– Вы же сами все поняли, – сказала Ксения тихо.
– Это не первый раз? Кто-то другой – не вы – манипулирует с реальностью и приводит миры к гибели? То, что мы называем «проблемой пятого уровня», – это не какая-то ущербность разума, это действие внешних сил?
– Командир Горчаков, – послышался голос Примы. – Я прошу вас подождать с расспросами до возвращения. Я объясню, как видит сложившуюся ситуацию Ракс, но не требуйте ответа от Третьей-вовне.
– Почему? – спросил Валентин.
– Потому что меня скоро не станет. А Третья-вовне, ответив на ваши вопросы, совершит серьезнейший проступок.
– Хорошо, – сказал Валентин.
* * *Уцелела только та часть продуктов, что хранилась вне дома, да и то не вся. Огонь, сожравший дом, перекинулся на сено, хранившееся под навесом. Ян успел вытащить несколько тюков, но этого слишком мало, чтобы перезимовать, и слишком много, чтобы унести с собой. Практически вся концентрированная пища, их основная надежда пережить зиму, погибла в огне. Ян открыл несколько уцелевших банок, вздувшихся, но не лопнувших – питательный силос внутри спекся в твердые вонючие комья. Он даже попытался сгрызть один такой комок, выглядящий чуть лучше других, но с отвращением выплюнул.
Единственное, что у них осталось, – вьюк, который вытащила из дома Адиан. Он был набит армейскими концентратами и самыми лучшими гражданскими консервами – сублимированная трава с личинками, паста из зерновых проростков, галеты из грибов чайги. Ян даже не знал, что Адиан приготовила этот «тревожный комплект» и держала его у самого входа.
– Нам хватит пищи на две недели, – сказал Ян, перебирая банки и коробки. – Если сидеть на месте, то дольше, но если идти – две недели.
– Куда идти? – тихо спросила Адиан.
– Через горы. К побережью. Как шли солдаты и беженцы.
– Солдаты не дошли. Солдаты предпочли застрелиться.
– Мы не знаем почему, – терпеливо ответил Ян. – Возможно, был бунт. Возможно, им стало настолько плохо, что они сдались. Они же все были облученные.
– Туда ушли беженцы.
– Пусть идут. Мы следом.
– Я представляю расстояние, – продолжала Адиан. – Я в молодости часто ходила в походы. Мы сбивались в маленький табун и бродили по степям… Ян, идти – месяц. Еды не хватит. Сена много не унесем.
– Найдем пищу по пути. Не только ты любила бродяжничать. Я в детстве с утра до вечера домой не прибегал, где травы пощиплешь, где куст обдерешь…
– На четверых еды не хватит, – сказала Адиан.
Ян посмотрел на нее. Потом на Рыжа и Лан. Девушка взяла парня за руку.
– Нет, – сказал Ян.
– Ты меня не понял, – устало произнесла Адиан. – Я сделала одну ошибку, поддалась страху… я не повторю ее. Пусть дети возьмут все концентраты и идут. У них будет шанс. А мы останемся здесь. Починим… что сможем. У нас есть сено. Будем искать траву под снегом. Продержимся! – она сказала это с неожиданной уверенностью в голосе.
Но ее глаза говорили Яну «мы умрем».
– Ты права! – бодро сказал Ян. – Мы отправим Рыжа с Лан через перевал. А сами дождемся весны, продержимся на оставшемся сене. И пойдем следом. Ясно?
Он посмотрел на Рыжа.
– Мы пойдем вместе или останемся вместе, – ответил Рыж. – Что вы мне сказки рассказываете, Ян? Я не ребенок. Я понимаю, что вы задумали.
– Да, ты не ребенок, – задумчиво сказал Ян. – Именно поэтому ты возьмешь Лан, и вы пойдете через горы. Вы моложе нас, сильнее. У вас больше шансов. И вам еще многое надо сделать в жизни. Мы семья, Рыж. Когда не могут спастись все, семья спасает детей.
Рыж молчал.
– Один автомат вам придется взять, – деловито сказала Адиан. – А продукты я сейчас разделю на два вьюка.
Она обняла Лан, поцеловала в макушку, прошептала:
– Береги его, девочка. Жизнь интереснее, когда тебе есть, кого беречь.
