– М-м… – Соубридж потер подбородок. – Только ведь это все, как говорится, к делу не пришьешь. Потому что Том умер, когда обрушилась ледяная пещера, вероятнее всего из-за того, что талая вода из озера с ледниковой шапки просочилась и дестабилизировала ледник, как нам об этом сказали. Причина этой трагедии никак не связана с тем, что случилось с вами давным-давно в другой стране. Или с тем, кто что сделал в той или иной развивающейся стране, вызвав ваше возмущение. Хотя я могу понять, почему на каком-то уровне вы хотите увязать все это воедино. – Соубридж оглядел зал суда. – Вероятно, вам требуется очернить добрую репутацию моего клиента, мистера Каусона, чтобы переложить на кого-нибудь, на любого, ответственность за вашу потерю. Но вы на ложном пути, и ваши доводы ошибочны.
Он взглянул на Руфь Мотт с сострадательной улыбкой и продолжил:
– Вы ловко выдумываете несуществующие угрозы, но давайте вернемся к реальной аутопсии настоящей медведицы, которую вы провели в ангаре на аэродроме Лонгйирбюэн. Я прав, полагая, что, если бы не это случайное происшествие, в котором была застрелена медведица именно в тот день, что потребовало участия какого-нибудь, любого квалифицированного специалиста для проведения аутопсии, вы бы не встретили мистера Хардинга? Поскольку ни один из вас не был осведомлен о том, где находился другой.
– Лонгйирбюэн все еще очень мал. – Руфь сильно побледнела. – Мы бы с очень большой вероятностью встретились.
– Но вы не проживали в «Полярной мечте», не так ли? Где остановилась компания мистера Каусона. Вы были значительно ниже по склону, в отеле «Рэдиссон», где у вас был заказан ужин в компании туристов, с которыми вы планировали говорить об Арктике, полярных медведях, затмениях и тому подобном. Эти отели находятся на некотором расстоянии один от другого, и вы не собирались обедать тем вечером в «Амароке», где не только не было свободных мест, но и цены чрезвычайно высоки, так что скромной зарплаты лектора едва ли хватило бы на ужин за свой счет, скажем так. И не будем приуменьшать значения высококвалифицированных застольных лекторов – украшения компании туристов! А компания мистера Каусона, конечно же, не планировала курсировать по местным барам, так что справедливо будет сказать: ваши шансы встретиться с мистером Хардингом были очень невелики.
Шон наблюдал за лицом Руфи Мотт все то время, пока Соубридж расчетливо сыпал ей соль на рану. Все в зале чувствовали, что назревает схватка.
«Давай же, Руфь. Задай им. Ты действительно огорчена, никто не обвинит тебя, а я публично заявлю, что прощаю тебя».
Но она спокойно слушала, а Соубридж продолжал гнуть свою линию:
– Мертвая полярная медведица была случайным звеном в цепи событий, приведших к тому, что вы снова встретились с мистером Хардингом.
– Я вам говорила: это была медведица из Восточной Гренландии. Это подтвердила татуировка на ее губе. Какое это может иметь отношение к случайности? – Руфь Мотт не сомневалась, что журналисты внимательно слушают ее. – Она преодолела около 1300 километров. Она либо проплыла это расстояние, что было бы невероятно, либо проделала весь путь через Северный полюс по часовой стрелке, либо полярные течения уже настолько нарушены климатическими изменениями, что она приплыла против часовой стрелки. Всевозможные морские организмы обнаруживаются в таких местах, где их никогда не видели раньше; словно все океанические течения перемешались, и паразитные виды путешествуют в трюмной воде кораблей…
– Браво! Браво! – Профессор Келли поднялся с заднего ряда, хлопая в ладоши. – Именно то, что я говорил! Когда же люди прислушаются? Неужели никто не понимает, что в Англии сейчас сезон муссонных дождей? О, еще один дождливый июнь – НЕТ! Проснитесь!
Он быстро сел обратно, прежде чем к нему подошел служащий, и энергичным жестом показал Руфи Мотт продолжать.
– Так что да, – сказала она окрепшим голосом, – да, это могло быть случайностью, что медведица попала из Восточной Гренландии на Шпицберген. Могло быть случайностью то, что Джо Кингсмит гадил по всему миру, но в тот вечер я оказалась с ним за одним столом. И также могло быть случайностью, что перед тем, как меня выставили из Восточной Гренландии, я изучала репродуктивные отклонения у медведиц, и именно с такими отклонениями оказалась медведица на Шпицбергене, убитая в день затмения. Неразвитые бластоцисты с признаками загрязнения на глубочайшем клеточном уровне. Так что, мистер Торнтон, пока вы меня не стащили со свидетельской кафедры, поскольку мертвая медведица никак не связана со смертью Тома, позвольте мне высказать свое мнение: я считаю, что она связана на причинно-следственном уровне. А другой медведь привел корабль к тому месту, где всплыло тело.
Журналисты наперебой застрочили тексты. Соубридж подождал, пока установится тишина.
– Благодарю вас, доктор Мотт. Потрясающая цепочка фактов. Вы сказали спрашивать вас о чем угодно, что ж, я спрошу. Очевидно, вас с мистером Хардингом связывали глубокие, страстные чувства, которым я, честно сказать, завидую. Великая любовь. Как вы сказали… в изначальном смысле?
– Да.
– Но довольно бурная в прошлом.
– Да.
– Вы договаривались с мистером Хардингом, что он придет к вам после обеда?
– Вовсе нет. Он убедил мою коллегу назвать ему номер моей комнаты. Я рассказывала ей о нем. Ей было известно, что он значил для меня.
Соубридж вздохнул с сочувствием.
– Вы сказали, что вы… м-м… разговаривали ночь напролет. А удалось ли мистеру Хардингу хоть немного поспать? Я не посягаю на вашу личную жизнь и поясню смысл моего вопроса. Возможно ли, что мистер Хардинг был не в состоянии эмоциональной экзальтации, но физического утомления на следующий день из-за недостатка сна? Мы, разумеется, этого знать не можем, в отличие от вас.
– Для такого мужчины, как Том, ночь без сна ничего не значит. Он обладал невероятной выносливостью и был очень силен. – Она подалась вперед. – Он сказал, что чувствует себя так, словно родился заново.
– Чудесно. Я полностью понимаю, почему вы хотите верить в то, что бессонная ночь ничего не значит, ведь иначе вам было бы невыносимо, не правда ли? – С этими словами Соубридж обвел сострадательным взглядом Анджелу Хардинг и бабушку Руби. – Совершенно невыносимо думать, что ночь страсти лишила Тома сил и он не выдержал сурового физического испытания, которого совсем не ожидал. Он ведь оказался слегка не в форме. Просто… уставшим.
Руфь в шоке уставилась на адвоката. Как и Шон. Заставить всех обвинять Руфь в смерти Тома – подобного он вынести не мог. Соубридж плавно покачал головой, словно ему тоже было не по себе от такой мысли.
– Больше вопросов не имею.
Как только он сел, Руфь снова заговорила, но ее голос теперь был слаб:
– Том не доверял Кингсмиту.
Соубридж привстал, демонстрируя уважение к даме.
– Если позволите мне высказать предположение, доктор Мотт,
