— Почему не ответит? — искренне удивился Морган.
— Любое разглашение деталей дела запрещено договором и уставом Гильдии, — сообщил Берк собеседнику.
— Как же быть? — пробормотал Морган, отвернувшись к окну и ни к кому конкретно не обращаясь.
Икар Берк развел руками. Лично он предпочел бы забыть о сыщице, хотя ранее собирался ее повторно нанять. Но, кажется, еще один императорский отпрыск увлекся неподходящей девушкой. Конечно, детектив это не шпионка, но вряд ли император Алитар похвалит Берка за то, что тот способствовал знакомству лиры Уэлч с его старшим сыном. Он его еще не простил за принцессу Августу, до сих пор отказывается принимать главу тайной службы с докладом и общается через Дюршака.
— Лер Морган. Рай. Езжайте-ка в академию и займитесь делами, — посоветовал Берк императорскому отпрыску. — Скоро состоится заседание попечительского совета, вам бы надо подготовиться.
Декан кивнул, порывисто поднялся с кресла и поблагодарил хозяина дома за информацию. Больше вопросов к главе тайной службы у декана Моргана не имелось.
Райнер возвращался домой глубокой ночью, предпочитая пройтись пешком. Он и представить не мог, что Марвел сперва окажется погибшей Викторией Краст, а затем и вовсе детективом из Эльхаса. И теперь он пытался разобраться, что было правдой, а что ложью в их отношениях. Действительно ли она к нему что-то чувствовала или просто использовала, выполняя свою работу. Морган злился, ругал себя за неуместные порывы, ненавидел и любил. И представлял юную Викторию, которой в семнадцать некуда было пойти и не у кого попросить помощи. Неужели она выбрала Эльхас для того, чтобы отстоять свои принципы и выжить? Моргану было жаль ту девочку, жаль себя и то, как все меж ними сложилось. Он брел по ночному городу и не понимал, что делать дальше. Искать ли с ней встреч? Забыть? Вдруг для нее это всего лишь работа, а он — средство для достижения цели? Так готов ли он увидеть равнодушие в ее глазах?
Уже подходя к дому, Райнер убедил себя, что пройдет время, он переболеет и забудет Марвел Уэлч, как в свое время забыл Изабель. И лишь самыми темными ночами позволит себе мечтать о нежной улыбке и пленительных губах, что отвечали на его поцелуи.
ЭПИЛОГ
Икар Берк с довольным видом рассматривал перстень. Мужчина дотронулся подушечкой пальца до мерцающих инициалов, и кольцо буквально растворилось в воздухе. Такой необычный подарок преподнесла ему сыщица из Эльхаса. А какие отчеты она составляла, его бы агентам поучиться. Конечно, Берк догадывался, что наемница кое-что подтасовала, потому что именно с уликами у полицейских дело обстояло туго. И где она раздобыла план помещений стрелецкой башни, в которой жили преподаватели? Без этого потайную комнату принцессы Августы не смогли бы найти.
Если бы Берк так не устал после допроса шпионки Клэр, то сразу бы догадался, что при подписании договора адептка Уэлч прятала в рукаве платья флакончик с чужой кровью. Она не могла подписаться настоящим именем, заверив подпись своей кровью. Но действовала неаккуратно, потому что хотела, чтобы ее вычислили. Сыщица не смогла бы объяснить свой побег декану Моргану, как и не имела права рассказать ему о расследовании. Но это мог сделать ее непосредственный наниматель: Икар Берк.
Глава тайной службы достал чернильное перо и ближе придвинул чистый лист с гербом Белавии. Берк вздохнул и приступил к написанию прошения в Эльхас, тщательно подбирая слова и продумывая аргументы. Переговоры предстояли сложные, да и сумма, он уверен, будет огромной. Но чего не сделаешь, когда тебя об этом просит старший сын императора, пусть и бастард.
После возвращения из Белавии прошло больше двух месяцев. Вик с напарником успели закрыть очередное дело и теперь вернулись в Эльхас, чтобы пару дней отдохнуть и получить новое задание. Детектив Вик наслаждалась чтением книг и сном в просто обставленном одноэтажном коттедже на закрытой территории Гильдии. Дома наемников были разбросаны по побережью, шум моря и холодный ветер напоминали ей об Айсбери. И это плохо, потому что мысли о декане Моргане преследовали ее повсюду, а здесь и вовсе накрыли волной.
Услышав стук, Вик надела маску, скрывающую верхнюю часть лица, и открыла дверь. Личный охранник главы Гильдии приветствовал ее традиционным поклоном и приложенной к сердцу ладонью и пригласил на беседу с наставником, а по сути, с ее основателем. Вик не стала переодеваться: штаны из кожи, такой же жилет и свободная белая рубашка были привычной одеждой, которую можно видеть на каждом сыщике в резиденции. А длинные серые сюртуки из сукна не только защищали от холода, но отличали детективов от особой категории наемников-ликвидаторов. Те носили черную одежду, полностью скрывали лица, да и жили они на обособленной территории, с сыщиками сталкивались редко.
Дом наставника находился у подножия горы, но традиционно общение и с детективами, и с заказчиками проходило в лабиринте. Высокие каменные стены образовывали отдельные помещения, заглушая звуки, а в переходах и коридорах чужак мог запросто заблудиться. Странно, но сегодня глава Гильдии выбрал для встречи с Викторией не одну из комнат лабиринта, а сад камней и журчащих ручьев.
Детектив Вик в сопровождении стража подошла к открытой беседке, окруженной мелкой галькой. На валунах вопреки законам природы росли низкие пушистые кустарники, необтесанные камни хаотично лежали там и тут. Деревянный пол беседки был устлан пестрыми циновками с ажурным плетением, а в центре, рядом с сидевшим на полу мужчиной, стоял поднос с ароматным травяным напитком и любимыми сладостями наставника — засахаренными фруктами. Там же дымилась раскуренная трубка. Журчание ручейков, пробиравшихся извилистыми путями среди камней, создавало ощущение громкого шепота: разговор в беседке вряд ли кто-то услышит.
Виктория нервничала: они с Кеем уже доложили главе Гильдии о последнем деле, но о расследовании в Белавии наставник подробно не спрашивал. И она понимала почему. Формально детектив Вик выполнила задание и уложилась в срок, но фактически допустила ошибку и нарушила одно из главных правил. Раньше Вик не понимала, почему подобный пункт внесен в договор наравне с неразглашением деталей расследования, но теперь полностью разделяла позицию основателя Гильдии. Любовь сродни катастрофе. Ведь если бы она не увлеклась разглядыванием мужественного профиля декана Моргана и
