Райс приподнял брови в намёке на удивление.
– Я пока что не могу обещать, что мы оставим в живых ваш экипаж, а вы говорите о суде над Харрисоном?
– Я всего лишь исхожу из конституционных прав, естественно присущих каждому разумному существу на территории Федерации, адмирал. Будь оно в прошлом преступником, изгнанником или даже командующим Звёздного флота. Кажется, отдавая приказ о срочной заморозке сверхлюдей, вы об этом забыли.
Райс еле заметно улыбнулся. Нехорошая это была улыбка, но из-за прислонённых к губам пальцев её мало кто разглядел.
– Рано беспокоиться об этом, доктор. Обсудим ситуацию, взвесим риски. Возможно, никто больше не пострадает.
МакКой снова кивнул. Позвал Хана, чтобы встал рядом. Так они оба оказались перед экраном, высоченный чернокрылый аугмент и уставший, измученный, больной человек, которому предстояло чёрт пойми что. Скотти ещё ни разу не видел, чтобы у кого-то так обвисали крылья. Ему очень хотелось пожелать доктору удачи, да и остальным, думается, тоже – вон как смотрят на эту парочку.
И тишина. Только перья шуршат.
– Удачи, доктор, – сказала Ухура, поднявшись со своего места. – Мы на вас рассчитываем. Вернитесь с хорошими новостями.
МакКой обернулся неё. Бледный, жуть.
Следом за Нийотой, сейчас казавшейся Скотти самым прекрасным созданием в галактике, выступили Сулу и Чехов, потом, чуть с запозданием, остальные. Нестройное «удачи» слилось в один хор.
Лен кивнул им. Даже попытался улыбнулся.
Скотти не мог пожелать ему удачи – он вообще не должен был отсвечивать.
– Спасибо вам всем, – негромко сказал МакКой, после чего выпрямился перед экраном. – Мы готовы к транспортации, адмирал.
– Какая преданность экипажа, доктор, – Райс пошевелил серыми крыльями. И выпрямился в кресле. – Учитывая недавнюю гибель их капитана. Я хотел оставить это между нами, надеясь на ваше благоразумие, но… как вижу, вы возвели себя в культ героя. А это неверно, доктор, это искажение фактов. Время развенчать ваш прекрасный ореол. Что бы эти люди сказали, узнав, как легко вы отдали их жизни в мои руки? Если бы они знали, что вы могли спасти всех тех, кто погиб от растительной заразы? Мисс Ухура, – Нийота вздрогнула, – я знаю, кто вы. И знаю, что именно вы помогли коммандеру Споку раздобыть кровь Хана для спасения капитана Кирка. Капитан остался жив благодаря вам в том числе – и это после смертельной дозы радиации.
Теперь почему-то дёрнулся Чехов. Заозирался, что-то шепча себе под нос, но Скотти было не до него. Если бы не проклятая необходимость молчать и сидеть на месте!
– Переносите нас, – повторил доктор.
– Вы видите в моём лице карателя, – Райс, не обращая на него внимание, чуть повысил голос, обращаясь ко всем собравшимся, – но я лишь выполняю свой долг, защищаю жителей Федерации. Сейчас у меня нет другого выхода, кроме как уничтожить ваши заражённые корабли. Но в руках у доктора…
Люди смотрели на него как завороженные. А крылья Хана дрожали, силясь развернуться. Этого он не предполагал, и экипаж не знал, как реагировать. Даже Скотти начал сомневаться в том, что это блеф. Кирк ведь выжил, а он сам видел, как тот умирает в «тамбуре» реактора, как с него пластами слезает кожа и по ней расползаются язвы. А потом Спок отправился ловить Хана. Приволок обратно на борт.
И Кирка вылечили.
– …кровь этого аугмента, – продолжал Райс, указав на Хана, – которой доктор когда-то спас Кирка. Применённая вовремя, она могла бы вылечить тех, кто погиб, и нивелировать необходимость уничтожения вашего корабля. В его руках – кровь признанного преступника, лекарство, которое могло спасти вас всех! Но доктор предпочёл об этом умолчать и нарушил приказ о заморозке. Любопытно, офицер МакКой, как быстро и легко вы поставили жизнь Хана Нуньена Сингха выше жизней четырёхсот человек вашего экипажа.
Тишина стала как на кладбище. Даже перья не шуршат.
Хан медленно взял доктора за руку. А на Лена смотреть было страшно – сгорбился, голову опустил…
Скотти почти разжал пальцы на кнопках, но Кинсер шлёпнул его по руке. Больно, чёртова ракушка, и Скотти чуть не выругался вслух, зато опомнился.
– Экипаж «Энтерпрайз», я сделаю всё возможное, чтобы убедить доктора воспользоваться кровью Хана, а от этого преступника – получить достаточно крови для вашего спасения. В этом случае уничтожать ваш корабль не придётся.
На экране Райс опустил взгляд, что-то нажимая на подлокотнике. Хан рассказывал, на его кораблях система управления спроектирована таким образом, чтобы капитан, сидя в своём кресле, мог делать буквально всё: ставить щиты, задавать курс, транспортировать...
Датчики показали, что «Корунд» опустил щиты.
МакКоя с Ханом окутало золотое сияние. Перед тем, как исчезнуть в облаке искр, Хан задержал взгляд на Скотти.
Скотти заколебался, но кивнул ему. Он успел – нажал кнопку, едва завидел первые искры, и теперь мог наконец-то отпустить мини-транспортер.
Это был вопрос чёртовой веры, но теперь он не знал, что думать. Если Лен правда знал, как их спасти, и молчал всё это время? Во имя чего, чёрт возьми – вот этой чернокрылой дряни?
К нему подошла Ухура, сама не своя, молча протянула руку.
– Получилось? – спросила тихо.
– Да, конечно, посылочка наша где надо.
Скотти замешкался, прежде чем взять её протянутую руку, и сурово посмотрел на Кинсера. Он ответил укоряющим взглядом, но со своего места соскользнул.
– Сядешь? – Скотти кивнул на освободившееся кресло.
Ухура отрицательно качнула головой.
– Я боюсь, – сказала ещё тише. – Что этот Райс прав. У нас, в конце концов, только слово Хана против его слова.
– Да уж, не густо, – согласился Скотти, беря её руку в обе своих, – но знаешь, что? Капитан поверил Хану. А Лен сказал бы в этой своей манере: «чё-орт вас побери-и-и, все жизни важны, это не обсуждается!», – он так похоже изобразил южный докторский акцент, что Нийота против воли улыбнулась, – и вот, получается, действительно важны, даже этого чернокрылого гада, даже если его кровь реально могла нас спасти. Такой уж Лен есть, жертвовать чьей-то жизнью ради других не станет. И я лучше буду верить нашему доктору, чем какой-то заднице, которая сначала грозится нас на атомную пыль разнести, а потом, видите ли, толкает речи о спасении.
Ухура кивнула, затем обернулась.
– Но им этого не объяснишь.
Скотти тоже огляделся. На мостике всё ещё толпились люди, многие из них переговаривались явно взволнованно, то и дело оглядываясь на погасший экран.
Среди них была и Адлер, которой доктор запретил тут появляться.
Пашка метался по обзорке, чувствуя, как стремительно «перегревается». Сулу давно уже оставил попытки понять, что там в его
