Ну уж нет. Впутываться в неизвестную заварушку я не собиралась. Что бы ни двигало тем, кто меня похитил с собственной свадьбы, это точно не доведёт до добра. С таким-то подходом. И странно – мне хотелось к Хилберту. Непонятному, опасному и неизведанному – но уже даже немного привычному. Уж лучше с ним. Пока что с ним.
Вдруг до слуха донеслось будто журчание воды. Наверное, где-то рядом река. Я кинулась на этот звук с новыми силами, пытаясь задрать подол ещё выше, уже едва не до пояса – но так бежать удобнее. Едва не рухнула вниз с обрывистого берега. Обернулась. Где дорога? В какой стороне?
Найду по солнцу: отметить, с какой стороны оно было, я тоже успела. Было время.
Я сползла почти к самой воде и побежала вдоль русла, по мягкой, проминающейся земле – в укрытие невысокого обрыва. Даже, кажется, в сторону дороги. Не замечала, сколько уже несусь так: до ломоты в ногах и страшной сухости в горле. В голове гудело, а тело покрылось липким потом. В какой-то миг я просто рухнула под высоким, клонящим ветви к воде кустом, посреди острой травы мне по пояс, напоминающей осоку. Отползла в тень. Всё. Больше ни шагу сделать не могу!
Прислушалась: вокруг почти тихо. Только шумит лес кругом. Словно стекляшки в калейдоскопе, перебирает ветер листву и обрывки солнечных лучей. В груди тяжко ворочалось жгучее дыхание, казалось, что меня сейчас просто разорвёт на части, сердце остановится – и всё. В голове пульсировал влажный жар. По вискам тёк пот, а платье прилипло к спине.
Не знаю, сколько я сидела так, остывая и помалу начиная дрожать от озноба. Показалось, почти уже задремала, совершенно вымотанная этим кроссом через лес. И, наверное, поэтому не сразу услышала, как ко мне приблизились осторожные шаги.
– Кто это тут у нас?
Я вздрогнула, открывая глаза.
Меня схватили, поднимая с земли. Сковали кольцом рук поперёк груди и потащили наверх, из речной низины. Там ждал кучер. Завидев меня и своего товарища, он оживился и быстро пошёл впереди. Я жестоко, самыми последними словами, укорила себя за слабость. Что не смогла совладать с усталостью и потеряла бдительность. А сейчас только и оставалось, что хотя бы не расплакаться от досады.
– Пустите! – то и дело вскрикивала я, вырываясь. – Я не хочу никуда ехать!
По коже раз за разом прокатывались упругие волны уже знакомой силы, за использование которой меня однажды укорила Дине. Но пленители её даже не чувствовали, кажется. По крайней мере, их поведение никак не менялось. Значит, обычные люди. И им на силу моей воли плевать.
– Вам никто не желает зла, – уговаривал меня лакей, продолжая подталкивать, а иногда и волочь за собой.
Скоро показался просвет, деревья расступились – и мы вышли к оставленной карете. Меня усадили обратно. Выгребли из экипажа остатки неудавшегося обеда и оставили одну. Карета снова тронулась. Но проехала немного, может, всего пару километров, как начала замедляться.
Хоть я и не видела своих сопровождающих, а всё равно ощутила, как они напряглись. Мужчины обсудили, что делать, но решения толкового, похоже, не нашли. Я, уже опасаясь того, что увижу, выглянула в окно: вдалеке прямо посреди дороги стояло с десяток всадников. И чем ближе мы подъезжали – всё медленнее и медленнее, – тем ослепительнее становилась радость, которая хлынула от сердца по всему телу, измочаленному беготней. Всё-таки задержка оказалась не бесполезной. Потому что это были не просто всадники, а Стражи. И впереди них стоял Алдрик. Одетый по-парадному, в короткий светлый камзол, украшенный вышивкой, с блестящими, может быть, даже золотыми, пуговицами. В мягкие штаны из явно дорогого сукна. И в сапоги, начищенные до благородного тусклого блеска. Он даже остриг бороду, чёрт возьми – теперь она только аккуратно обрисовывала его широкий подбородок. Но всё это сияние скрадывал мрачный взгляд Стража. Гораздо более мрачный, чем раньше.
Карета остановилась вдалеке от встречающих её мужчин. И чего я точно не ожидала, так это того, что кучер с лакеем резко спрыгнут с козел и бросятся в разные стороны. Метнулись они к кустам так быстро, что я и сообразить ничего не успела. В тот же миг Алдрик вскинул висящий у седла лук и выстрелил. Кучер со стрелой в спине едва не кувыркнулся через голову, пропахал лицом землю и замер, распластавшись у обочины. Второй же успел скрыться.
Страж парой резких жестов отправил трёх подручных следом.
– Не убивать, – бросил им в спины. – Как изловите – везите в Ривервот.
И всадники скоро скрылись между деревьями. Стих топот копыт.
Я наблюдала за всем этим, словно в кино аймакс. Всего несколько мгновений – и чьи-то судьбы решились так легко. Алдрик спешился и медленно пошёл ко мне. Я вздохнула с облегчением и, выпрямив спину, открыла дверцу.
– Я очень рада вас видеть, мениэр! – попыталась улыбнуться, хоть и понимала уже, что, несмотря на спасение, ничего хорошего меня пока не ждёт.
– Правда? – усомнился Страж.
Только я опустила ногу на первую ступеньку кареты, как Алдрик поймал мою руку, позволяя опереться на его ладонь. Прохладный ветер пронёсся вдоль дороги и, тронув мою чуть оголённую спину, заставил поёжиться. Всё ж не май месяц на дворе.
– Поймай я вас раньше, мейси, я возможно, и не сказал бы мениэру ван Бергу о вашем побеге, – спокойно проговорил Алдрик, глядя на меня с высоты своего роста. – Сразу. Не стал бы портить вам день свадьбы. Которому вы, судя по всему, вовсе не рады. Но теперь она сорвана. И все гости уже знают о вашей выходке.
– Я не сбегала. Меня похитили. Если хотите, можете снова запихнуть меня в ванну с соком шадрумы. – Я чуть сильнее вздёрнула подбородок, пытаясь выказать упрямство и скрыть лёгкий страх.
Главное, чтобы мои слова были убедительными. Но сложно убедить в своей правоте того, кто уже заранее верит в мою вину. Хоть, если приглядеться, легко можно заметить мой потрёпанный вид.
– Нет. Второго раза вы не вынесете. – Страж помолчал, а после склонился к моему лицу. – Кто вам помог сбежать?
Я плотнее сжала губы. Вот сейчас та задница, в которой оказалась, значительно углубится. И хотелось бы обвинить кого-то. Скорей всего, Тейна Мейера. Но, не имея доказательств, я не могла пойти на такой шаг. А вдруг он не виноват?
– Я не знаю… – начала говорить было, но мужчина хмыкнул, заставив замолчать.
– Ничего. Может, знает ваш сбежавший подручный?
– Он не мой подручный.
– Думаю,
