– Вы предлагали план побега, но теперь он невозможен, – заговорил коммандер быстро, на грани слышимости, зная, что слух сверхчеловека не хуже, чем вулканский, – Однако вы всё ещё можете спасти этот корабль. Я разработал и внёс в компьютер программу курса, который позволит увести Энтерпрайз от погони и спрятать его на границе ионного шторма. Если вы активируете программу, не важно, каким способом, я...
– Вы всерьёз думаете, что сумеете уйти от кораблей флота... Моих кораблей?
– Программируемая модель показала, что мои расчёты курса с учётом технических характеристик “Возмездия” были верны.
– Модели, графики, правила, – проговорил он насмешливо. – О, коммандер, будь у меня свой корабль, я бы взял вас первым офицером.
Хан закончил настройку пояса и поднялся. Он стоял близко, и нечеловеческий взгляд снова захватил Спока целиком, даже вопреки мысли, для чего стажёру потребовалось говорить ему такие вещи.
– У вас бы не хватило ума создать мне проблемы, но наблюдение за предпринимаемыми попытками... было бы увлекательным.
Спок хотел ответить, что раз уже победил Хана, но промолчал. Победил, заставил поверить в смерть его экипажа. А после Джиму пришлось жертвовать собой, чтобы спасти их собственный корабль.
Хан, казалось, читает его мысли.
– Удачной вылазки, мистер Спок. Удачного возвращения желать не буду. Не думаю, что вам будет, куда возвращаться.
Спок заставил себя не смотреть ему вслед. Хан отверг его план? Или дал понять, что единственный способ спасти Джима – Саратога? Он насмехался над намерением защитить капитана...
Спок машинально коснулся пояса, проверил настройки. Такой комбинации защитных программ он не знал. Он поднял голову и посмотрел на Джима. Джим верил в Федерацию и спасение. Хан знал, что эта вера – лишь попытка людей, лишённых подлинной рациональности, цепляться за призрачную надежду и не предпринимать ничего самим. Но он не верил в способность Спока что-либо сделать... И собрался бежать сам?
Очевидно. Спок ему больше нужен не был, и корабль Хан тоже спасать не собирается.
Коммандер улучил несколько секунд перед выходом группы в траспортаторную, чтобы оказаться возле капитана.
– Я сделаю всё, чтобы ты выжил, – сказал тихо, склоняясь над Джимом и ощущая, как собственные крылья против воли смыкаются вокруг них защитным куполом. Голова слегка кружилась, в груди щемило – то ли от их близости, то ли того, что им предстояло смертельно опасное дело. Споку хотелось коснуться его пальцев и взять его за руку, хотелось оказаться ближе и ощутить его тепло без барьеров силовых полей и одежды. Джим застегнул куртку и посмотрел на него прямо. Спок в который раз внутренне замер, контролируя желание коснуться его.
– Ты моя семья, Джим, – сказал вместо этого. – Неважно, кто из нас ошибается и в какую линию развития событий верит, твоя жизнь для меня будет являться высшей и приоритетной ценностью.
Капитан моргнул. Потом улыбнулся и взял его за руку сам, крепко пожав в человеческом подбадривающем жесте.
– Ну, Спок, – произнёс тихо, – я знаю это. Но всё будет хорошо, ок? В это нужно верить.
– Конечно.
Спок опустил взгляд в пол, освободив свою руку из его хватки.
Когда они только транспортировались на мостик с Саратоги (15 минут назад, вечность), драться пришлось сразу – никакого тебе анализа или время на оценить обстановку. Посреди мостика извивался гигантский тёмный клубок, и из него, как из настоящего клубка змей, к ним тут же потянулись щупальца. Чтобы его испепелить, потребовался прицельный огонь из трёх фазеров в самый центр, но это уже после того, как они догадались стрелять туда. До этого были жуткие двадцать секунд дезориентации и бесполезной пальбы в отдельные щупальца.
Потом была работа с корабельными системами, Спок и Чи сканировали палубы и настраивали трикодеры на основные источники радиации, Спок что-то яростно и быстро наговаривал о связи радиации и растений, о том, что растения надо принимать за источник радиации, Джим, Кексик и Цай проверяли карты, выбирая оптимальный маршрут к лабораториям. Попутно Джим обдумывал слова Хана. Он не стал отвечать на его сообщение, пропитанное сарказмом, но, чёрт возьми, Хан слишком часто оказывался прав. И его намёк на нездоровье Спока не мог быть просто шуткой или обманным манёвром. Или Джим попросту не видел, как именно этот чернокрылый гад смог бы использовать замешательство Джима по отношению к Споку.
Позже у Кирка едва получалось не думать об этом каждый раз, как в сражениях с растениями наступал перерыв, а взгляд падал на Спока. Тот действительно выглядел менее бесстрастным, чем обычно. Даже принимая во внимание то, что они в бою.
Модификации программ поясов предполагали блок, более мощный и устойчивый к ионизирующим излучениям, а также к некоторым механическим воздействиям. Падение смягчит, от мощной радиации защитит. Но это была не неприкосновенность – с ней невозможно было бы сражаться. “Если допустите проникновение щупалец через ваш блок – вы отсроченные на полчаса мертвецы, запомните это, капитан”.
Опять его голос
Просто не вступать в ближний бой. Стрелять издали, не допускать до себя.
Тогда, на пустом мостике Саратоги, им казалось, что они готовы.
…Это без преувеличений был кошмар. Отбиваясь от бесчисленных щупалец, стреляя в тёмные растительные клубки, прикрывая своих, Джим перестал считать минуты и уже вовсе не был уверен, что им удастся пробиться к лаборатории. Основные системы освещения на шести верхних палубах вырубились, и беспорядочные фазерные вспышки высвечивали фрагменты полукруглых стен-тоннелей, тёмные фигуры охранников, расчищающих дорогу, и раскрытые на полкоридора крылья обезумевшего Спока. Он бросался, казалось, на всё, что могло угрожать капитану хотя бы гипотетически, и один раз – Джим мог поклясться даже в этой темноте – выстрелил в свешивающийся с потолка провод, до каркаса проплавив панельную обшивку коридора.
А по поводу заражённых трупов Хан ошибся. Тела-подкормки, может, и костенели, но клубки щупалец двигаться от этого не переставали. Выжирали их целиком, а после начинали кататься, как перекати-поле, и в этой форме развивали в коридорах чудовищную скорость. Чи где-то в этой безумной гонке умудрилась понять, что они реагируют на тепло.
Запоздало у Джима промелькнула мысль поднять температуру на первых пяти палубах, он представил, что в прохладных коридорах они, разгорячённые, для растений как будто мишени с огромными транспарантами «сожри нас», но разделяться или возвращаться на мостик было опасно.
– Чисто! – крикнул Кексик, первым исчезая за углом, но буквально секунду спустя коридор прорезала фазерная вспышка. Что-то рявкнул Спок, кажется, приказал отойти. Одна вспышка сменилась беспрерывным мерцанием, потом оно чуть подугасло, значит, у кого-то перегрелся фазер.
– Позади чисто,
