– А я вот стригу, стригу. А волосы все не кончаются и не кончаются, – посетовала Женя с улыбкой.
Она грустила какой-то глубокой, не мимолетной грустью. Это читалось за ее дежурной приветливостью.
– Вы делаете людей лучше, – поспешил успокоить ее Эмиль.
– Спасибо! Хотя это не всегда так, скажу по секрету.
– Обещаю молчать об этом.
– Ха-ха. Договорились!
– Вам нравится то, чем вы занимаетесь? – спросил мальчик.
– Хмм… Серьезный вопрос.
– Да? Можете не отвечать.
– Наверное, да. Нравится. Иначе зачем бы я тратила на это столько времени? Правильно?
– Такое бывает, что делаешь что-то по инерции. Машинально.
– Я стараюсь меньше думать об этом. Просто делаю, вот и все. Мою волосы, стригу волосы, крашу волосы, укладываю волосы. Но, если так подумать, я люблю волосы и неплохо в них разбираюсь. И у меня есть своего рода достижения, несколько побед на конкурсах. Сейчас я мастер, предположим. Через год получу высшую категорию. Потом открою свой салон. Как знать. – Женя улыбнулась.
– Планы грандиозные! Интересно, когда у вас будет свой салон, вы будете в нем стричь?
– Надеюсь хорошо зарабатывать к тому времени и иметь возможность путешествовать. Как вы.
– А как же волосы?
– Ну, не знаю. Буду стричь в свое удовольствие. Родных, друзей. Не так, чтобы по восемь часов на ногах. Это довольно утомительно.
– Понимаю вас. После многочасовых репетиций чувствую усталость. Приходится напрягать позвоночник, руки. Это тяжело.
– Представляю.
Возникла пауза.
– Почему вы в костюме? Было выступление? – поинтересовалась Женя.
– Нет, только предстоит через пару часов.
– Так вы, наверное, спешите?
– Немного.
– Так, сзади убрала, с боков тоже. Сверху чуть оставила. Или убрать?
– Убрать.
– Да? А мне так нравится. Красиво!
– Мне не до красоты.
– Поняла. Десять минут и закончу. Потом смоем состриженные волосы и все. Так нормально?
– Отлично!
После всех процедур Эмиль поблагодарил Женю и направился к выходу. Он остановился у стойки регистрации и посмотрел на девушку.
– Твой папа уже рассчитался, – не дожидаясь вопроса сообщила она.
– Он не мой папа.
– Да? Вы так похожи.
– Похожи? Это вряд ли, – буркнул Времянкин и вышел на улицу.
За то время, что он провел в салоне, успело стемнеть. Эмиль сел в автомобиль Яна. Машина тронулась. Наставник, прищурившись, разглядывал новую стрижку своего ученика.
– И что, тебе так нравится? – с усмешкой спросил он.
– Да.
– Аскетичный образ.
– Вроде того.
– По-моему, это крайность.
– Чем меньше отвлекающих факторов, тем лучше. Отрастут миллион раз.
– Ну-ну.
«Дура. Я не похож на него ни капельки. Мой отец был хорошим человеком: честным, понятливым, ответственным, серьезным. А иногда и веселым. Он был хорошим. Это точно. Не то что Ян. Этот вообще без совести. Неужели он решил заявиться на концерт после всех своих «подвигов»? Еще разоделся. Зла не хватает. Я тоже хорош, раздухарился перед парикмахершей. Дурень несчастный. Страшно подумать, но я не могу вспомнить лицо своего отца. Какие-то ускользающие образы. Странно. После концерта надо будет заехать домой», – решил Эмиль.
– Я не смогу присутствовать на выступлении, – сообщил Ян.
Он закинул ногу на ногу и расставил руки в стороны, упершись ими в подушки дивана.
– Почему?
– У меня есть дела. Мы оставим тебя у входа, а после концерта заберем.
– Как скажешь.
