— Открой замок! — выкрикнул рыжеволосый.
— Я… я не могу… — донёсся голос Карновски.
Не раздумывая ни секунды, здоровяк Густав кивнул Рафаэлю и ударом ноги вышиб дверь.
Картина, представшая перед ними, могла поразить кого угодно. Пальцы приора стискивали шею стримера. Ноги Антона почти не касались пола. Он извивался, пытаясь вырваться, но не мог освободиться от этого смертельного захвата. Какой же силой нужно было обладать, чтобы оторвать от пола взрослого мужчину?
— Ради всего святого!
Рафаэль попятился, Густав зажал обеими руками рот, а девушки вскрикнули.
То, что они увидели, невозможно было описать словами. Нижняя челюсть отца Джозефа свисала чуть ли не до груди, а из открывшегося отверстия выползало, извиваясь, нечто, что с большой натяжкой можно было назвать языком. Толщиной с руку и длиной с удава, этот отросток жадно тянулся к лицу Карновски. Он поблёскивал, словно стеклянный. и раздваивался на конце, образовывая пару тонких щупальцев, которые уже проникли в ноздри стримера с неизвестной целью.
Ясно было одно: перед ними был не отец Джозеф, а ужасное создание.
— Все назад! — Морренсьор выхватил из ножен катану, и на чудовищного противника обрушился могучий удар.
Клинок рассёк стеклянную змею на две части. Извиваясь и шипя, она упала на пол. Кабинет наполнился нестерпимым смрадом. На полу осталась только пригоршня песка.
Настоятель отпрянул. Его хватка ослабла, и Антон рухнул вниз, кашляя и хватая воздух ртом. Стример поспешил убраться подальше. Приор в это время продолжал стоять неподвижно, а затем двинулся к Рафаэлю. Лицо Джозефа напоминало ужасающую маску, рот был широко распахнут, а руки со скрюченными пальцами судорожно вытянуты вперёд.
— Прекратите, святой отец, — твёрдо произнёс рыжеволосый. — Я умертвил паразита.
Но тот, казалось, не слышал ни слова. В его глазах горело фиолетовое пламя безумия.
— Остановись! Ни шагу вперёд! — Морренсьор вытянул руку, и остриё катаны коснулось груди настоятеля. — Прошу Вас!
Харуми и Лаки тем временем с ужасом следили за тем, что происходит с кожей на лице и шее Джозефа. Сначала она поблекла, а затем и вовсе стала прозрачной. Прошло несколько секунд, и всё его тело словно стало стеклянным, переливаясь фиолетовыми искрами.
Из его горла вырвался жуткий смех. Такой смех не мог принадлежать человеку. Он сделал ещё шаг, и остриё вонзилось в его грудь. В следующий миг катана с лязгом вышла из спины мужчины.
Однако тот продолжал смеяться.
— Кто ты? — слегка заикаясь, спросил Рафаэль. — Что ты собой представляешь?
— Я поглощу вас, — пробулькало кошмарное существо, извлекая лезвие из груди. — Вам понравится! Скоро мы будем петь вместе. Понимаете? Мы будем пе-е-еть!
Он повысил голос, превратившийся в тонкое дребезжание стекла.
Морренсьор выругался. Он бросился вперёд и начал теснить противника к окну. Приор продолжал булькать и смеяться, вскинул обе руки и приготовился атаковать. Коротким ударом рыжеволосый разнёс широкое окно, доходившее почти до пола, и с яростным возгласом вытолкнул существо наружу, в сад.
Там уже собрались все остальные миссионеры. Только сейчас Антон заметил, что глаза у всех до единого отливают фиолетовым.
Рафаэль молниеносно обернулся.
— Скорее! Мы должны бежать. Окно в ванной комнате…
— Но… что будет с монахами-миссионерами?
— Забудь о них! Они больше не люди.
— Не люди? — Харуми недоумевала. — Кто же тогда?
— Кремниевые существа, такие же как отец Джозеф.
