Магическая сила Эравана стремительно нарастала, но все тело Ирианы уже ярко сияло, как заря на горизонте.
Лисандра разжала когти, осторожно опустив Ириану на пол. Излучая свет, Ириана устремилась прямо к Эравану.
Дорин вернулся в свое тело. Его магический свет окружил Знак Вэрда, удерживающий Эравана. Дверь на балкон распахнулась, и оттуда выскочила Элида. Лисандра сменила обличье, и призрачный леопард бесшумно опустился на балконный пол.
Эраван смешался. Он не знал, куда смотреть. Волна света, пущенная Дорином, сбила валгского короля с ног. Лисандра тут же прыгнула на него и пригвоздила к полу. Элида, сжимая в руках Дамарис, размахнулась и вонзила меч в живот Эравана. Пройдя насквозь, лезвие уперлось в камень пола.
Эраван закричал. Но этот крик не шел ни в какое сравнение с другим его криком, прозвучавшим, когда руки Ирианы, словно две пылающие звезды, опустились ему на грудь.
Окружающий мир замедлился, изменив очертания. Ириану это не испугало. Она совсем не боялась ослепительного света, бьющего из нее в Эравана.
Он кричал и извивался, но Дамарис держал крепко. Лезвие древнего меча ни разу не дрогнуло.
Волна темной силы Эравана вздыбилась, угрожая поглотить мир. Прежде всего Ириану. Но она не подпустила его магию к себе и остальным.
Надежда.
Шаол говорил, что она несла надежду. Для всех. И для них двоих тоже. Их надежда росла в ее чреве.
Надежда на лучшее будущее. На свободный мир.
Когда-то эта надежда направляла действия двух женщин, живших в разных частях континента и не знавших друг друга. Надежда заставила мать Ирианы взять кинжал и убить адарланского солдата, собиравшегося заживо сжечь ее дочь. Надежда двигала Мауриной Лошэн, которая пожертвовала собой, чтобы наследница террасенского трона сумела убежать и спастись.
Две женщины: Жозина и Маурина. Заурядные по меркам старого мира. Но перед лицом тьмы они выбрали надежду. Без их жертвы не было бы этого момента. Они совершили бросок в будущее.
Память о них обязывала Ириану быть смелой. Ребенок, которого она носила, обязывал ее не бояться. И ради будущей жизни для их ребенка она не испугается никаких сражений с Эраваном.
Возможно, вместе с богами ушла и Сильба, но Ириана могла поклясться, что и сейчас ощущала теплые, нежные руки богини, направляющие ее. Сильба помогала ей давить на грудь Эравана, откуда рвалась сила тысячи темных солнц, пытавшаяся разорвать целительницу в клочья.
Ее магическая сила пробивалась через темные солнца и проникала глубже, туда, где внутри извивался отвратительный червь.
Паразит. Зараза, кормящаяся чужими жизнями, силой и радостью.
Ириана чувствовала: тем, кто сейчас смотрел на нее, приходится щурить глаза. Она сверкала, как полуденное солнце. А валгский король, пригвожденный к полу, был всего лишь зловонной ямой, полной змей. Те кусали ее, пытаясь отравить ненавистный им свет.
«Ты не имеешь власти надо мной», – сказала Ириана. Ее слова звучали в теле Эравана – гнусном вместилище нечисти.
«Я разорву тебя в клочья, – шипел Эраван. – И начну с младенца в твоем…»
От этой угрозы магическая сила Ирианы вспыхнула еще ярче.
Эраван закричал.
Внутри Ирианы находилась сила созидания и разрушения. Дарительница Жизни. Создательница Мира.
Ириана выжигала валгского короля изнутри. Начала с рук и ног, двигаясь внутрь. Когда ее магия начала слабеть, Ириана протянула руку. Она не почувствовала жжение от надреза на ладони. Ее руки едва ощутили, как к ним присоединилась другая рука, покрытая мозолями.
