Джиму удалось непослушными пальцами разблокировать контейнер. На него пахнуло холодом, из контейнера вырвалось небольшое облачко холодного воздуха. Кирк торопливо вытащил одну из восьми колб. Она была ледяной и как будто обжигала руку. На колбах стоял диодный маркер – светящаяся ярко-алая полоса (сверхопасно, ограниченный доступ), также на каждой была тщательно нанесенная гравировка с условиями хранения вещества. Боунс… чёртов… всегда делает свою работу аккуратно. Должен же он был предусмотреть…
Джим приложил палец к гладкой поверхности крышки. Сработало; лёгкий щелчок оповестил, что его отпечаток разблокировал ампулу, алая полоса погасла. Кирк нажал на крышку-клапан… и да, она отскочила, и стало понятно, что колба представляет собой шприц-ручку.
– Держи… – Джим втолкнул его в руку Кексика. – Отдай заражённому, катни по полу, но ни в коем случае не касайся его сам. Убеди его вколоть себе это вещество. Быстро.
Мазнув пальцами по его руке, Кексик перехватил шприц и убежал к булькающему и хрипящему научнику. Джим услышал, как шприц простучал по полу.
Было слишком больно, чтобы сосредоточиться. Он закрыл контейнер. Помотав головой, попытался встать, но задел локтем пострадавшее крыло и чуть не взвыл от боли.
Перед глазами потемнело.
На заднем плане было слышно, как Кексик приказывает Айвилу вогнать в себя сыворотку.
Подбежала Чи, шмыгающая носом, принялась водить у джимова крыла трикодером. Огоньки-индикаторы мигают, от них ещё сильнее тошнит и кружится голова.
– Кажется… – она шепчет, – трещина… или смещение… я не могу понять, трикодер не медицинский! Цай, падд мне.
Теперь к миганию добавилось голубое свечение, и Джима затошнило еще сильнее. Его бы вывернуло прямо здесь, если бы было чем. Из-за Чи, свечения и бормотания он не видел, что происходит с найдёнышем, а ведь это важно, очень важно, но гудит голова, крыло, если не двигаться, болит тупо и ровно…
– Надо возвращаться на мостик, – глухо сказал Цай, светя паддом. – Коммандера мы дотащим. Капитан, вы сможете идти?
– Он сейчас отключится! – шикнула на него Чи. – Капитан, слушайте мой голос. Не закрывайте глаза, пожалуйста, мы не сможем дотащить и вас, и коммандера!
– Всё правильно, всё правильно… вот так! – голос Кексика на заднем плане. Кирк зачем-то сосредоточился на нём. – Капитан, он ввёл себе это… этот…
– Что оно такое? – почти что шепнула Чи, склонившись над ним. – Зачем вы приказали…
– Помоги мне подняться, – прохрипел Джим Цаю. Он кивнул, обхватил его (как недавно Спок; у вулканца были чудовищно горячие ладони) и помог встать. Джим покачнулся, но выпрямился. Чи поддерживала его больное крыло. Ледяная тошнота усилилась. Джим уже не питал никаких надежд – крыло сломано. Он заковылял со своим эскортом к Кексику – его могучая (даже сидя на полу) фигура с распушёнными крыльями служила маяком в расплывающемся мире.
– Капитан… – как-то растерянно сказал Хендорфф.
Кирк кивнул. Не пойми кому. Чи чуть переместила пальцы на его крыле, и новая вспышка боли едва не отключила сознание. Но нет, он обязан видеть…
Боунс точно сказал, что не помнит формулу сыворотки. Командование тянуло из него жилы, пытаясь понять, правда ли это. МакКой не распространялся, что именно с ним делали, но рецепт они у доктора получить не смогли. И до сих пор, даже после его слов, Джим не верил, что он снова сумел её создать. МакКой, которого он знал и к которому привык, не врал своему лучшему другу.
Но сейчас перед ним лежало тело заражённого человека, который не умирал. Сначала распластался по полу на животе, потом затих. Всхлипы и бульканье прекратились. По нему пару раз прошла волна тяжёлой дрожи, он приподнялся на руках, и его вырвало тёмно-серой вязкой массой, после чего он рухнул щекой в лужу своей же рвоты и затих. Секунды шли. Стебли не начинали прорастать. Вообще ничего не происходило.
Но зачем… Скольких потерь можно было бы избежать, если бы МакКой сказал раньше, что помнит формулу!
Почему он молчал
К чёрту
– Он не… – начала Чи.
– Он не умрёт, – с обречённой уверенностью сказал Джим. – Но я не знаю, насколько он безопасен сам по себе. Возможно, у него просто теперь иммунитет к заразе… которая внутри силового поля… Так что придётся его разбудить и заставить идти с нами.
Кексик подобрал с пола подушку и кинул её через барьер в Айвила, бессильно распластавшего полураскрытые крылья (буро-пятнистые, как у совы). Подействовало – научник пошевелился, попытался поднять голову. Чи судорожно вздохнула.
– Капитан, – сказала тихо-тихо, – теперь… куда?
– Возвращаемся на мостик. Нам надо на «Энтерпрайз».
Ухура повернулась в кресле, чтобы доложить Адлер и Скотти о входящем вызове с приближающегося корабля «Орфей».
– Нас вызы... – начала она привычную формулировку, когда взгляд метнулся на данные датчиков, но её перебил резкий голос Сулу:
– Коммандер, «Орфей» подходит на расстояние выстрела. Они готовятся к атаке.
– Щиты усилить! – Адлер как будто телепортировалась – ещё секунду назад была у лифта и вот оказалась у панелей, но Сулу только качнул головой:
– Вся энергия на силовых блоках. Мы не успеем перенаправить её в дополнительные щиты и не сможем атаковать в ответ.
– Я делаю всё возможное, – отрапортовал Скотти от своей панели, – но Сулу прав. Альтернатива у нас не то чтобы большая – взорваться на месте либо оставить без защиты людей на нижних палубах.
– Пять секунд до выстрела, – глухо доложил Сулу.
Данные, полученные от Ухуры, Чехов внёс в схему.
– Тут уже точно – живые, – заговорил, напряжённо хмурясь, – просто не те формы жизни, к которым мы привыкли. Это мельчайшие частицы с зарядом, и обитают они в дорсалии. Превращают его в изотопы, которые в наших лабораториях не получишь даже во сне. Тут дорсалий-375, дорсалий-393 и ещё чёрт знает какие дорсалии. Зависит от того, сколько этих заряженных частичек живёт «в домике»… я понятно говорю?
– Но почему именно дорсалий?
Леонард потёр лоб. Его крылья даже не топорщились перьями – они были устало опущены.
– А почему нам для дыхания нужна азотно-кислородная атмосфера? – не унимался Павел. – Ну оказался дорсалий комфортной средой…
– А растительная форма – комфортной пищей, хотите сказать? – Хан внес «комфортную среду» в группу гипотез по взаимодействию растений и дорсалия.
– Почти, – Павел живо к нему обернулся и стал загибать пальцы. – Смотрите, если эти частички находятся вне дорсалия в состоянии сна, то авария на планетоиде, повредившая дорсалиевую обшивку, каким-то образом заставила их проснуться. И начать процесс распада ядер дорсалия. Потревоженным частицам нужен был новый дом. Они осели на
