— Всего я знать не могу, но уверен — Россия не оставит союзника в трудное время. Буквально на днях в Чарлстон прибудет пароход «Пегас», везущий стрелковое оружие для Калифорнийского корпуса. Я немедля свяжусь как с графом Образцовым, так и с Петербургом и испрошу разрешения передать часть груза для нужд армии КША. Далее, я полагаю, государь обсудит тему помощи с послом Конфедерации в России.
— Да. Старина Бьюкенен весьма доволен тёплыми отношениями, даже, как он утверждает, дружбой, завязавшейся с царём Константином. Надеюсь, сообща получится осадить Нью-Йоркских лавочников и филадельфийских ростовщиков. Иначе САСШ расколотят нас поодиночке. Янки не потерпят русскую колонию на континенте, даже из Аляски вас погонят, если наберут силу, если разобьют Юг.
— Ваше Высокопревосходительство, мы это понимаем и весьма ценим союзнические отношения с Конфедерацией, несмотря на мелкие недоразумения, что случались во время недавнего конфликта.
— Хм. конфликта. Всё-таки, генерал, из вас получится неплохой дипломат! Что ж, ступайте на площадь, я распорядился предоставить посольствам места поближе. Хотите черновик будущего «исторического» выступления?
— О! Разумеется.
— Держите. Конечно, я добавлю кое-какие фразы, но листок заслуживает право оказаться в самом главном русском музее, как он называется?
— Эрмитаж, ваше высокопревосходительство…
В Атланте новость о начавшихся стычках на границе и ультиматуме Президента САСШ Уильяма Сьюарда привела в движение «лучшие силы общества» устроившие демонстрацию у городской ратуши. Экзальтированные дамы и до зубов вооружённые джентльмены с чувством исполнив гимн Конфедерации, торжественно сожгли чучела политиков Севера и не успели те догореть, приступили к формированию кавалерийской бригады штата. Бедняки направлялись в артиллерию. Джорджия недавно обзавелась батареей из пяти довольно таки пожилых орудий, выкупленных патриотически настроенными плантаторами у предприимчивого англичанина, обещавшего доставить через океан ещё два десятка стволов. Пехотный батальон сформировать не получалось — капитан Грац и три лейтенанта сумели набрать лишь полсотни человек, хоть преступников ставь в строй. В конце концов приняли Соломоново решение — «ссылать» в пехоту проштрафившихся кавалеристов.
Представительство Российско-Американской Компании в Атланте осаждали фермеры, ранее продававшие на пароходы Российской трансатлантической линии зерно и овощи. Почти весь хлопок после сецессии шёл в Великобританию, но небогатые землевладельцы, не имеющие достаточного начального капитала для выращивания «белого золота» резко увеличили производство продовольствия, сбывая его русским. Выгода была обоюдной, но с началом военных действий губернаторы отдали приказ всё продовольствие передавать на нужды армии, продавая его интендантам по фиксированным ценам.
Дмитрий Кустов отметил для себя, что бедные фермеры, желающие тайно сбыть зерно, рис и кукурузу русским за серебро и золото, только бы не получать бумажки государственных обязательств, куда как менее патриоты нежели чем зажиточные плантаторы. Те даже «скинулись» и сформировали из негров-рабов сапёрный батальон, должный помогать войскам Джорджии в построении укреплений и щедро, напоказ кидали ассигнации и золото в кружки для пожертвований…
Сама война началась непонятно и бестолково. Джефферсон Дэвис в «исторической» речи, изрядно сдобренной крепкими словами, отверг ультиматум Правительства САСШ о разоружении армии КША и оказании помощи Комиссии по расследованию преступлений солдат Конфедерации. Якобы те вырезали то ли полсотни, то ли сотню ничего не подозревающих солдат пограничной стражи Северо-Американских Соединённых Штатов.