Но когда в Ириану хлынул поток магии стихий, направленный Дорином Хавильяром, она облегченно вздохнула и превратилась в звездный свет, тепло, силу и радость.
Магическая сила Ирианы была самой жизнью. Чистой, незамутненной. При соприкосновении с ней Дорин едва удержался на ногах. Он охотно делился с Ирианой своей магией. Перед ними лежал Эраван, пронзенный мечом.
Валгский король кричал. Дорину подумалось, что он должен бы с радостью слушать эти крики, предвещавшие скорый конец злодея. Но никакой радости не было. Только сознание осуществляемой мести. Мести за Адарлан, Соршу, Гавина и Элиану. За всех, кто пострадал от Эравана. Вспоминая о них, Дорин без сожалений отдавал силу Ириане.
Эраван бился в судорогах. Все волны его темной силы наталкивались на непроницаемую стену света.
– Назови его имя, – неожиданно для себя потребовал Дорин.
Ириана пропустила мимо ушей эти слова, хотя и удивилась неожиданному требованию. Зато Эраван пристально посмотрел на Дорина. Ненависть, бурлящая в глазах короля валгов, могла бы поглотить целый мир.
– Назови имя моего отца, – недрогнувшим голосом потребовал Дорин. – Ты забрал у него имя.
Дорин и не подозревал, что ему захочется узнать отцовское имя. Это желание захлестнуло его, сделавшись неотступным.
– Твой отец был жалким, бесхребетным человечишкой, – прошипел Эраван. – Ты весь в него…
– Назови мне его имя. Верни имя моего отца.
Даже жуткая боль не помешала Эравану засмеяться.
– Нет, – отрезал он.
– Верни имя моего отца.
Ириана взглянула на Дорина, явно сомневаясь в уместности его требований. Она отвлеклась всего на мгновение. Этого хватило, чтобы Эраван попытался вскочить, выбросив фонтан темной силы. Дорин ответил своим ударом и схватился за Дамарис.
Крики Эравана угрожали раскрошить камни замка, когда Дорин еще глубже вонзил меч в тело валгского короля. И не просто вонзил. Дорин повернул лезвие, пустив по нему, как по желобу, свою магию.
– Назови мне его имя, – скрипя зубами, потребовал Дорин.
Ириана, державшая Дорина за другую руку, прошептала предостережение. Он едва слышал ее слова.
Эраван снова засмеялся, хотя объединенные потоки магии Ирианы и Дорина душили его.
– Это так важно? – тихо спросила Ириана.
Да. Дорин сам не знал почему, но для него было важно узнать отцовское имя.
Его отца не существовало ни в потустороннем мире, ни во всех иных мирах. Как будто такого человека никогда и не было. Отцовскую судьбу уже не изменишь, но Дорин хотя бы узнает, как того звали.
Зачем? Чтобы отдать сыновний долг и подарить отцу малую частицу покоя.
Магия Эравана устремилась в новую атаку. Дорин и Ириана отразили удар.
Сейчас. Это надо сделать сейчас.
– Назови мне его имя, – прорычал Дорин.
– Нет, – ухмыльнулся Эраван.
– Дорин! – окликнула его Ириана.
По ее лицу струился пот. Она больше не могла справляться с Эраваном одна и рисковать своим…
Дорин направил новый поток силы по лезвию меча. Эфес Дамариса засиял.
– Назови…
– Такое же, как твое.
Глаза Эравана округлились. Он сам не понимал, как эти слова сорвались с его губ и как Дамарис сумел вытянуть из него имя прежнего адарланского короля. Но Дорину было некогда рассуждать о чудесных свойствах меча.
Значит, отец назвал его… своим именем.
– Я забрал его имя, – шипел Эраван. Сила Дамариса заставляла валгского короля говорить такое, чего сам он никогда бы не сказал. – Я стер имя твоего отца из всех миров. Оно перестало существовать. Но однажды он вспомнил, как его зовут. Только однажды… когда в первый раз увидел тебя.
По щекам Дорина текли
