— Ну, что вы, — принуждённо усмехнулся Дмитрий, в котором с каждым шагом разгорался такой огонь, погасить который он был не в силах. Мысли переставали ему принадлежать, и хотелось пустить коня вскачь, прочь из этого города, из этой страны, только бы не видеть этих глаз, которые пленяли сознание…
Он ждал её, предвкушая, что провожает к своим покоям, что она — его жена, что она горит и пылает любовью к нему, а не к… И тут мысли Дмитрия резко оборвались, он замер, глядя на Натали, остановившуюся у дверей в покои цесаревича.
Дмитрию стало страшно — он не имел власти над своими чувствами. А ведь они захватили за этот день, захлестнули, заставили мечтать о том, чего он не достоин… Он покосился на Натали, которая, в своём повседневном платье замерла у покоев наследника, и вдруг, услышав шаги фрейлин, сделал шаг вперёд, сокращая расстояние. Натали не успела опомниться или понять что к чему, как Дмитрий схватил её под локти и легонько встряхнул, заставляя посмотреть на себя.
— Там фрейлины! — шепнул он, прежде чем склониться к ней, делая вид, что шепчет что-то, явно не предназначенное для чужих ушей. Фрейлины императрицы и подруги Натали прошли мимо, послав несколько очень красноречивых взглядов, на кои та ответила спокойными взором. Но стоило им покинуть коридор, и двери в покои цесаревича распахнулись, приглашая. И Натали шагнула, оставляя Орлова со своими сомнениями.
Комментарий к Глава десятая
[1] Сак - верхняя женская одежда, аналог нашего пальто.
========== Глава одиннадцатая ==========
— Мне правда пора идти. — Натали с сожалением посмотрела на Александра. Но он лишь обнял крепче, нежно обвёл контур её лица, невесомо коснулся губ.
— Ненавижу это время, — прошептал он. — Время, когда приходится тебя отпускать.
— Но оно так или иначе наступает, — вздохнула Натали. — Иначе наша жизнь была бы похожа на непрекращающуюся сказку.
— В нашей сказке слишком много драконов, — улыбнулся Александр. — И они стерегут прекрасную принцессу, снова и снова забирая из рук принца.
— Мой принц прекрасен и всегда спасает меня из их лап.
— Если бы я мог, я заточил бы тебя в своём замке навсегда! — Цесаревич шутливо боднул её носом. — Моя принцесса, — проворковал он, приникая к её губам.
— Мне правда пора, — сказала спустя минуту Натали. — Вскоре все проснутся, и моё отсутствие будет заметно.
— Тогда иди, — вздохнул Александр. — Иди и непрестанно думай обо мне, как думаю о тебе я каждую свободную минуту.
— Мои мысли и так всегда посвящены лишь тебе. — Натали мягко освободилась из его объятий. — Потому что я люблю тебя.
— Моя Наташа… — Он потянулся к ней, чтобы вновь поцеловать, но княжна отступила, улыбнулась и выскользнула за дверь.
— Натали?! — Не веря своим ушам, княжна медленно обернулась, чтоб встретиться с гневным взглядом её величества.
— Матушка? — Александр смотрел на императрицу, а та прожигала взглядом сына и фрейлину, не в силах произнести ни слова от гнева. Потом вздёрнула подбородок и кивнула: — Пройдите в покои цесаревича, Натали, нам надо объясниться.
Не чуя ног, Репнина прошла мимо Александра, а тот, дождавшись, когда войдёт императрица, тихо закрыл дверь.
— Итак, — начала Александра Фёдоровна, оборачиваясь, — полагаю, оправдания здесь излишни. Ты всё-таки нарушила данное мне обещание, погубила себя и свою душу, поддавшись чувствам… Что ж. Я могла ожидать подобного пассажа от сына, но ты, Натали?.. Как ты могла?
— Ваше величество!.. — губы Натали задрожали, и она рухнула перед ней на колени, вцепляясь в подол платья. — Ваше величество, простите меня!..
— Ты жестоко разочаровала меня, — с трудом проговорила Александра Фёдоровна. — Я всегда считала тебя благоразумной девушкой, а выходит, ты ничем не лучше Ольги Калиновской!
— Ваше величество! — зарыдала княжна, не поднимая глаз, чувствуя, как с треском рушится весь её мир. — Я люблю Александра! Я так его люблю!
— Матушка, — заговорил Александр, спешно, сбивчиво, — я тоже люблю княжну Репнину. И ты не вправе упрекать нас за чувства, противостоять коим мы не в силах!
— Я вправе упрекать тебя за то, что ты обманываешь свою жену! — прогремела императрица. — И с кем? Боже мой, как ты мог? Как вы оба могли?
— Нас оправдывает любовь, — тихо, но твёрдо произнёс Александр.
— У предательства нет оправдания! — отрезала её величество. — И никогда не будет!
— Вы несправедливы, — вздёрнул подбородок цесаревич. — Вы знаете, что я не люблю Мари и никогда её не полюблю. Она — прекрасный человек, но я и так жертвую слишком многим ради долга! Почему вы не можете позволить мне быть счастливым хотя бы иногда?
— Ваше величество, умоляю, не губите! — всхлипывая, проговорила Натали. — Мне ничего не надо от его высочества, ничего. Только его любовь…
— Ты же понимаешь, как низко ты пала? — горько спросила императрица. — Понимаешь, что твоя жизнь, твоя судьба, твоя честь и твоё будущее растоптаны из-за мимолётной страсти?
— Мне всё равно. — Княжна подняла на неё блестящие от слёз глаза. — Мне всё равно, что будет со мной, если я люблю и любима.
— Какие же вы всё же ещё дети, — устало произнесла Александра Фёдоровна. — Встань.
Натали поднялась, но пошатнулась, — её совершенно не держали ноги. Александр тут же оказался рядом, обнимая и прижимая к себе, и она вцепилась в его рубашку, пряча лицо на его груди, только рядом с ним черпая силы, чтобы дышать.
— Я осуждаю этот адюльтер, — отчётливо произнесла императрица. — И единственное, что вас спасает от немедленного разоблачения — состояние принцессы Мари. О ней вы, конечно же, не подумали!
— Я виноват перед Мари, — сказал Александр. — И мне с этим чувством вины жить. Но отказываться от Натали я не намерен. И если вы полагаете, что можете с лёгкостью избавиться от неё, как поступили в своё время с Ольгой, вы жестоко заблуждаетесь. На этот раз я не отступлюсь.
— Кто бы в этом сомневался, — вздохнула её величество, отходя к окну. — Но вы оба должны понимать, что просто так я оставить это не могу. У вашей любви могут быть последствия. Ты — мужчина, а что будут говорить о незамужней беременной девушке? Об этом ты подумал?
— Я не откажусь от своих детей, — упрямо проговорил Александр, крепче обнимая Натали. — И не оставлю
