Дмитрий понимал желание жены не просто развеяться — погрузиться в круговорот развлечений с такой силой, чтобы забыть обо всём. Он почти физически ощущал её боль, видел её, затаившуюся, в глубине зелёных глаз, в скорбных складках, собиравшихся у губ, когда она полагала, что никто не наблюдает за ней. Пожалуй, никогда ещё Натали не была для него такой яркой, манящей и недоступной, сделавшись тем более далёкой, чем больше проходило времени со дня расставания с цесаревичем. Дни летели за днями, прошёл октябрь, и ноябрь медленно принялся одевать Неву в ледяное убранство.
Натали стояла перед высоким зеркалом, расправляя широкое кружево, из которого поднимались покатые плечи. На шее переливался розовый жемчуг, повторяясь в заколках, что держали причёску и пышные перья в локонах. Подтянув высокие перчатки, Натали сделала пируэт, глядя, как взметнулись юбки. Корсет привычно подчеркнул талию, всё ещё тонкую и стройную, но совсем скоро, через месяц уже, от него придётся отказаться. Приложив руки к животу, Натали зажмурилась на короткий миг, но тут же распахнула глаза и улыбнулась отражению. Нет, она не будет думать ни о чём, кроме бала. Кроме возможности встретить друзей, обсудить новости из дворца и закружиться в вихре танцев.
Порой ей хотелось всё бросить и уехать из столицы. В любое поместье, хоть своё, хоть Дмитрия. Жить там затворницей, в покое, вдали от блеска и шума. И только одно пугало, заставляя снова и снова искать развлечений в гостиных: тишина и мысли, что неминуемо проснутся, стоит ей остаться одной. Мысли, что будут сжирать её изнутри, подтачивая хрупкое душевное равновесие. Сожаления, тоска, боль — Натали боялась этого, малодушно надеясь, что с рождением ребёнка так или иначе станет легче. И тогда она сможет думать о том, что потеряла, без сожалений. Сможет достать его письма, сможет позволить себе вспомнить каждое слово. Сможет говорить о нём без дрожи в голосе. А пока… Уверенно кивнув своему отражению, Натали подобрала меховой палантин и вышла из спальни, встретив мужа у лестницы.
Сегодня Дмитрий предпочёл форме угольно-чёрный фрак, а в изящной булавке для галстука и запонках сияли жемчужины в тон тем, что украшали шею Натали. С мягкой улыбкой он наблюдал за тем, как она приближается, склоняя голову и отвечая улыбкой.
— Что ж, сегодня нас ждут у Бестужевых, а после — приём у княгини Черкесской, я слышал, они привезли троих индусов из последней поездки в Азию.
— Индусов? Откуда? — Натали повернулась к графу спиной, подставляя плечи, на которые он накинул переливчатый атлас, отделанный сизым мехом чернобурки.
— Кажется, из индийских колоний англичан, — ответил Дмитрий, слегка задевая кончиками пальцев её шею. С сожалением отступив, он поспешил натянуть перчатки, позволяя слуге надеть на него крылатку.
Они стали ближе, насколько вообще применимо было это понятие в этих сложных, запутанных отношениях. Каждый вечер на виду у всех, каждый день порознь. «Самая красивая пара в этом сезоне» — с лёгкой руки княгини Воронцовой это звание закрепилось за Орловыми, а острый ум графини вкупе с обходительностью графа делали их желанными гостями любой гостиной. Дмитрий, по всеобщему признанию женской половины высшего общества, был «до умиления влюблён» в свою жену, что расценивалось, как нечто забавное и трогательное. Натали же, знавшая всех и вся, но до замужества почти не водившая тесных знакомств вне дворца, оставалась фигурой в чём-то загадочной, хотя и окружённой романтическим ореолом — как же, покинуть службу при принцессе ради того, чтобы выйти замуж, да ещё и за того, кто, хоть и обладает значительным состоянием, но имеет титул ниже. Конечно же, за этим стояла какая-то история, дознаться до которой ставили себе целью все столичные сплетницы, но пока что всё выходило так, будто княжна и впрямь вышла за Орлова, следуя велению сердца.
— Слишком гладко всё выглядит, — скучающе протянула княгиня Черкесская, наблюдая за тем, как чета Орловых обходит зал, здороваясь с гостями. — Она не выглядит счастливой.
— Будто вы много знаете счастливых пар, — усмехнулась графиня Вронская, провожая взглядом статного офицера из императорского полка.
— Может, и не много, — пожала плечами княгиня. — Но разочарование жизнью в женских глазах я, представьте себе, читаю с лёгкостью.
— С вашим воображением вам бы писать романы! Уверена, они будут иметь успех!
Большой зал был полон гостей. Бесшумно сновали слуги с подносами, заставленными напитками и лёгкими закусками. Наверху, на открытой галерее, музыканты настраивали инструменты. Шуршали юбки, звенели бокалы, то тут, то там раздавался смех — вечер был в самом разгаре, сегодня здесь собрался весь Петербург. Поэтому, когда объявили о приезде Александра Николаевича и Марии Александровны, княгиня Черкесская зарделась от удовольствия, в то время, как Натали побледнела, едва не выронив бокал.
Это была их первая встреча. Слишком рано, ещё по живому, по ранам, что не успели даже начать затягиваться. Натали показалось, что время застыло, звуки утихли и даже свет стал слабее. Только в ушах что-то протяжно звенело. А в следующую секунду он встретился с ней взглядом, застыл на короткий миг, грустная улыбка скользнула по губам, и вот цесаревич уже отвернулся, здороваясь с канцлером.
Натали знала, что будет тяжело, но не подозревала даже, что настолько. Словно кто-то со всей силы ударил в живот, выбил весь воздух из лёгких, выбросил, как рыбу, на берег, заставив беспомощно открывать рот в надежде вздохнуть снова. Он был рядом, совсем близко, родной, из её снов, из её прошлого. И Натали тянуло к нему, словно магнитом, и взгляд то и дело выхватывал его в толпе, пока не наткнулся на другой, взволнованный, — принцессы.
— Боюсь, нам надо подойти и выразить своё почтение. — Дмитрий возник из-за спины, подставляя локоть и уверенно подводя Натали к Александру и Марии.
— Ваше высочество. — Натали присела в неглубоком реверансе, протягивая руку для поцелуя. — Не ожидали вас встретить сегодня.
— Это была моя идея, — сказала Мария, скользя лихорадочным взглядом от мужа к Натали и обратно. Но оба они упорно отводили глаза, смотря куда угодно, только не друг на друга. Александр мазнул губами по её руке и тут же отпустил, пробормотав:
— Не самая удачная.
— Я рада видеть тебя в добром здравии, — вновь заговорила Мария, нервно улыбнувшись. — Говорят, ты была нездорова.
— Спасибо, теперь всё в порядке. После вашего визита мне стало гораздо лучше. — Натали вложила в улыбку как можно больше сердечности и вновь присела. — С вашего
