Торопливую речь Павла было сложно понять из-за акцента, поэтому о некоторых словах приходилось догадываться по контексту.
Доктор устало пошевелился и с трудом выпрямился – Хану показалось даже, что он задремал, но нет: взгляд усталый и ясный. Думает о капитане.
– Пашка, притормози на секунду и скажи мне, почему после того, как волшебные живые частички сделали все растения на своём пути дорсалием, они не успокоились? Почему тут же происходит распад ядер, и частицы возвращаются в свободное состояние?
– Потому что в системе их жизнедеятельности не хватает какого-то ещё фактора, – Чехов и глазом не моргнул. – Как если бы нас держали на планете, где есть подходящая атмосфера, но остальные параметры подкачали. Давление, температура, гравитация… Мало ли. Растения для этих частиц – как для нас такая «не совсем подходящая» планета. Использовать можно… жить – нельзя.
– Значит, этот недостающий фактор есть у живых организмов, – резюмировал Хан.
Он хотел добавить, что такой вывод даёт слишком большой разброс вариантов, но тут корабль тряхануло.
Силовое поле, окружавшее подопытный образец, не было рассчитано на физическое сдерживание предмета. Трикодер выскочил из него вместе с коробкой, на которой лежал прах заражённого растения, Чехов, хлопнув крыльями, подскочил над полом – и трикодер пролетел как раз под ним. МакКоя толчок швырнул на пол, Хан устоял, раскинув на всю раздевалку свои огромные крылища и уперевшись ими в стены, а клубок щупалец в непроницаемом поле не среагировал никак.
– И что это? – прохрипел МакКой, приподнимаясь на руках. Он безбожно хотел спать, его мутило от усталости, и от резкого рывка в голове как будто всё перемешалось. Трясти перестало. – Скотти там совсем с дуба рухнул – корабль так дёргать?
– Да это не Скотти, мне кажется, – Пашка, как собака-ищейка, повернул голову в сторону мостика. – Зачем бы ему…
Хан сложил крылья, сделав шаг к панели интеркома, но она уже включилась сама. На экране было хмурое лицо инженера Скотта.
– Боунс… – начал он, но заметил, что перед интеркомом стоит Хан. Нахмурился сильнее. – А, это ты. Позови…
– Я тут, Скотти, – МакКой отпихнул Ханово крыло, становясь перед экраном. – Что у вас там за прыжки на месте?
Инженер сморщился, как будто съел дольку лимона.
– Тебе лучше самому прийти и посмотреть. В смысле, сюда давай. Только без этого, – он кивнул в сторону Сингха.
– Я понял, – МакКой отключил интерком и развернулся к Хану. – Ты слышал. Приказывать не стану, но прошу остаться. Скотти тебя недолюбливает.
Хан отступил на шаг и остановил взгляд на нём, как будто раздумывая. Потом кивнул.
– Хорошо. Но пожалуйста, Леонард, вернись как можно быстрее. Или хотя бы свяжись со мной.
Лата теперь руководила боевыми действиями корабля, оставив переговоры на Йохима. Они дали одиночный выстрел, повредив основной узел контроля оружейными системами «Энтерпрайз», и запросили видеосвязь.
Когда на экране видеосвязи появилась строгая женщина лет тридцати в жёлтой командной форме, коммандер Адлер (опять же, если верить базе Федерации), Йоахим испытал смутное разочарование. Он всё ещё надеялся, что Хан давным-давно захватил этот корабль и теперь сам занимает кресло капитана.
– Говорит исполняющий обязанности капитана Энтерпрайз, Маргарита Адлер, – представилась женщина с экрана. – Кто вы, как здесь оказались на корабле Федерации и зачем атакуете наш корабль?
– Я буду говорить только с Ханом, – Йоахим облокотился на подлокотник кресла. Он видел, за Адлер стояли ещё люди, но Хана на мостике не было. Нет, конечно, его не могли… убить, нет. Но где он тогда?
Стало жутко. Он бросил быстрый взгляд на Лату – та, как ни в чём не бывало, водила пальцем по голографическому экрану. Ни эмоции, ни ответного взгляда.
Это не успокаивало.
Маргарита Адлер сжала губы.
– Что произойдёт, если мы не выдадим преступника?
– Мы разнесём ваши щитовые системы и системы жизнеобеспечения, а ещё кое-где пробьём обшивку. Хан не погибнет, коммандер. Мы сумеем его забрать. А срок ваших жизней сократится до считанных минут.
Женщина ещё секунду впивалась в него взглядом, затем махнула кому-то рядом, тихо сказав «вызови МакКоя». На экране мелькнуло грязно-серое оперение.
– Будет вам Хан, – ответила Адлер с праведной ненавистью, возвращаясь взглядом к экрану. – А пока мы его ждём, может быть, скажете, что вы сотворили с капитаном Ортегой и его экипажем?
Йоахим молчал. Он не собирался больше тратить на неё время.
На мостик вбежали ещё двое. Тот, что старше, был растрёпан и выглядел так, словно тяжело болен.
– Что случилось? – спросил он резко, останавливаясь возле коммандера. Второй, совсем молодой, с золотыми, как у самого Йоахима, крыльями, остановился за его спиной и попытался оттуда выглянуть.
– Выстрелили по нам, – сказала Адлер, – а теперь связались и требуют предоставить им Хана.
– Это сверхлюди, – очень ровным голосом сказал больной, и вид у него стал спокойно-обречённым. – Я поговорю, если ты не против.
– Будь добр, Леонард. – Женщина кивнула и отошла.
Он поднял на экран тяжёлый бесцветный взгляд. Йоахим лишь раз взглянул на стальные крылья – интересный цвет – и облокотился о подлокотник удобнее. Они подписывают себе смертный приговор, тяня время.
– Я доктор МакКой, старший медик «Энтерпрайз» и куратор того, кого вы называете Ханом, – произнёс обладатель стальных крыльев. – Зачем вы стреляли в наш корабль?
– Я уже сказал коммандеру, что буду говорить только с Ханом, – Йоахим подавил в себе злость. Он ещё спрашивает, зачем они стреляли. После того, что Федерация с ними сделала.
– Хан, значит, – доктор оперся ладонями на консоль. – И зачем вам мой подопечный?
– Какой он вам, к чёрту, подопечный! Я объясню, если не совсем понятно. Мы выжили. Нам нужен Хан. И где бы вы его ни держали, у вас есть три минуты, чтобы привести на мостик. Или мы будем бомбить по вам, пока не разнесём вашу посудину в щетки. Нам терять больше нечего.
Лата обернулась, ловя его взгляд, и кивнула. Она была готова дать ещё один залп. Сначала слабые внешние щиты, потом система жизнеобеспечения, а уж без неё им никто не помешал бы найти Хана и принести на корабль. Регенерация не дала