Грубая провокация янки, стремящихся сделать Юг виновным в развязывании войны, прямо скажем, не удалась. Недавняя гибель Линкольна столь явно высветила подноготную политиков-северян, что в САСШ оказалось немало противников кровопролития, не желающих «идти на убой». Газетным передовицам с леденящими душу рассказами о зверствах кавалерии КША на границе мало кто верил.
Начавшиеся 20 и 21 февраля столкновения на разграничительной линии, переросшие в сражения с участием нескольких сотен человек и потерями в десятки убитых и раненых, обе стороны трактовали как подлое и неспровоцированное нападение. Лишь поздним вечером 22 февра. ля 1861 года Президент САСШ Уильям Сьюард выпустил «Обращение к нации», в котором обвинил руководство Конфедерации в мятеже и государственной измене и объявил о начале «принуждения к восстановлению Союза». На следующий день Дэвис ответил «Воззванием к народу» отдав приказ армии КША уничтожить неприятеля — нарушившего священные границы Конфедерации…
К моменту боевых действий армия САСШ насчитывала 80 тысяч солдат и офицеров, у КША под ружьём находились 43 тысячи бойцов. Изучавший историю североамериканского государства Кустов-младший не без оснований считал, что не объявись в Новом Свете великий князь Константин Николаевич, не начни он авантюру с отторжением Калифорнии у Мексики, не развяжи в 1855 году войну с САСШ. сегодня бы Север и Юг не были так развиты в военном отношении. За два года с начала сецессии конфедераты истратили на военные нужды изрядную часть денег выручаемых за хлопок и. держа в памяти опыт недавней Русско-Американской войны, начали создавать запасы оружия на случай конфликта с Севером и всеобщей мобилизации. Правда, дело ограничилось лишь стрелковым оружием, но даже три небольших ружейных завода, выделывающих револьверы и запасные части к винтовкам, а также патроны, стали большой победой генералитета КША над политиками, настроенными чрезмерно оптимистично и даже шапкозакидательски, после заключения военного союза Конфедерации и Великобритании.
Пока на границе Мэриленда и Виргинии разворачивались полки и бригады, в Чарлстон потянулись корабли Атлантической эскадры Балтфлота. Владимир Иванович Истомин для южан был героем из героев. Во-первых его десантники дотла сожгли чопорный Бостон, а во-вторых, пароходы с хлопком, задерживаемые во время Русско-Американской войны русскими крейсерами, после досмотра как правило, отпускались. Всего два случая задержания и конфискации судов, да и то причины уважительные: пьяный капитан застрелил командующего досмотровой партией мичмана, за что и был приговорён скорым военно-морским трибуналом к повешению вместе с помощником и боцманом. Также не вернулся в порт приписки пароход, идущий из Великобритании с грузом оружия. Ну. вы понимаете, джентльмены — война, суровые мужские правила…
Так что Владимир Иванович и его офицеры буквально с первого дня утонули в океане обожания и восхищения. Строгие южные барышни напропалую кокетничали с бравыми моряками, которые все как один князья и графы. Неспроста же русский царь начинал военную карьеру на флоте!
Вот генерала Турчанинова принимали бы в Джорджии весьма прохладно. В минувшую войну два полка кавалерии, молодёжь из лучших семей, цвет штата — рассеяли, выбили, вырубили как раз подчинённые Николая Гавриловича. Отчаянный генерал лично водил лаву в атаку, круша в азарте неприспособленных к сабельной рубке южан.
Но моряки — не казаки, блестящим морским офицерам можно доверить юных прелестниц жаркого Юга. Так не сговариваясь решили столпы морали, руководительницы женских комитетов и кружков. В Чарлстоне и Саванне, судя по всему, начинается сезон балов и дуэлей. Впрочем, дуэли в военное время запрещены…
В Петербурге, получая известия о делах американских по трансатлантическому кабелю, канцлер Горчаков испросил срочной аудиенции у императора…
— Проходите, Александр Михайлович, присаживайтесь. Чем так озабочены?
— Ваше величество. Даже не знаю
