ее не защищай!
— Фред, тише… Тише, — я обхватываю его запястья — к слову, с большим трудом — и вкрадчиво объясняю, как маленькому. — Вместе идти — подозрительно…
— А одной — опасно! Я иду с тобой, и это точка.
— И никак тебя не переубедить?
— Ничем в жизни.
На том и решили — переместиться на нижних этажах, чтоб было проще добираться до пункта назначения. Пока мы с Фредом будем прятаться в потаенных ходах вдоль стен, ребята затаятся недалеко в нашем ожидании. Отсчитав нужную дату и поздний час, я надела на шею золотую цепочку волшебного устройства.
— Готовы?
— Всегда готовы, — последняя цифра, дымка неизвестности и новые стены, отмеченные довоенной помпезностью.
Но почему-то с самого начала что-то пошло не так.
— Ты хочешь сказать, что здесь нет того углубления, по которому можно добраться до крыла незамеченными?! А что бы было, если бы у нас не было мантии-невидимки? — мы успеваем отойти от ребят, и, оценив пустой коридор, я решаюсь на легкое ворчание.
— Откуда мне было знать… Но поэтому мы ее и взяли! — Фред накрывает нас обоих широкой тканью, и мы продолжаем идти почти вровень. — Не переживай. Ты помнишь, что я с тобой? — вкладывает мою ладонь в свою, внушая спокойствие.
— Да. Я
