– Это он в Непале? Он забирался на Эверест и Аннапурну, правда ведь? Вау!
Обернувшись, Шон увидел хорошенькую молодую официантку с бокалом сока на подносе. Она откашлялась.
– Извините за беспокойство, но мне сказали позаботиться о вас.
В противоположном конце комнаты Шон увидел Мартину в центре группы смеющихся гостей, каждый из которых в скором времени облегчит кошелек на несколько тысяч фунтов. Он проникся к ней благодарностью за заботу и выпил сок. Шон смотрел, как внимание других мужчин заставляет ее красоту сиять ярче. И решил пофлиртовать с официанткой, но той уже не было рядом.
Сок освежил Шона, и ему захотелось водки с тоником, что он и выпил в три глотка, надеясь успокоить нервы. В нашем мире есть только сейчас[57]. И вот, Шон находился в самой гуще феерического общественного мероприятия – Китайская комната была до предела заполнена улыбающимися лицами, повсюду слышался смех. Зеленое пламя Мартины колыхалось в другом конце помещения. Дженни Фландерс была права: он не доверяет себе. Эта неделя окончательно подорвала его способность мыслить здраво – неудивительно, что он сцепился с Кингсмитом. Если бы корабль действительно был в опасности, команда подняла бы тревогу. Но он все равно должен был знать.
Шон выскользнул в большой холл и снова попробовал прозвонить все номера: Дэнни Лонг, Терри Бьернсен, приемная виллы. Везде включались автоответчики. Он попробовал присоединиться к системе АИС-онлайн с телефона, но для этого требовался ноутбук. Ложная тревога наделает лишнего шума, но если там действительно происходит что-то ужасное, а он ничего не сделает… Шон отыскал номер губернатора для экстренной связи, но не нажал кнопку вызова. Внезапно у него перед глазами появился туман, как при вьюге. Он покачал головой, разгоняя дымку.
Он не станет поднимать тревогу, пока не поговорит с Рэдианс. У них были свои отношения, безотносительно Кингсмита. Они отлично ладили: он понимал ее, она ему нравилась. Он просто расскажет ей все, она рассмеется в ответ и вернет ему спокойствие – Кингсмит просто зло подшутил над ним, ну, еще бы! Вот что он хотел услышать от нее. Шон поморгал, пытаясь сосредоточиться на списке контактов. И вдруг кто-то забрал у него телефон, а рядом на диван тяжело опустился Кингсмит.
– Даже не волнуйся. – Он обхватил Шона рукой за плечи и положил его телефон в свой карман. – Я искал тебя, чтобы сказать: все улажено. – Он похлопал Шона по плечу в своей манере. – Расслабься уже.
Шон хотел оттолкнуть его, но мышцы не слушались.
– Хорош врать.
– Хорошо бы в кровать? Это правильно. У тебя, наверное, легкое недомогание? Но сперва ты должен удостоить внимания всех, желающих тебя увидеть!
Шон заметил лаймово-зеленое платье Мартины и попытался встать.
– Ну-ка, тихо.
Кингсмит удерживал его на диване, пока Мартина приближалась к ним, ведя за собой группу молодых людей в старомодных бабочках и с короткими волосами, причесанными на пробор и назад. На некоторых были твидовые альпийские брюки-гольф и бадлоны – по моде 1920-х годов. И все они улыбались Шону.
– Сообщество «Поиск пропавших полярников» забронировало стол, и все ждут не дождутся встречи с тобой.
Шон тупо смотрел, как молодые люди подходят к нему, один за другим, и представляются, бурля энтузиазмом по поводу этого мероприятия, личности Тома и своих будущих достижений в Арктике, когда там такие перспективы. Шона окружала возбужденная, шумная масса. Черты парней были размыты, а голоса сливались в единый гвалт. Шону казалось, что у него в голове катится вниз по спирали тяжелый холодный шар.
– Сэр? Вы в порядке? – спросил кто-то из них.
– Мальчики, – ответила Мартина, – эта неделя была очень напряженной. Идите налейте себе чего-нибудь. Мы подтянемся к вам позже.
Шон ничего не чувствовал, кроме жжения в пальцах. Кингсмит наклонился к нему.
– ПТСР, – прошептал он ему в ухо, – галлюцинации, наваждения. Стресс дознания вполне может вызвать такое. – И еще тише: – Как и чувство вины. Так говорит Дженни Фландерс.
Услышав это имя, Шон попытался вывернуться, но поскользнулся и сполз с дивана. Кингсмит усадил его обратно.
– Мартина, наш мальчик слегка перебрал, и я его не виню. Лучше ты сама скажи слово о Томе. Он уже не в состоянии.
Мартина присела на корточки рядом с ним. Шон увидел тревогу и недовольство в ее глазах. Ее золотистая рука приобняла его.
– О, милый.
Шон ускользал в темноту, сознание отключалось. Джо забрал у него телефон. Нужно было удержать Мартину. Он попытался взять ее за руку, но схватил за платье. Она отшатнулась, и ткань порвалась.
– Ты прав, – кивнула она Кингсмиту. – Уведи его. Мне правда жаль.
– Не волнуйся ни о чем, – сказал он. – Тебе тоже пришлось нелегко, принцесса, а мне не впервой нянчиться с ним. Я о нем позабочусь.
Зеленое платье исчезло, и Шон почувствовал, как Кингсмит поднимает его.
– Когда ты так измотан, – сказал Кингсмит ему в ухо, ведя к лифтам, – даже сок может свалить тебя. Тебе повезло, что я оказался рядом.
Вышколенные лифтеры тактично не замечали перебравшего гостя, сопровождаемого старшим и весьма солидным приятелем. Шон почувствовал, как лифт поднимается, золото и зеркала поплыли, и он закрыл глаза. Дверцы раздвинулись с долгим шипением, и он заковылял по мягкому, упругому ковру – Кингсмит крепко держал его, подставив плечо и обхватив за талию. Что бы он ни выпил, действие напитка начинало усиливаться.
– Ты просто проспись, Шон, мальчик, – прохрипел Кингсмит ему в ухо, – чтобы я мог быть уверен: ты не выкинешь никакой хрени со своим телефоном, хотя я тебе все сказал.
Прислонив Шона к стене, он открыл дверь карточкой.
– А я-то думал, проблема была в Томе.
Он открыл дверь и, быстро оглядев пустой коридор, впихнул Шона в номер. Дверь захлопнулась за ними.
Шон рухнул на ковер, ударившись лицом, но не почувствовал боли. Он увидел элегантные черные туфли Кингсмита перед самым носом, затем одна из них отдалилась.
Удар в живот выбил весь воздух из его легких, но боли не было. Он услышал приказ вставать, что и так пытался сделать…
Едва встав на колени, Шон снова оказался на полу, и посыпались удары – он механически считал их: один, два, три…
Шон инстинктивно свернулся, поджав колени и давясь от кашля. Кингсмит поднял его на ноги, порвав рубашку. Ног Шон не чувствовал – только приземление спиной на что-то мягкое…
Шон распростерся на диване, а Кингсмит уселся