— Но как такое возможно? Они же так радушно нас приняли и оказали всяческую помощь!
— Чтобы при случае превратить нас в подобие себя, — Рафаэлю едва удавалось сдерживать дверь, на которую снаружи сыпались тяжёлые удары. — Сейчас это уже не важно. Нам нужно убираться, и поживее! — Дверь снова затряслась и заходила ходуном. — Довольно разговоров — они идут на приступ!
========== 13 ==========
Комментарий к 13
НОВЫЙ ФОН https://goo.gl/images/CCHOvT
МУЗЫКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Лаки и Харуми вместе с Ичиро, прихватив рюкзаки, бросились в ванную. Но Антон всё ещё не мог сдвинуться с места.
— Ну же, дружище, чего ты медлишь? — Рафаэль тяжело дышал. Пот градом катился с лица юноши. — Бежим!
— Без воды, без крошки еды? Это же безумие!
— Выбора у нас нет. Хватай свой рюкзак — и вперёд. Я не могу целую вечность удерживать эту чёртову дверь… — От нового удара извне задвижка затрещала, а полотно двери покрылось трещинами.
Антон схватил свой рюкзак и бросился к ванной. Девушки уже выбрались через узкое окошко и нетерпеливо ждали снаружи.
— Давай рюкзак! — крикнул Ичиро, протискиваясь следом. — Где Морренсьор?
— Сейчас появится. Бегите к конюшне и седлайте лошадей. Встретимся там.
— А ты?
— Я дождусь Рафаэля и Густава.
Лаки и Харуми вместе с Ватанабэ побежали, стараясь держаться в тени домов. Антон осторожно выглянул из-за угла дома. Перед входной дверью уже собралась внушительная толпа — двадцать монахов, которые пытались общими усилиями выломать дверь. Видимо, бегство пока оставалось незамеченным.
Конюшни располагались метрах в ста, сразу за зданием церкви.
— Это я во всём виновата, — сокрушалась на ходу Лаки. — Я до того обрадовалась такому хорошему приёму, что совершенно потеряла бдительность.
Ичиро хорошо понимал, что имеет в виду девушка. С ним произошло то же самое. Чересчур щедрое гостеприимство настоятеля, странная безучастность монахов, — только теперь он понимал, что всё было тревожными знаками. Лишь бы не было слишком поздно!
Пригнув голову ниже, он заметил небольшое отверстие в стекле окна на тыльной стороне миссионерской школы. Раньше Ватанабэ не обратил бы внимания, но в минуту опасности его чувства невероятно обострились.
— Что случилось? — оглянулась Харуми.
— Смотри! — Ичиро подобрался поближе к окну.
В стекле зияла дыра с оплавленными краями. Точно такие же отверстия он видел в стёклах шкафов в библиотеке.
— Они питаются кремнием… — прошептал мужчина. — Лаки, ты была права, вся миссия заражена.
Через несколько минут сытые и отдохнувшие лошади уже стояли за конюшней в ожидании седоков. Из-за угла показались Густав, Антон и Рафаэль.
— Скорее! Нам удалось оторваться от них, но неизвестно на сколько. По сёдлам — и вперёд!
Только когда они удалились почти на километр от миссии, Лаки впервые решила оглянуться, и её опасения подтвердились. Обнаружив их побег, монахи-миссионеры бросились в погоню, и теперь расстояние между беглецами и преследователями составляло около двухсот метров.
Вся шестёрка с максимально возможной скоростью продвигалась на север, держась русла небольшой реки. Животные неслись, не разбирая дороги и спотыкаясь о корни деревьев. Заросли и острые ветви рвали одежду беглецов и царапали в кровь руки и ноги.
— Непостижимо, как только они умудряются выдерживать такой темп? — крикнула девушка.
— У них и лошадей-то нет, — заметил Рафаэль. — Монахи преследуют нас на своих двоих. Но не забывай, что они не люди, не такие, как мы.
