На стуле рядом с кроватью лежали его вещи, выстиранные, выглаженные и аккуратно сложенные. Кувшин с водой стоял на ночном столике справа от него. Он приподнял сетку, наполнил стакан и с жадностью осушил его. Вода показалась ему невероятно вкусной.
Открылась дверь, и в комнату вошла девушка в простой белой одежде. Увидев, что Антон пришёл в себя, она моментально исчезла.
Через пару минут дверь снова распахнулась, и на пороге появились Рафаэль и Густав.
— К тебе можно? Ты ведь проснулся?
— Да-да, конечно проснулся, — Карновски зевнул и потянулся. — Если бы вы знали, как я рад снова вас видеть!
Рафаэль присел на стул рядом с кроватью.
— Мы уже опасались, что ты никогда не очнёшься. Ты очень долго был без сознания.
Антон поднял бровь.
— Действительно долго?
— Больше двух суток. Мы пытались привести тебя в чувство, но без всякого успеха. Пришлось перевозить тебя, чтобы добраться сюда, в Аокигахару.
— Ты хоть что-нибудь помнишь? — спросил Густав.
Карновски задумался, но воспоминания давались ему с трудом. Словно в памяти возникла запертая дверь, которая ни за что не хотела открываться.
— Помню батисферу, наше погружение, подводный город. Мне кажется, я слышал голоса… — проговорил он. — Что это было?
Рафаэль немного помолчал.
— Гиперборея. Это был затонувший континент, жители которого не захотели впускать нас в свои владения. Но, по счастливой случайности, один из них передал нам амулет. — Юноша достал из кармана два предмета. На одном из амулетов была выгравирована двуглавая змея, а второй украшала роза, выполненная из материала, похожего на золото. — Третий ключ нашёл Ичиро вместе со своей командой. Сейчас они завтракают.
Антон с облегчением откинулся на подушки. Значит, всё это происходило наяву.
— Где мы находимся? — наконец спросил он. — Когда я увидел всех этих святых, то решил, что я уже на небесах.
— Ты не слишком ошибся, — рассмеялся Рафаэль. — Но тебе следует увидеть всё своими глазами. Ты, должно быть, здорово проголодался?
— Ещё бы! Я голоден как волк.
— Тогда одевайся, и пойдём. Мы подождём снаружи.
Когда учёный и повар вышли из комнаты, Антон вскочил и торопливо оделся. Затем подошёл к двери и толкнул её.
Перед ним находилось несколько светлых деревянных построек, расположенных по периметру небольшого ухоженного сада. Пахло розами и тимьяном, кроны деревьев отбрасывали на траву мягкую тень, а скамьи, расположенные по обе стороны от дорожки, словно приглашали присесть и отдохнуть. За постройками виднелся белый шпиль колокольни.
— Что это такое? — пробормотал Антон. — Похоже на монастырь.
Рафаэль кивнул.
— Снэйкс упомянул об этой миссии в своём дневнике. Она расположена в расстоянии одного дня пути до загадочного храма. Джонатан писал, что он нашёл некий драгоценный камень невероятных размеров, похожий на аметист. Вечером мы собираемся отправиться туда и узнать больше. Ты с нами?
— Безусловно, — Карновски закивал головой. — После того, что я пережил, этот поход кажется сущим пустяком.
— Вот и хорошо! Я был крайне удивлён, обнаружив здесь, в глубинах японского леса, столь благоустроенное христианское поселение, но это далеко не моя первая ошибка, — с улыбкой добавил он. — Местный настоятель производит впечатление уравновешенного и разумного человека. Он американец по происхождению, но по-русски говорит совсем неплохо. Хочешь с ним познакомиться?
— С большим удовольствием.
— Отлично, — кивнул учёный. — Тогда идём к нему.
Дом настоятеля располагался справа от церкви. Это было великолепное двухэтажное белое здание с широкой лестницей и резными балюстрадами из эбенового дерева по обе стороны от входа. Рафаэль, шедший впереди, первым делом поднялся по ступеням и уже собрался было постучать, как дверь распахнулась, и на пороге появился худощавый мужчина в сером деловом костюме и белой рубашке. На вид ему можно было дать лет сорок. Его аккуратная борода обрамляла узкое лицо, а чёрные волосы были затянуты в небольшой хвост. Из-под круглых очков на Карновски смотрели голубые глаза.
— Добрый день, друзья мои! — улыбка приора оказалась дружелюбной и приветливой. Он по очереди пожал всем руки. — А это, должно быть, Антон, и я рад видеть его в добром здравии. Думаю, он даже не представляет, как мы беспокоились за него и сколько молитв вознесли.
Голос настоятеля был глубоким и мелодичным, а рукопожатие тёплым. И Карновски он сразу же понравился.
— Я чувствую себя замечательно, — сказал он, — большое спасибо, отец… э-э…
— Отец Джозеф, сын мой. Мы рады, что ты снова бодр и весел, — улыбнулся настоятель. — Вы уже завтракали? Нет? Тогда позвольте предложить вам дары нашего сада и монастырского хозяйства — спелые плоды, хлеб, напитки. — Он широким жестом пригласил всех к столу в гостиной, где уже было сервировано скромное угощение.
Антон благодарно улыбнулся. Похоже, приор из тех людей, что сразу располагают к себе. И едва они оказались в гостиной, как из-за стола поднялись мужчина и две девушки. Одна носила длинную чёрную косу, а её глаза орехового цвета светились теплотой. Вторая девушка была чуть выше первой. Взгляд её серо-голубых глаз был слегка задумчивым, а русые волосы достигали плеч. В мужчине же Антон признал Ичиро Ватанабэ, с которым встретился ещё в особняке Морренсьора.
Обменявшись приветствиями, Карновски узнал их имена: Лаки и Харуми.
Почувствовав сильный голод, он тут же схватил тарелку и наполнил её поджаренным хлебом, беконом и яйцами.
Приор и девушки рассмеялись.
— Приятного аппетита, друзья мои! — произнёс настоятель. — Прошу вас, присаживайтесь и угощайтесь безо всякого стеснения, а я пока выпью чашку чаю.
Пока все отдавали должное чудесному завтраку, в гостиной царила тишина, нарушаемая лишь позвякиванием вилок и ножей. Антон ел за двоих и чувствовал себя на седьмом небе.
— Восхитительно, — бормотал он, накладывая себе очередную порцию. — Просто божественно!
— Мы сами печём хлеб, сбиваем масло, варим варенье, делаем ветчину.
Лаки промокнула уголки рта салфеткой.
— Отец Джозеф, почему вы приняли решение основать свой монастырь в столь отдалённых местах? Вероятно, его содержание обходится дорого?
— Недаром сказано: неисповедимы пути Господни, — приор наполнил чашки гостей душистым еловым чаем. — История моей семьи тесно связана с Японией, и решение основать здесь монастырь было для меня совершенно естественным. — Он отпил глоток и продолжал: — Первые годы были самыми трудными. Мы жили и работали в очень жёстких условиях. Рыли колодцы, сажали фруктовые деревья, строили дома. Всё это требовало не только усилий, но также знаний, опыта, а главное — людей, готовых посвятить этому свою жизнь. В основном, это были американцы и европейцы. Со временем наши сады стали приносить щедрые урожаи, поголовье скота увеличилось, а птицы стали чаще
