А вот Яромир с Бречиславом вышли из кремля, свернули за угол и зашагали по пустынной улочке. Там их уже поджидал меньшой самобрат – Финист Ясный Сокол.
– Ну что, проследил за ним? – спросил Бречислав.
– Сверху приглядывал, – ответил фалколак. – Только заприметил он меня, видимо. Под крышей схоронился, вон в той хибаре. Я уж ждал его, ждал – не выходит. Обернулся, внутрь вошел – а его там нету уже. В подполе лаз оказался, он огородами скрылся.
– Ну, значит, мой черед, – молвил Яромир. – Ты, братка, тогда дальше приглядывай, чтоб нас не заметили. А мы уж по следу пойдем.
Финист кивнул, ударился оземь и вспорхнул небывало крупным соколом. Поднявшись в воздух – повис там, точно к небу прибитый.
А Бречислав и Яромир вошли в хибару, оказавшуюся пустой и очень грязной. Там и верно нашелся лаз, который вывел аж на соседнюю улицу, почти к самой крепостной стене.
Здесь Яромир кувыркнулся через голову, становясь волком, принюхался к утоптанному снегу и засеменил на восход. За ним поспешал Бречислав.
Запах, что искал Яромир, был хорошо ему знаком. Лучше любого другого. И привел он к небольшой избе на отшибе – с темными окнами, запертой изнутри дверью.
Она недолго оставалась запертой. Бречислав обернулся вокруг себя на одной пятке, стал полным тавролаком и саданул рогатой башкой. В проход громадный человек-бык протиснуться не мог, поэтому вернулся в прежний вид.
Тут же рядом приземлился и Финист. Братья-оборотни кивнули друг другу и шагнули в сени. Там громоздилась всякая рухлядь – старые вожжи, тележные колеса, рваные валенки. Было темно и пыльно.
Так же оказалось и в избе. Печь не топилась, холод стоял почти тот же, что и снаружи. На полках выстроились ряды кувшинов и жбанов, в сундуках лежала ветхая одежда. На столе – одинокая миска с водой.
Бречислав заглянул туда и отпрянул. Вода дрожала, словно рядом кто-то топал, и отражался в ней хоть и потолок, но явно не этой избы.
– Не смотрите в миску, – одними губами произнес боярин. – Чуешь что, Яромир?
Волколак принюхивался. Он слышал искомый запах, но не мог понять, откуда. Тот струился по избе, доносился не то из какого сундука, не то из печи, не то…
– А нет ли здесь подклети? – спросил Яромир.
Подклеть нашлась. Лаз был почти не виден, сливался с половицами. Бречислав сунул пальцы в едва заметные пазы, понатужился и вырвал крышку с мясом. Та была заперта изнутри.
Бречислав, Яромир и Финист по очереди спрыгнули вниз и оказались в просторном, освещенном дюжиной свечей погребе. Тут было чисто, прибрано, на столе стояли плошки и чарки.
А к стене прижимался перепуганный человек в черной манатье. Княжеский лекарь, лучший рудомет Тиборска.
Именно руда и была во всех плошках и чарках. Кровь человеческая. Князей, бояр, воевод – всех, кого этот лекарь пользовал.
И наособицу – кровь оборотня. Яромира Серого Волка.
Это на ее запах он сюда шел.
– Ну здравствуй, друже, – подошел к хозяину избы Бречислав. – Недурную ты коллекцию собрал. Но моей-то нет у тебя?
– Нету, – скрипнул зубами лекарь. – Сам знаешь. Ты потому и отказывался всегда, боярин? Знал, верно?
– Не знал, – ответил Бречислав. – Кабы знал – давно б уже тебя под микитки взял. Просто меня еще батюшка учил, что коли кто тебе кровь пустить хочет – такого человека стерегись. Добра тебе он точно не желает.
– Мне сии телесные жидкости для изучения потребны! – сделал тщетную попытку лекарь. – По цвету их, по запаху, по вкусу я болезни определяю и методы лечения!
– Ты перед нами-то не распинайся, – хмыкнул Яромир. – Мы ж поняли уже все, кто ты есть. Ты это дело князю затирать будешь – может, и поверит.
Лекарь нахохлился и замолк. И то, братья Волховичи отнюдь не глупы, колдовской скарб сразу распознали. У обычных рудометов не висят на стенах волосяные наузы, не плещется в бадье вода, которой умершего обмывали, не лежит в черном круге куколка с иголками во лбу и чреве.
Финист поднял эту куколку и аж присвистнул. Была та проста, бесхитростна, но имела явное сходство с князем Глебом.
– То-то светлый князь в последнее время животом мается и на головную боль жалуется, – молвил фалколак. – Порчу наводишь, вымесок?
– А ты меня не виновать, рыло скобленое! – зашипел лекарь. – Бога славь, что я с вами, полулюдьми, разобраться не успел! А то бы ходили вы у меня до ветру через каждый час, да кишки собственные через пасть выблевывали!
– Ну, то еще не смертельно, – рассудительно сказал Яромир, выплескивая из кувшинца свою кровь. – Колдун ты, я погляжу, слабехонький, раз на большее не способен.
– Но ответ перед князем держать все едино будешь, – добавил Бречислав, изучая плошки. – Тем более, что тут и его «телесные жидкости» присутствуют. Чаю, не обрадуется он такой новости. Все свои хождения до ветру тебе припомнит.
– Иголки-то из его куколки извлеки, братка, – сказал Яромир Финисту. – И глянь там в углу – нет ли еще чьих образов?
Нашлись и другие. Все те же бояре, воеводы. Архиерей был. Волхв Всегнев. Илья Муромец. Все три Волховича. И даже иноземные князья, начиная с Всеволода Большое Гнездо.
Его крови, правда, в плошках не обнаружилось. Не успел, видать, ее лекарь заполучить, руки коротки оказались. Про запас куколку сделал, на будущее.
– А Ивана нет, – заметил Яромир. – И кровь ты у него брать не стал. Что так?
– Да от Ваньки-то Дурака легко избавиться, – ответил лекарь. – Да и вреда от него нет. А вот вы у бессмертного царя уже в печенках сидите, перевертыши. После Глебки-князя вы у меня первые были на очереди.
– Ну прости тогда, что слишком рано пришли, – осклабился Финист. – Обидно тебе, наверное?
– Да черт бы с вами, – равнодушно откликнулся лекарь. – Все едино бессмертный царь от вас места мокрого не оставит. Трепыхайтесь, пока можете.
– Ты почто вообще Кащею-то служишь, голова ученая? – спросил Бречислав. – Ты же не лембой. Не нелюдь. За злато продался?
– Злато мне ваше даром не нужно, – ответил лекарь. – По зову сердца я ему служу. Прав Кащей.
– Прав?.. – вскинул брови Финист. – А тебе ведомо вообще, что он людей замыслил извести? Всех до единого.
– А вот вовсе и не всех до единого. Своих подданных Кащей пальцем не тронет – хоть людь ты будь, хоть нелюдь. Кто ему присягнул – тот жив будет и богат.
– Ну-ну, – изогнул уголки рта Бречислав. – Свежо предание, да верится с трудом.
– Зря тебе не верится-то, перевертыш. Коли б у вас ума хватило, то и вы бы давно Кащею присягнули, да и жили бы себе спокойно. И все родные ваши, все друзья. Коли и они тоже присягнули бы, конечно.
– Погоди, – поднял руку Яромир. –
