— Люблю тебя…
Тяжёлое дыхание постепенно выравнивалось, а сердце замедляло свой бег. Вместе с этим возвращалось и смущение, и Натали с трудом подавила желание прикрыться. Александр, словно услышав её мысли, накрыл их обоих одеялом, и только потом притянул её к себе. Лежать с ним так было крайне непривычно и немного неловко. Впрочем, когда он нежно поцеловал её в макушку, укладывая её голову у себя на груди, спокойствие разлилось по душе вместе с мерным стуком его сердца. Его пальцы чертили неспешный узор по её плечу, спине, и под кожей разливалось тепло от нежных касаний.
— Думаю, стоит отдать должное шампанскому из вашего погреба, — наконец прошептал Александр, сплетая её пальцы со своими и поочерёдно их целуя. Натали улыбнулась:
— Если только оно не нагрелось, а то придётся где-то искать лёд.
Александр сел, обернулся через плечо, лукаво улыбнувшись:
— Думаю, моя прекрасная нимфа, тебе лучше отвернуться, чтобы я не шокировал своей бесстыдностью.
— После всего, что только что произошло, меня сложно шокировать. — Натали с вызовом вздёрнула подбородок, но, стоило цесаревичу подняться, как она всё же прикрыла глаза, заливаясь краской. Послышался шорох, пока Александр надевал исподнее, и только когда звякнула о ведёрко бутылка, она открыла глаза, невольно залюбовавшись им, освещённым ярким пламенем камина. Взбив подушки за спиной, Натали удобно устроилась в изголовье, подтянув к себе одеяло.
— Что ж, — обернулся Александр, весело улыбаясь, — шампанское достигло нужной температуры, и ты зря переживала.
— Я переживала лишь о том, чтобы не посрамиться перед его высочеством, — небрежно повела плечом Натали, бросив хитрый взгляд исподлобья.
Александр откупорил шампанское, подхватил два бокала и подошёл к кровати, опираясь на неё коленом.
— Мадемуазель Репнина, — бархатным голосом проворковал он, — вам надо приложить неимоверные усилия, чтобы вызвать моё недовольство.
Он забрался на кровать и сел рядом, поверх одеяла, протягивая один из бокалов Натали и наполняя его пенящимся вином. Натали взвизгнула, когда оно полилось через край, и подхватила бокал под донышко, быстро отпивая. Тем временем Александр наполнил свой и, отставив бутылку на пол, наблюдал за её попытками удержать льющуюся через край пену. Не удержавшись, подался вперёд, целуя протяжным, неспешным поцелуем.
— Только так и надо пить прекрасное вино, — прошептал он, ловя её взгляд.
— Боюсь, во дворце ваши методы сочтут слишком экстравагантными, — в тон ему ответила Натали.
— Тогда мы оставим этот метод только для нас двоих. — Александр окинул её обнажённые плечи горящим взглядом и соприкоснулся бокалами, вызвав мелодичный хрустальный звон.
— Пока не кончатся все запасы шампанского в имении?
— Я прикажу привезти ещё.
Они уснули на рассвете, когда первые птицы уже запели в густых кустах черёмухи. Натали проснулась первой, и долго любовалась им: спокойным, умиротворённым лицом, на котором блуждала улыбка, взъерошенными волосами, и тем, как он трогательно он обнял подушку, прошептав что-то неразборчивое, стоило ей подняться. Оглядевшись в поисках пеньюра, Натали с сожалением выскользнула из тёплой кровати и быстро накинула пенное кружево. Потом набросила на плечи халат и вновь посмотрела на Александра. Одеяло едва прикрывало его бёдра, оставляя открытым спину, на которой слабо розовели неровные полоски, оставленные ею в порыве страсти. Охнув, Натали подошла ближе, гадая, успеют ли сойти столь явные доказательства с его кожи до возвращения во дворец. Потом осторожно подтянула одеяло повыше и только тогда вышла в ванную комнату, где уже ждала вода для умывания.
Поймав свой взгляд в зеркале, Натали улыбнулась: сегодня она выглядела так, словно не в себе. Растрёпанные волосы, припухшие от поцелуев алые губы и яркие, светящиеся глаза. Натали медленно поднесла руку к губам, провела по ним и скользнула вниз, к шее, вспоминая горящие на коже поцелуи. Сегодня совершенно не хотелось думать о будущем. О том, что придётся возвращаться во дворец и делать вид, что ничего не произошло. Что придётся врать принцессе Марии, искренне считающей её свой подругой. А сама Натали? Сможет ли она теперь спокойно смотреть ей в глаза? Про гнев императрицы и думать было страшно. Холодок пробрался к сердцу, затаился там, сворачиваясь клубком. С усилием отогнав тревогу, Натали принялась приводить себя в порядок, наливая воду в таз для умывания.
Пройдя в гардеробную комнату, она в замешательстве остановилась, гадая, что надеть. И есть ли смысл надевать что-то в ближайшее время… Щёки против воли вспыхнули, уши запылали румянцем, а внизу живота разлилась приятная слабость. Нет, она подождёт облачаться в платье, а лучше пока найдёт Агафью и прикажет принести завтрак.
Когда Натали вернулась, Александр ещё спал. Она развязала шнуры, державшие небесно-голубой балдахин, и скрыла от взглядов кровать, оставив открытой сторону, обращённую к окну. Через несколько минут дверь бесшумно отворилась, пропуская Агафью. Вскоре на столе появился завтрак и задымился чай, но прежде чем уйти, Агафья поманила хозяйку за собой в коридор, тихо прикрыв дверь.
— Наталья Александровна, — пробормотала она, явно смущаясь. — Я вам в отдельном чайничке питьё заготовила, не всегда оно помогает, конечно, но вещь верная.
— Ты о чём? — недоумённо нахмурилась Натали.
— Так о детях, душенька, — прошептала Агафья ей на ухо. Натали залилась краской, опуская глаза, кляня себя за непроходимую глупость и недальновидность. Действительно, как она могла забыть об этом немаловажном моменте?! А что, если она уже… Видимо, все её переживания отразились на побледневшем лице, и Агафья осторожно коснулась руки:
— Оно, питьё это, во всём поможет, если есть надобность. Но в другой раз вы просто пейте до визита тайного вашего. Не Бог весть какая, а помощь природе.
— Спасибо, — через силу выдавила Натали, чувствуя непреодолимое желание спрятать лицо в ладонях.
— Жизнь, Наталья Александровна, она такая — чего стыдиться, коли лучше предотвратить, нежели потом мыкаться? — Агафья мягко улыбнулась.
========== Глава четвёртая ==========
Всё ещё пребывая в смущённой задумчивости, Натали вернулась в спальню и первым делом бросила взгляд на накрытый стол. Потом на носочках, едва дыша, подошла к кровати и не смогла сдержать улыбку умиления: Александр всё ещё спал, отвернувшись от окна и накрывшись одеялом почти с головой. Насколько же изматывала его дворцовая жизнь, что он с такой сладостью и так крепко отсыпался в
