– Долго еще? – переспросил смотритель у своего помощника. – Жрать что-то охота…
– Телефонировали, что к полудню, Аким Ильич, – ответил помощник.
Он, в отличие от подтянутого и улыбчивого смотрителя, был на вид таким, как испокон веков у нас любит выглядеть власть – основательным, с наметившимся брюшком и выражением лица тоскующего енота. Оба начальника были в похожих костюмах, нечасто надевавшихся в подземных реалиях, с заломами неразглаженных складок.
Убежище ждало небывалое: визит руководства Базы. Впервые за два с лишним десятилетия военные решили не только приехать в гости на самом высоком уровне, но и выступить с неким важным заявлением. За три дня в форпосте и ближайших убежищах перебрали все версии, в том числе самые фантастические – что найдены другие поселения на поверхности, что получен радиосигнал из Москвы. Что армия раньше оставалась в своих тайных укрытиях, а теперь разобралась с насущными проблемами и спешит на помощь выжившим.
Правду не знал никто.
– К полудню, к полудню… К банкету все готово?
Смотритель самого богатого и многолюдного форпоста, можно сказать, столицы всех выживших горожан, решил поразить даже заевшихся там у себя на Базе офицеров. Лучшие блюда из доступных. Лучшие напитки. Стол на поверхности возле ступенек бывшей администрации, накрытый принесенной когда-то сталкерами банкетной скатертью метров десяти длиной. Хрусталь, серебро и белоснежная посуда. Это только для высоких гостей и местного начальства, а простому народу предлагалось гульнуть за свой счет, но тоже размашисто. Наспех сколоченные стойки возле бочек с нифльхеймским пивом, мангалы и вертелы, аромат жарящегося мяса и специй.
Люди убежища, подхваченные волной неясного оптимизма, тоже приоделись в лучшее из хранившегося в закромах. У парикмахера Сурена, и так не простаивавшего в связи с массой приходящих в форпост по разным необходимостям, сейчас была страда. Патроны, которыми расплачивалось большинство за стрижку, завивку, подравнивание бороды, уже не помещались в палатке, тоже вынесенной на площадь. Выпадали из ящиков. Пришлось часть унести вниз к родне и велеть не тратить попусту.
Смотритель велел нищим, традиционно просившим милостыню в убежище и крутившимся сейчас недалеко от входа, скрыться с глаз долой. Не трогали только серых братьев – все-таки новая религия с туманными упоминаниями о силе леса и невероятных возможностях. Мелькавшие то тут, то там серые плащи с капюшонами быстро стали обыденной картиной во всех крупных убежищах, тем более здесь. Вот и сегодня, не мешая другим, они то сходились вместе, то занимали лучшие для присутствия на празднике места.
Фокус, однако, был в том, что под серыми плащами сейчас не было ни одного брата. Все они с ночи лежали связанными в подвале Никитинской библиотеки, выходившей фасадом на площадь Ленина через дорогу слева от администрации. Жевали кляпы и напрасно дергали надежно замотанными веревками руками. А из-под капюшонов на подготовку к празднику смотрели внимательные глаза Ката, Черепа, Фили и еще десятка детей дракона. Лысых, с непременными татуировками из «Книги перемен» на висках. Винни со снайперской винтовкой засел на чердаке все той же библиотеки, контролируя площадь. А вот Ким напрочь отказался участвовать, сославшись на болезнь. На встречу в схрон пришел, но дальше попросил действовать без него. Видимо, просто устал от приключений…
Часы на здании администрации, старомодные, но надежные – огромный белый круг с цифрами и парой тяжелых стрелок, – показывали без семи минут двенадцать. Жители собирались вокруг памятника Ленину, принюхивались к ароматам мяса и пива. Свободным оставался только край площади, для смотрителя и его приближенных. В глубине толпы виднелось несколько викингов, терпеливо посматривающих по сторонам.
Наблюдатели от Рагнара? Очень похоже.
Ожидавших привычный пеший отряд из десятка военных ждал сюрприз. Нет, отряд тоже был, правда, не из десятка бойцов, а более чем из полусотни. Они подошли к площади и, не останавливаясь, рассредоточились по периметру, оцепив собравшихся плотным кольцом. Потом, стреляя с трудом заведенным техниками мотором, появился армейский грузовик, с кунгом сзади. Он ехал медленно, расталкивая остовы легковушек, иногда срезая выросшие на проезжей части деревца бампером, заезжая одной стороной на тротуары. Такой техники со времен Черного Дня здесь не видели, поэтому народ заволновался. Военные решили показать, что сил у них предостаточно и технически они превосходят все убогие форпосты, вместе взятые.
«Значит, там все-таки резервный армейский гараж, не врал Фомин сталкерам. Там, наверное, и БТР найдется», – подумал Кат, глядя из-под капюшона. – «Не База, а мешочек с секретами».
Грузовик, развернувшийся кабиной к библиотеке, сопровождал позади еще один отряд бойцов, совсем небольшой – видимо, предназначенный для охраны руководства. Все шло именно так, как и предполагал Кат. Как он сам бы организовал захват населения убежища – здесь, кстати, были люди и с проспекта Революции, в толпе мелькнул Серый, недавно укрывавший у себя Филю. Только кунг на ходу сталкер не ожидал увидеть, но это уже детали.
Из кунга, откинув защитного цвета полог, тем временем выпрыгивали еще бойцы, становясь с двух сторон и беря зрителей в полукольцо. Тем приходилось тесниться, сдвигаясь от краев к центру. Последним из кабины грузовика, с пассажирского места, вылез Старцев, встав сбоку в ряд оцепления.
Наконец из кунга показался Валерик, внимательно оглядел площадь и почтительно поклонился кому-то внутри. Отодвинув его в сторону, степенно вышел к краю кузова Зинченко. Кат едва не рассмеялся: ну да, у майора серьезная мания величия. В толпе тоже начались смешки – Георгий Петрович был в вышитой золотыми стрелками черной накидке до колена длиной и черной же, в стиль, шапочке без полей, больше всего напоминавшей тюбетейку. Если он так представлял себе величие, оставалось только сожалеть.
Мания величия у мужика.
Впрочем, смех быстро утих: по обе стороны от Зинченко из кузова показались пулеметные стволы, прятавшиеся ранее внутри, и хищно нацелились на толпу. На визит вежливости все это походило не больше, чем удар по голове – на дружеское приветствие.
– Люди убежища! – громко возвестил правитель. – С этого дня начинается новая эра вашей жизни. Как вы существовали до этого? Нищета. Теснота. Отсутствие целей. Голод и болезни. Теперь все будет не так!
Собравшиеся недоуменно переглядывались.
