— Конечно. — Дмитрий кивнул, с явной неохотой отпуская её от себя. — Я буду внизу, встречать первых гостей.
Пока с неё снимали венчальное платье и облачали в другое, глубокого винного цвета, с декольте, что теперь дозволено носить как замужней женщине, Натали невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Перед глазами всё ещё стояло лицо Дмитрия, а губы горели после короткого, но, казалось, обжёгшего душу поцелуя. Она не могла сказать, что он был ей неприятен. Но и признать, что ей понравилось, Натали не могла. Никто не смог бы заменить для неё Александра, никто и никогда, в этом она была совершенно уверена. И даже невинный поцелуй от того, кто теперь является ей мужем, казался предательством по отношению к любимому. И в то же время, после венчания разве могла она отказать, если Дмитрий захочет истребовать супружеский долг? Вероятно, нет, не смогла бы. Но, случись так, Натали не знала, кого бы возненавидела больше: его или себя?..
Гораздо позже, сидя за столом и соприкасаясь пышным рукавом с его мундиром, она весело улыбалась, поднимая бокал за счастливый брак и множество детей. А позже, открывая бал мазуркой, порхала лёгкой, невесомой бабочкой, позволив себе купаться в восхищении графа. И только позже, когда гости, утомлённые, начали разбредаться по комнатам, занимая друг друга беседой, реальность вновь нагнала, выдёргивая в настоящую жизнь, к другим чувствам, другому мужчине.
Букеты, стоявшие вдоль стен в холле, пестрели многообразием красок, но два из них бросились в глаза, стоило подойти ближе. Натали достаточно времени провела во дворце, чтобы знать, — цветы подобной красоты и качества могут расти только в дворцовых оранжереях. Белоснежные розы, тонкие иголки пальмовых ветвей, крохотные пушистые шарики гипсофилы — весь букет казался нежным и воздушным. В отличие от второго, выделявшегося ярким, вызывающим даже цветом редких орхидей, окружённых маслянистыми, тёмно-зелёными листьями.
— Откуда эти букеты? — остановила Натали одного из слуг, нёсших поднос с шампанским.
— Не знаю, мадам, позволите уточнить?
— Я знаю! — рядом с графиней оказалась невысокая экономка. — Это из дворца привезли, с утра самого.
— А откуда знаешь, что из дворца?
— Так не первый год здесь служу, форму императорских лакеев знаю.
Отпустив женщину, Натали задумчиво разглядывала цветы, когда к ней подошёл Дмитрий.
— Я потерял вас. — Отчего теперь от низкого, почти вибрирующего тембра его голоса по шее пробегал неуловимый холодок? Натали обернулась и улыбнулась.
— Мы не будем находиться вместе постоянно. Надо привыкнуть к моему отсутствию.
— Но впереди у нас ещё несколько недель вместе. — Его взгляд скользнул к губам, опускаясь ниже, лаская плечи.
— Вы правы. — Натали нервно повела плечом, вынуждая вновь смотреть в её глаза. — И мне, думаю, пора оставить гостей. Не знаю, правда, как нам быть в эту ночь…
— Не знаете? — на миг душа озарилась надеждой, безумной и невероятной. Но тут же погасла, стоило графине произнести:
— Слуги узнают, если мы не будем ночевать вместе.
— В таком случае, — глубоко вздохнув, промолвил Дмитрий, — я лягу на диване в вашей гостиной.
— Вы как всегда умеете всё предусмотреть. — Натали с облегчением улыбнулась. — Тогда я найду матушку и Лизу, ведь обычаи переодевания невесты никто не отменял. Когда они спустятся, думаю, вы сможете подняться.
Дмитрий не ответил. Только молча поднёс её руку к губам, а после проводил долгим взглядом, стараясь не обращать внимания на внутренний голос, отчаянно кричавший о том, что он — точно полнейший дурак.
========== Глава семнадцатая ==========
Небо снова затянуло, и мелкий дождь тихо стучал в окно. Разожжённый камин разгонял сырость, но Натали предпочла не закрывать окно — этот контраст между жаром и прохладой перекликался с тем, что сейчас творилось в душе. Она давно не мечтала о первой брачной ночи, ведь та уже случилась год назад. В другом доме. С другим мужчиной. С Сашей. И сейчас Натали мечтала, что он вот-вот откроет дверь и окажется на пороге спальни. Как её муж, не таясь. Этим мечтам, конечно же, никогда не суждено было сбыться, но теперь даже просто мечтать стало сложнее, словно внутри кто-то воздвиг барьер, отсекая то, чего в её жизни больше быть не должно…
Тяжело вздохнув, Натали подошла к окну и выглянула наружу: гости постепенно разъезжались, кареты медленно выкатывались со двора, и до слуха долетали взрывы смеха и обрывки разговоров. Фарс разросся до немыслимых размеров, и теперь каждый думал о том, что оставляет молодожёнов одних, но сегодня ночью они оба были одиноки, как никогда… Ветер плеснул в лицо влагой, отбросил волосы на спину, затрепетал на многочисленных кружевах белого пеньюара с голубыми шёлковыми лентами. Подарок от Лизы. Наивная. Она так радовалась и многозначительно закатывала глаза, доставая творение петербургских модисток из коробки. Натали только и могла, что поддерживать её игру, зная, что тот, чьему взору предназначался этот наряд, его никогда не увидит. А другой… Будет ли он ещё в её жизни? Мысли плавно перетекли к прекрасным букетам, оставшимся внизу. Как ей хотелось забрать их сюда, чтобы любоваться! Чтобы думать об Александре, представлять, как он сам выбирал цветы, хотя это, конечно же, неправда. Как ей хотелось получить сегодня от него хотя бы строчку, хоть слово! Но и это оставалось лишь мечтой. Натали обхватила себя руками, вдруг почувствовав, что замёрзла. Резко захлопнула окно и подошла к креслу, накидывая голубой халат на плечи. Сна не было совершенно. В эту ночь, созданную для любви, Натали так отчаянно её не хватало. Одиночество казалось невыносимым, а ещё появился страх, что отныне так будет всегда — одинокие ночи, наполненные отчаянием, холодная, пустая кровать и воспоминания… Ей вдруг стало себя так жаль, что на глаза навернулись слёзы.
Но вот, тихо стукнула дверь, и Натали, быстро смахнув успевшие скатиться слезинки, выпрямилась и уставилась прямо перед собой, ожидая, что Дмитрий войдёт к ней. Он же войдёт? Пожелать спокойной ночи или обсудить, как прошёл день? Но время шло, Натали отчётливо слышала его шаги в гостиной, однако никто так и не появился. Досадливо прикусив губу, графиня вздохнула и села в кресло перед камином, потянувшись за открытой бутылкой шампанского. Нарочито громко зазвенев горлышком бутылки о хрустальный бокал, она наполнила оба и принялась ждать. Но в гостиной вдруг стало тихо, и только оглушительный стук собственного сердца да треск поленьев в камине разбавляли тишину. Решительно поднявшись, она взяла оба бокала и подошла к двери, осторожно приложив к ней ухо. Неужели он уже заснул? Если так, то она