В фойе концертного зала Эмиля встретила Алена. Она проводила брата в гримерную: это была просторная комната с ковровым покрытием на полу, обоями кофейного цвета и подсвеченными зеркалами вдоль стен. В центре гримерки стоял стол с закусками и напитками. В помещении присутствовало еще несколько артистов, ожидавших начала концерта. Все они были взрослыми и, судя по набору инструментов, принадлежали к числу академических музыкантов. Кто-то из них переодевался, кто-то перекусывал, кто-то разминался. Времянкин увидел свободное кресло в углу комнаты и направился к нему. Там он снял куртку и сел. Алена остановилась у накрытого стола, взяла чистую тарелку и нагрузила ее бутербродами. Затем подошла к Эмилю и вручила тарелку брату.
– Поешь, – сказала она и села рядом на невысокий пуф.
– Спасибо.
– Ты похудел. Нормально себя чувствуешь? А с носом что?
– Все нормально. Нос разбил в темноте, ударился об дверь.
– Кошмар! – Алена пригляделась к переносице брата и цокнула языком. – Сломал, похоже. Надо к врачу.
– Завтра схожу.
– Постригся.
– Да.
– Мне нравится.
– Хорошо.
– Эмиль, я была дома. Там какие-то надписи на стенах. На кухне и в коридоре.
– Да, прости. Я не успел стереть.
– Что это? Белиберда какая-то.
– Я все сотру, не бери в голову.
– Ты точно в порядке, братец?
– Точно. Не переживай.
– У нас уже на несколько недель вперед все расписано. Это определенные обязательства, ты же понимаешь?
– Конечно.
– Если тебе нужен отдых, ты скажи. Я что-нибудь придумаю.
– Не нужно, я в норме. У тебя, случайно, нет с собой фотографии родителей? – спросил Эмиль.
– Чего это вдруг?
– Захотелось посмотреть.
– Дома есть альбом: в комоде, в гостиной.
– Поищу. Как у Родиона дела?
– У парня новое развлечение – устроил на чердаке обсерваторию. Установил телескоп и пялится в темное небо, не отогнать. Измеряет что-то, замеряет, записывает.
– Хм… – Эмиль улыбнулся.
– Не знаю, будет ли толк… Или блажь очередная. Про хоккей даже не вспоминает. Попросил записать его в летний космический лагерь.
– Записала?
– Записала. – Алена вдруг понизила громкость голоса и пригнулась к Эмилю: – А этого… Филиппа… сына Люды, помнишь?
– Да.
– Она мне похвасталась… Приезжали тренеры из какого-то невероятного хоккейного клуба и предложили им контракт. Представляешь? Карьера у парня в кармане. Скажи, наглость? Ну, ему никак не десять лет. Хоть убей. Где справедливость?
– Боюсь, не того ты спрашиваешь. Твой брат не лучше, – возразил Времянкин.
Сестра задумалась, взяла с тарелки Эмиля бутерброд и откусила.
– Мне звонил жених Татьяны, – перевела тему Алена. – Спрашивал, не согласишься ли ты сыграть на их свадьбе. Хочет сделать сюрприз. Говорит, Таня, мол, будет в восторге, дескать, ей будет приятно. Что ему сказать?
– Я подумаю. Когда свадьба?
– Первого апреля.
– В день дурака?
– Я сказала, что это перед самым конкурсом, что тебе может быть не до того.
– Я сыграю.
– Уверен?
– Скажи жениху, что я согласен.
Концерт прошел как по маслу. Публика была довольна. Времянкин отыграл свое выступление и, не дожидаясь занавеса, покинул концертный зал. На улице в сотне метров от входа мальчика уже ждал автомобиль Яна. Эмиль поцеловал сестру на прощание и уехал с учителем.
По дороге он упрашивал наставника сделать небольшой крюк перед возвращением в замок и заехать к нему домой, чтобы прихватить кое-какие вещи. Ян определенно чувствовал себя неуютно, находясь в городе. И даже темень на улице и наглухо зашторенные окна салона автомобиля не добавляли ему спокойствия. И тем не менее он согласился.
Эмиль поднялся в квартиру и наспех собрал свой рюкзак,
