Слангер прянул назад, скребя лапами по глубоко рассечённой груди. Взвыл, словно испустил призыв. Хилберт ругнулся снова – и на нас с трёх сторон налетели другие противники.
Такой скорости движений я не видела ещё никогда. Меня отшвырнуло прочь тяжёлым толчком в плечо. Я ударилась о ствол ближайшего чахлого деревца и вцепилась в него, чтобы не упасть. Чуть сползла, озираясь. Показалось, от Хилберта осталось только смешение блестящих полос разящей стали и вихря, в который размазался его плащ, не поспевающий за всеми выпадами и уклонениями Стража.
Боже мой… Я прожила в Волнпике уже несколько недель, но только сейчас поняла, кто такие эти воины. Просто сгусток невероятной ловкости и силы, которая неподвластна обычному человеку. Только иногда я успевала выхватить взглядом его глаза, холодные, сосредоточенные – бесстрастные. Воздух то и дело пульсировал вокруг него, словно огромная мышца, отбрасывая тварей в стороны, задерживая и давая ему время поменять позицию.
Но, что самое невероятное, даже сильно израненные слангеры не торопились подыхать. Тёмная кровь струилась по короткой шерсти, капала на растресканную землю, смешиваясь с пенной слюной, что хлопьями срывалась из их пастей. Но они нападали вновь и вновь. Спотыкаясь, взмахивая когтистыми ручищами. Их страшные буйволино-зубастые морды то и дело оказывались в опасной близости от Хилберта.
Я постоянно порывалась броситься к нему – но чем могла помочь? И хотела бы их прогнать, но не могла отыскать внутри те силы, которые можно было бы на них направить и заставить бежать.
Но вот упал один слангер, прохрипел последний раз и затих. О него споткнулся второй, тоже чуть не рухнул. Два других ещё бойко нападали, но и они уже начинали уставать. Я поверила было в победу, напряжённо наблюдая за невообразимой схваткой одного человека с несколькими противниками, в которой он одерживал верх. Но в глазах потемнело и уши будто заложило, а из глубины тугой глухоты потянулось бормотание, слова, нанизанные друг за другом, словно тяжёлые камешки на стальную нить.
Это был зов. Но он предназначался не мне и даже не Хилберту. Я сползла по шершавому стволу на холодную землю, пытаясь задавить этот жутковатый речитатив в голове, но он всё ускользал от меня, словно вода, просачивался сквозь пальцы.
Нет, нужно как-то унять его, ведь не будет ничего хорошего: об этом вопило обострившееся, словно провод под напряжением, чутьё. И я всё же пришла в себя, сумев затолкать проклятый зов в глубь сознания, будто пробку заткнула. Совершенно потеряв счёт времени, огляделась: кажется, прошло всего несколько секунд. И по спине словно когтями продрало, когда до слуха донеслись шаги сразу десятка лап.
– Хил! – вскрикнула я, наблюдая, как из мути вокруг нас прорисовываются новые очертания мускулистых нечеловеческих тел.
Одно. Два… Пять.
Йонкер отшвырнул от себя одну из тварей. Огляделся быстро и качнул головой. Но, кажется, ни тени страха или хотя бы смятения не промелькнуло в его глазах – будто он пребывал в некоем трансе, когда трудности перестают заботить, а в голове лишь отщёлкиваются пути решения проблемы, как костяшки на счётах.
– Не отходите оттуда!
Он влёк их, как фонарь в темноте: на меня чудища не обращали никакого внимания. И я раз за разом пыталась заставить их расступиться, как неумелый телекинетик пытается сдвинуть стакан, но ничего не выходило. Словно спичка зажигалась внутри и тут же гасла, оставляя только струйку пахучего дыма.
Зато Хилберт держал своё обещание: он защищал себя и Ключ. Будто невидимый щит образовался вокруг того дерева, где я стояла: порождения не чуяли второй жертвы, не смотрели в мою сторону. Но я понимала: как только Хилберт ослабнет, достанется и мне тоже.
– Какой ценный Ключ. – Шёпот за спиной заставил меня вздрогнуть. – Звала меня?
Крепкая рука обхватила поперёк горла, шершавая от очень густых волос на ней. Твёрдая, будто бревно. И нечеловечески сильная. Я не могла оглянуться, не могла вывернуться, хоть и пыталась. Тяжёлыми рывками меня оттаскивали прочь. Чужое дыхание посвистывало возле уха, будто меня обнюхивали.
– Хил! – попыталась окликнуть я мужа.
Но мой выкрик прозвучал глухо, потонул в ладони, что закрыла мне почти половину лица. Я только пискнула, увидев страшные когти на ней, почти звериные. Кто это?! Кто? Что ещё за тварь?
– Тише, малышка. – Запах влажной пыли забил лёгкие.
Фигура Хилберта, занятого схваткой с порождениями, постепенно тонула в густом тумане. Но он всё же обернулся – и глаза его стали из безразличных бешеными. Он вспыхнул невероятной яростью в один миг так сильно, что она дотянулась до меня горячим ветром. Он метнулся ко мне, но у него на пути встал очередной слангер. Я упиралась ногами, как могла. Пыталась наклониться вперёд и хоть чуть-чуть протащить похитителя обратно, а то и на миг освободиться. Но моих скудных сил было явно недостаточно.
– Пусти, – почти промычала, становясь горячей с ног до головы, будто кипящий чайник. – Пусти, мразь!
И тут в ушах зазвенело, словно после выстрела. Я неловко качнулась вперёд, когда хватка того, кто меня тащил, вдруг пропала. Грохот тела – и облако пыли окутало низ подола. Я обернулась: незнакомец лежал, корчась от страшного мучения. И смотрел на меня.
– Воля, – шевельнулись его потресканные губы на жутковатом, каком-то не совсем человеческом лице.
– Встань и помоги ему. – Собственный голос словно извне прокатился внутри черепа.
Если уж порождения не смогла прогнать, то пусть он сразится с ними вместе с Хилбертом. Мужик дёрнулся было подняться, неловко перевалившись на бок, как будто и правда собрался выполнять мой приказ. Я не понимала, откуда это знаю, просто словно чувствовала собственную хватку на его шее. Незримую, но от которой даже мышцы руки подрагивали. Только не успел странного вида мужик подняться – лишь на колено опёрся, – и на него в несколько широких шагов налетел другой. Высокий и светловолосый, будто перекисью обесцвеченный.
– А-а, – протянул, снова обрушивая того на землю. – Это мои слангеры, проныра. Где мои шкуры? Куда дел?
Он поднял голову, прижимая противника щекой к твёрдой глиняной корке, уже
