– К вашим услугам.
– Я скоро стану супругом императрицы, – сообщил Ксавье. – Готовясь к оказанной мне чести, я изучил мифологию и традиции Ши’ар.
– Звучит чертовски скучно.
– На самом деле это проще, чем ты думаешь, для… – Ксавье постучал себя по лысой голове. – Так или иначе, в народе бытует одна легенда, которая особенно поразила меня. Их самые ранние памятники повествуют о Фениксе… непреодолимой силе, известной как «смерть всего сущего».
Логан зашипел.
– Мне не нравится, к чему ты клонишь.
– Мне тоже, поверь, – на обычно невозмутимом лице Ксавье появилось страдальческое выражение. – Я хотел уже забыть об этой истории, приняв ее за совпадение, но потом пришли данные от Мойры. Они показывают, что сила Джин растет по геометрической кривой и конца этому не видно.
Росомаха поморщился. Больше всего на свете ему хотелось еще один стакан пива. Но он словно прирос к барному стулу, не в силах пошевелиться.
– Как я уже сказал, – продолжал Ксавье, – я вернусь на Землю при первой же возможности. А пока попробую оценить ситуацию и, если повезет, помогу Джин контролировать все нарастающую силу. Но я не смогу покинуть эту планету до коронации Лиландры. А с учетом данных Мойры я боюсь… что могу опоздать.
– Чак, – у Росомахи пересохло в горле, – что ты пытаешься сказать?
– Джин Грей, моя лучшая ученица, которую я люблю как родную дочь, опасна. Очень, очень опасна.
– Понял. Я передам Циклопу….
– Циклоп любит Джин глубоко и безусловно. Он не справится с задачей, – глаза Ксавье сверкнули. – Логан, мы с тобой не всегда сходимся во взглядах…
– Мягко говоря.
– …но я тебе доверяю.
Ксавье помолчал. Его слова повисли в воздухе.
– Я знаю, что ты сделаешь все, что нужно.
По спине Логана пробежал холодок. «Чарли, – подумал он, – бесчувственный ты ублюдок. Чтоб тебе пусто было. – Его когти со щелчком выстрелили, а потом снова втянулись. – Будь ты проклят за то, что свалил это на меня».
– Я понимаю, – голос Ксавье слегка дрогнул. – Я понимаю, что это для тебя означает, и содрогаюсь, представляя, что ты сейчас обо мне думаешь. Но это важнее, чем ты, чем я, чем даже команда. – Ксавье подождал, собираясь с духом. – Все мы можем погибнуть.
Логан не ответил. Он сидел совершенно неподвижно, позволяя ярости и печали захватить его целиком. Росомаха вздрогнул, вспоминая жестокие, отчаянные испытания, которые его заставляли проходить. Как и жизнь среди Людей Икс, это была часть его. Часть его личности.
Нравится ему это или нет, он всегда будет порождением программы Оружие Икс.
Когда они закончили, Логан встал со стула.
– Чак, надеюсь, ты ошибаешься.
Он ушел, не дожидаясь ответа Ксавье.
Последние три дня Логан цеплялся за одну-единственную надежду: что ему не придется совершать немыслимое. Даже когда Джин поддалась чарам Клуба Адского Пламени, он отчасти верил, что в конце концов она сможет вернуться, хоть и с трудом.
«Еще одна надежда растаяла как сон», – подумал Росомаха.
– Эта схема – полная чушь, – возмутился Колосс. – Мы не пытались позвать специалиста?
– Хэнк Маккой недоступен, – ответила Шторм.
Дверь со скрипом отворилась. В кухню вошел Циклоп в обычной одежде и кварцевых очках. Он приложил руку к забинтованной голове и закачался.
– Босс, выглядишь ужасно, – сказал Росомаха.
– Скотт, – Ночной Змей подошел к Циклопу, – что с тобой?
– Я ее чувствую, – сказал он. – Каким-то образом… между нами еще осталась слабая психическая связь.
Росомаха вскочил на ноги.
– И?