* * *Отсчет времени начался за шесть часов до выхода из варпа. Анге сходила с докладом к капитанам – те выслушали ее внимательно и, похоже, согласились с доводами. Лерии похвалила ее, а Норти даже пошутил. Успокоившись, Анге отправилась в душевую, долго мылась, выбрав двойную норму воды. Надела чистую форму, прошлась по самым проблемным местам. Все работало без нареканий.
Время пока еще позволяло заниматься личными делами. Многие легли спать, кто-то просто общался, неожиданно многие предпочли чтение или просмотр старых фильмов. Но Анге отправилась в инженерную.
Криди, как она и ожидала, был там. Вел внеплановую проверку систем.
– Как поиски злодея? – невинно поинтересовался он, не отрываясь от пульта.
– Злодей не обнаружен, – в тон ему ответила Анге, усаживаясь рядом. Вывела на пульт данные по двигательному отсеку. – Но всегда полезно убедиться, верно?
– Это все ваша суетливая обезьянья натура, – хихикнув, сказал Криди. – Сомневаться, проверять, беспокоиться. То ли дело мы, коты. Мы не терзаемся лишними сомнениями. Если приняли решение, следуем ему до конца.
– Всегда ли это хорошо? – спросила Анге.
– Для здоровья полезнее, – продолжал ерничать кот.
– Наверное, – согласилась Анге. – Но ведь в итоге результат один. Мы сомневаемся, переделываем, проверяем, беспокоимся. Вы решаете и действуете без колебаний. Но ведь результат один. Мы дружим, вместе покоряем космос и вот-вот достигнем соседней звезды. Нашего нового общего дома.
– Ну да, – помедлив, сказал Криди.
– И ты лукавишь, – добавила Анге. – Предыдущий цикл контроля закончен, новый еще не начался. Но ты сидишь у приборов и проверяешь корабль. Беспокоишься и переживаешь.
– От вас нахватался, – парировал Криди. – К тому же за безалаберными бесхвостыми всегда надо проверять. Что ты смеешься?
– Мне с тобой так легко, – ответила Анге. – Надежно. Знаешь, наверное, те, у кого есть братья или сестры, именно это чувствуют.
Криди помолчал. Потом сказал:
– Давай-ка проверим радиационные щиты. При выходе из варпа им изрядно достанется.
– Давай, – согласилась Анге. На самом деле она уже запустила контрольный цикл электромагнитных генераторов. С хвостами или без, потомки суетливых обезьян или таящихся во тьме хищников – они с Криди на самом деле мыслили одинаково.
Глава девятая
Это было еще одно помещение огромной станции Ракс. Тоже просторное, здесь вообще не экономили место. Но в отличие от прочих этот зал казался чуть более обжитым. На стенах висели картины. Валентин даже подошел к ним, чтобы убедиться – полотна настоящие, не иллюзия и не копия. Рукописные полотна, выполненные на холсте или его подобии необычными красками – переливчатыми, в отличие от масла ровными, но будто дробящимися на крошечные разноцветные точки. Наверное, если бы можно было рисовать цветными пикселями, макая в них кисть, то эффект был бы именно такой. На всех полотнах были пейзажи – начиная от пустынь, жарких даже в изображении, и заканчивая ледяными морями, покрытыми синеватой шугой. На некоторых картинах были леса, на некоторых цветущие поля, но Валентин не заметил ни единого живого существа, не смог разглядеть форму листьев на деревьях или лепестки на цветах. И солнце в небе только угадывалось, художник не изобразил его ни разу.
В общем, все было нарисовано так, чтобы самый придирчивый взгляд не смог идентифицировать планету. Просто мир с кислородной атмосферой и развитой растительностью. Даже непонятно было, одна планета послужила натурой или несколько.
– Великолепные картины, – сказал Валентин, не кривя душой. – Вы автор, Прима?
– Я, – ответила «киса». – Рисовать – это занимательно.
– Какая-то конкретная планета? – поинтересовался Валентин. – Очень красивая.
Первая-вовне задумчиво обвела стены взглядом. Валентин вдруг отметил, что несколько точек на стенах, где на мгновение задерживалось ее внимание, выглядят негармонично. Нет, там не было пустых мест. Но картины, которые там висели, дисгармонировали с остальными.
Словно их повесили недавно, сняв то, что висело раньше.
– Такой планеты не существует,
