Мысли, которые Спок запрещал себе во время работы, теперь ничего не сдерживало. Он устал, не медитировал двадцать девять часов – на три больше стандартных корабельных суток; действие транквилизатора хоть и было “безвредным”, сказалось на способности концентрироваться. И теперь Спока захлестнула злость. Он лично проверил каждый замок и шифры на блокировочных полях, но всё было идеально. Однако последнее, что он стал бы делать – доверять Хану. К сожалению, в эту категорию теперь попадал и доктор.
Коммандер вернулся в каюту Джима. Хотел не будить и уйти к себе медитировать, но задержался, глядя на спящего капитана. Вся его расслабленная поза и звук, называемый “сопением”, говорили о том, что произошедшее днём не доставило ему беспокойства.
Спок с величайшей осторожностью положил на прикроватный столик принесённый из лабораторий контейнер с сывороткой (был ли доктор заодно с Ханом, если тот предатель? И не был ли жест с дарением сыворотки отвлекающим манёвром?) и свой чехол с паддом.
– Джим, проснись. Нам необходимо поговорить.
Капитан издал странный звук, похожий на низкое ворчание некрупного животного, и ушёл с головой под подушку.
– Джим, я настаиваю. Ты должен проснуться.
– Спок… – он снял с себя подушку и, сильно морщась в слабом комнатном освещении, открыл один глаз. – Что-то случилось?..
– Ничего из того, о чём ты не знал бы, как капитан. – Спок сел на край кровати, устроив полураскрытые крылья поверх одеяла. Он ощущал, как гнев заставляет перья вставать дыбом, отчего крылья начинали казаться в полтора раза больше. – Я хочу поговорить с тобой.
Джим сел, приподняв взъерошенные крылья. Ещё более взъерошенным выглядел он сам, особенно после того как, давя зевок, рассеянно взлохматил пальцами волосы.
– Это обязательно для обсуждения в… – взгляд на хронометр, – четыре часа и двадцать три минуты? Спок… ты помнишь, что людям для сна нужно намного больше времени, чем вам?
– Позволь напомнить, что вулканцы обладают эйдетической памятью. Я детально изучил физиологические особенности твоего вида, Джим, в том числе и на твоём примере. Но я считаю важным вопрос…
Джим тихо выругался, но Спок продолжил:
–… который должен обговорить с тобой. В отличие от тебя, я действительно считаю его важным. Дело касается поступка офицера МакКоя.
– Да что ты говоришь. А я думал, обсудим космическую погоду на завтра.
Спок слегка прищурился в полумраке.
– Его поведение недопустимо, Джим. Он пренебрёг несколькими пунктами корабельного устава, нарушил прямой приказ Звёздного Флота, а также осуществил нападение на старшего по званию. Для любого другого члена экипажа это означало бы понижение в звании, отстранение от выполнения обязанностей и иные наказания. Ты проигнорировал это.
– Спок… чёрт. – Джим потёр лоб основанием ладони и довольно быстро выбрался из-под одеяла (люди бы употребили здесь слово «резво», подумал коммандер). Крылья за его спиной замысловато изогнулись, мешаясь друг другу. – Спок. Ты понимаешь, что настучать сейчас командованию на МакКоя – это лишиться главного медика на корабле? Посреди миссии и всей жопы, что тут творится?
– Я заметил, что для тебя характерно поступаться инструкциями по личным причинам, – Спок чуть дрогнул перьями. – Но как ты верно заметил, мы находимся в миссии. Тебе, как капитану, необходимо поддерживать дисциплину на корабле.
– Спок!
– Офицер МакКой не просто нарушил устав, – Спок повысил голос, – он нарушил приказ командования по устранению опасного преступника. Хана нельзя оставлять на свободе. Он знал о планах своих людей. То, что он их выдал...
– Спок, – Джим перебрался ближе, наклонился к нему, обхватив лицо ладонями. Крылья, зашуршав, образовали над ними купол, и Спок ощутил запах его перьев и шампуня. – Спок, Боунс доверяет Хану. А я доверяю Боунсу. И он достоин моего доверия. Да, Хан изрядно мне насолил в прошлом… ладно, он меня убил, ладно, но благодаря ему была предотвращена массовая операция сверхлюдей по захватыванию кораблей Федерации. Мы избежали кучи трупов, это я ещё молчу о бюрократической возне после – где, как и кто проглядел коварные замыслы.
– Я не считаю это поводом доверять ему. Хан – великолепный стратег. Он мог использовать доктора, и я считаю, что он опасен. По уставу…
– Если бы я всегда поступал по уставу, нас бы тут сейчас не было. – Джим слегка погладил его по щеке. – Безопасность Хана ещё будет проверяться. Боунс всё равно предстанет перед командованием с речью в его защиту, а значит, и я буду давать показания, поскольку несу ответственность за всё, происходящее на корабле. Но сейчас, Спок, сейчас – не время и не место, понимаешь? – Джим большим пальцем ласково погладил его по уху. – Сейчас нам нужно разобраться с планетоидом и Саратогой, – на имени корабля его голос слегка дрогнул, – не пустить заразу дальше, и чутьё Хана может нам пригодиться. Как и опыт Боунса.
– Ты пытаешься отвлечь меня от темы разговора, – Спок убрал его руку от своего уха. Холодную ярость в голосе скрыть на этот раз не получилось.
– О, да конечно, – он сердито фыркнул, но больше не делал попыток гладить. – Сразу признай, что дело в размере крыльев. Опять.
Последовала пауза. Спок был ошарашен.
– Что ты сказал? – сумел он выговорить спустя восемь секунд.
– А вот что, – в голосе Джима слышалось злое веселье, – если Хана заморозят, ты опять останешься самым большекрылым. Спок, я бы посмеялся, да мне уже не смешно. Не смешно, к чёрту! Сначала драки, потом...
– Я имел в виду совсем не это, – сказал коммандер холодно. – Очевидно, ты воспринимаешь мои слова на уровне примитивных представлений вашей расы. Я учту на будущее.
Они смотрели друг на друга в полутьме комнаты.
Джим слез с кровати.
Теперь он стоял перед Споком, скрестив на груди руки и полураскрыв крылья.
– Оставим это, – произнёс тихо и отчётливо. – А теперь послушай меня, Спок. Ты думаешь, я не оценил риски, позволяя сверхчеловеку свободно разгуливать по своему кораблю? Или что моё доверие к МакКою появилось на пустом месте? Если он говорит, что Хан безопасен для нас, у него есть основания.
– Я не считаю, что твоё доверие к офицеру МакКою появилось, как ты говоришь, на пустом месте. Но теперь ты не можешь ему доверять. Как капитан – не имеешь права.
Джим, не