– Она далеко в космосе. Но возвращается на Землю. И она… голодна, – Циклоп повернулся к нему и посмотрел пустым взглядом. – Опять.
Глава двадцать четвертая
Она стояла на лужайке большого красивого дома в Аннандейле-на-Гудзоне, сонном университетском городке в восьмидесяти километрах к северо-западу от особняка Людей Икс. Ее сюда тянула потребность, которую она толком не могла обозначить, – жажда, совершенно отличная от той, что несла ее к звездам.
«Дом, где я – где она – родилась».
Темный Феникс разжал кулаки, гася пламя, которым горел. Вокруг потемнело, в ночи светилось лишь несколько далеких фонарей. Он мельком взглянул на гараж, потом на дверь. Поднялся по ступенькам.
Дверь была не заперта, как он и предполагал.
Когда Джин вошла в темную гостиную, на нее нахлынули чувства. Полки с книгами – отражение работы ее отца, профессора в колледже Бард. Повсюду растения: крокусы, травы и кактусы, рассада в горшках и старое дерево бонсай в отдельном террариуме. Все это выращивала ее мать, увлеченная растениями.
Доносился слабый запах курицы в чесноке. Любимое блюдо сестры.
«Наверное, Сара заехала в гости», – подумала Джин.
Все выглядело и ощущалось таким знакомым, будто ничего не изменилось. Но воспоминания казались далекими, словно чужими.
«Как в шаттле. Когда она… я… извлекла знания из мозга доктора Корбо. То же ощущение вторжения, дискомфорта. Но эти воспоминания не чужие, они мои.
Разве не так?»
Джин подошла к столу и подняла фотографию в рамке. Юная Джин Грей в ярко-зеленом коротком платье, ее втором костюме Девушки Марвел. На фото она сдвинула маску набок и высунула язык.
«Всего одна фотография, – подумала она, – да и та спрятана подальше. Они знали, что я из Людей Икс, но никогда полностью не принимали меня».
На полу у дивана лежала стопка картонных коробок. Должно быть, семья Грей занималась уборкой. Джин опустилась на колени и принялась рыться в верхней коробке. Бумаги, блокноты… выцветшая, распечатанная на струйном принтере фотография Сары на вечеринке. Сувениры, напоминания о студенческой жизни двух девушек.
Джин вытащила блокнот с надписью, сделанной от руки.
Д. Г., выпускной год (если я его переживу!)
На первой странице почерком Джин было написано: «Интервью, издательство „Пендант“. Суббота, 15:00. Кабинет ректора. Не облажайся, подружка!»
Она перевернула страницу. В этой записи речь шла о том, как писалась пробная статья на позицию репортера. На третьей странице – запись о собеседовании с представителями «Голдман Сакс», которая была жирно замалевана шариковой ручкой. Еще одна запись – собеседование по «Скайпу» на предмет стажировки у «Врачей без границ».
«Я так с ними и не поговорила, – вспомнила она. – В те выходные мы впервые сразились с Месмеро».
Джин закрыла записную книжку.
«Джин Грей, – подумал Феникс, – ты могла бы стать кем угодно, прожить столько жизней, но всегда была слишком занята. Сражалась со злобными мутантами, следовала по всему миру за Скоттом Саммерсом. Жила, тренировалась и воевала бок о бок с Людьми Икс.
Все время ты занималась только тем, что умирала».
– Джин?
Девушка резко обернулась. Ее отец, Джон Грей, стоял на лестничной площадке в халате и тапочках. Увидев лицо дочери, он поспешил ей навстречу.
– Боже мой, Джин!
Отшатнувшись, она подумала: «Нет! Пожалуйста, не надо!»
– Мы… мы ничего о тебе не слышали уже несколько недель. Где ты была?
Она попятилась, чуть не споткнувшись о журнальный столик. «Его мысли… я сейчас слишком сильна, слишком глубоко проникаю. Он для меня – открытая книга!»
Затем, звеня в воздухе, на нее хлынули мысли остальных. Ее мать Элейн вышла навстречу в халате и очках и казалась меньше, чем ее помнила Джин.
