— Я давно страдаю, ваше величество, — тихо ответила Натали. — И дальше будет только хуже, это я прекрасно понимаю. Но, прошу вас… — голос дрогнул, ноги подломились, и княжна рухнула под ноги императрице, прижимая её ладонь к своим губам. — Прошу вас, ваше величество, найдите в своём сердце великодушие когда-нибудь простить меня!
— Ох, Натали, — вздохнула императрица, невольно чувствуя жалость, — нужно ли тебе моё прощение, когда ты не можешь получить его у самого важного человека в твоей жизни — у себя? Ну же, поднимайся. Приводи себя в порядок и иди к принцессе. Службу твою пока никто не отменял.
Княжна молча поднялась, тихо всхлипывая, и, присев перед её величеством, поспешила покинуть её покои. Оказавшись у себя, она села было писать письма родителям и Мишелю, но перо в руке слишком сильно дрожало, а слова не шли на ум. Поэтому, спустя две четверти часа Натали шла к принцессе, чувствуя, как у неё на лбу буквально горит клеймом слово «Лгунья!».
— Натали. — У дверей в покои её поджидал Орлов.
— Не думала вас здесь встретить, граф, — вздохнула Натали.
— Я подумал… мне показалось… — Он замялся, резко выдохнул и поднял на неё глаза: — Я ведь должен просить вашей руки у принцессы Марии. Я прав?
— Д-да, конечно. — Об этом княжна не думала, слишком поглощённая разговором с императрицей, и теперь чувство благодарности вспыхнуло, и она пожала его руку: — Вы — невероятный человек, Дмитрий. Правда. Я не знаю, как вас благодарить!
«Полюбите меня!» — пронеслась в голове безумная мысль, но Орлов лишь улыбнулся, слабо пожав её руку в ответ.
— Что ж, вы готовы? — Он кивнул на дверь, и Натали, вздёрнув подбородок, вошла в покои, чувствуя себя гораздо сильнее от того, что за спиной следует граф.
— Натали!
Сегодня принцесса выглядела гораздо лучше, её недомогания постепенно сходили на нет, появился аппетит. Мария с удивлением посмотрела на Орлова и вновь перевела глаза на Натали, ожидая объяснений.
— Ваше высочество, — начала та, смутившись. — Я понимаю, что новость покажется странной, в чём-то даже шокирующей, но…
— Я хотел просить вас позволить княжне Репнине покинуть двор, чтобы стать моей женой, — твёрдо заявил Орлов, становясь рядом. Фрейлины ахнули, а глаза принцессы округлились. Она широко улыбнулась:
— Это правда, Натали? Ты действительно хочешь выйти замуж за графа?
— Да, ваше высочество. Всё случилось слишком внезапно, я понимаю, но, признаться, я сама не ждала от графа подобного предложения.
— Но, тем не менее, ты согласилась. — Бровь Марии приподнялась и вся она подалась вперёд, предвкушая захватывающую историю.
— Быть может, вы отпустите графа? — осторожно попросила Натали, и принцесса спохватилась.
— Конечно, граф, я не держу вас. И, смею вас заверить, если желание Натали соответствует вашему, то кто я такая, чтобы мешать счастью двух влюблённых?
При этих словах в груди княжны заныло, и она вымученно улыбнулась, протягивая Орлову руку для поцелуя. На правах жениха он мог касаться её гораздо чаще, и об этом не стоило забывать.
— А теперь ты всё нам расскажешь! — сгорая от нетерпения, заявила принцесса и хлопнула по подушке дивана, приглашая присесть рядом. На ходу придумывая подробности скоропалительного романа, Натали надеялась, что ничего потом не забудет.
К обеду, когда принцесса пожелала отдохнуть, княжна вернулась в свои покои и снова села за письма. Как объяснить родителям и брату, что собралась замуж за графа? Дадут ли они позволение на этот брак, заведомо ниже по положению? И что говорить им, как смотреть в глаза, когда они прибудут в Петербург? Глубоко вздохнув, Натали обмакнула перо в чернила и твёрдой рукой принялась выводить слова.
Весть о браке между княжной Репниной и графом Орловым быстро облетела весь дворец. Помолвку было решено назначить на апрель, чтобы на ней смогли присутствовать родители невесты. Сам жених давно был один, лишившись родных три года назад во время эпидемии тифа. Фрейлины подсчитывали сроки, с каждым разом всё больше разочаровываясь и понимая, что скандала не выйдет — Натали явно не беременна. Пусть свадьба и была скоропалительна и нежданна, но явно не являлась целью скрыть пикантные подробности. К июлю, на который было решено устроить венчание, так или иначе состояние Репниной стало бы заметно, а значит, здесь было замешано что-то другое. Но что? Неужели между ними действительно столь скоропалительно вспыхнула любовь?..
— Я так рада за тебя! — снова и снова повторяла Мария, ища и не находя в глазах подруги счастья, свойственного будущей невесте. И в сердце вновь всколыхнулись подозрения, к тому же, Александр в последнее время стал излишне раздражителен, реже бывал в её покоях, отговариваясь неотложными делами. А Натали даже вздохнуть в его сторону боялась, понимая, что теперь находится под слишком пристальным наблюдением.
Лёд на Неве в этом году тронулся в середине марта, и каждую ночь можно было слышать сухой треск, с которым ломались торосы, убегая в Финский залив. Натали похудела и осунулась, почти совсем перестав спать, а необходимость разыгрывать беззаботную невесту изматывала хуже любой болезни.
— Натали! — Граф перехватил её в коридоре, беря за руку и поднося её к губам. — Вы тревожите меня.
— Не стоит беспокоиться. — Она вымученно улыбнулась. — Меня просто пугает неизвестность, что легко можно простить любой невесте.
— А хотите, мы съездим в мой городской дом?
— В ваш дом? — удивилась Натали.
— Не думаете же вы, что я постоянно живу во дворце, — улыбнулся граф. — У моих родителей был свой дом в Петербурге, недалеко от дворца. И вы… Вы ведь будете там хозяйкой, так может, пришла пора его увидеть?
— Знаете, — медленно проговорила Натали, — в последнее время стены дворца слишком давят на меня, и я готова бежать отсюда как можно дальше.
— Тогда решено — завтра же мы поедем смотреть ваши новые владения!
— Они ваши. — Она пристально посмотрела на него, и от взгляда, что прожигал душу насквозь, сердце Дмитрия запело и потянулось к ней со всей силой, на которую было способно.
— Нет, — прошептал он внезапно севшим голосом. — Вы — моя будущая жена, и вы никогда и ни в чём не будете нуждаться. И если вы захотите что-то переделать до свадьбы, стоит только сказать.
— Хорошо, я буду ждать. — Она покорно склонила голову, не находя в себе сил изображать искренний интерес. Орлов с болью смотрел на
