Не для того, чтобы меня пожалели, а просто предупреждая, что балласт может оказаться тяжелее, чем задумывалось.
– Ничего, это пройдёт. Привыкнете. – Хилберт взял моё лицо в ладони и большими пальцами вытер струящиеся из уголков глаз слёзы. – Отойдём от замка – станет чуть легче.
Я снова зацепилась за него, как вагон за локомотив, только в нём сейчас ощущая поддержку среди этого пыльного хаоса. Пустошь казалась мне чем-то сродни Вселенной – такая же необозримая и опасная. Судя по всему, край её где-то да был, но только дойти до него никто пока не сумел. Потому что, чем глубже, тем порождений Шада становилось больше.
– Так что же всё-таки за краем Пустоши? – заговорила я, как только немного отдышалась после первой волны бури, которая и правда чем дальше, тем больше ослабевала. – Вы верите в то, что там по-прежнему живут оуды?
Хилберт обернулся коротко, и я прибавила шагу, чтобы не так сильно его задерживать.
– Думаю, они и правда где-то там. – Его голос из-за тряпки на лице звучал приглушённо. – Хотите наведаться в гости?
Он глянул на меня снова, чуть прищуриваясь. И отдельно от остального лица его глаза показались даже хитроватыми и доброжелательными. Будто он хотел надо мной подшутить.
– А вы можете меня провести?
Послышалось то ли фырканье, то ли усмешка.
– Никто не может пройти через Пустошь. Рано или поздно увязнет. Потому что в глубине её даже обычным Стражам тяжело бороться с зовом. Он сведёт с ума или утащит туда, откуда точно не вернёшься.
– Так что же случается с Изгнанными? – не удержалась я от вопроса. – На самом деле.
– Кто-то гибнет. Кто-то скрывается в горах и существует на грани безумия. В любом случае их век недолог.
Я смолкла, то и дело озираясь. Казалось, что идём мы очень медленно, хоть Хилберт шагал широко и уверенно. Наверное, ему больше всего хотелось добраться до Храма поскорей. Буря понемногу совсем стихла, и стало можно снять платок с головы да чуть отдышаться. Всё отчётливее проступали кругом чёрные силуэты деревьев, которые когда-то тут росли. Подол то и дело драли сухие ветки кустиков и метёлочки мёртвой травы. Скоро вся ткань понизу оказалась облеплена чем-то вроде репья. Он неприятно цеплялся за чулки, но я не пыталась остановиться, чтобы очистить юбку: только время зря тратить, потому что через пять минут будет то же самое.
Порой я начинала слышать зов, и тогда шаг Хилберта сбивался. Становилось страшно оказаться беспомощной здесь, если вдруг его скрутит приступ. Но я вспоминала, что тоже не простая тушка, а значит, сумею ему помочь. В такие моменты йонкер просто крепче сжимал мою ладонь и устремлялся к цели с той же твёрдостью.
Я всё всматривалась вперёд, ожидая наконец увидеть стены Храма. Казалось, прошло уже часа два беспрестанной ходьбы, а конца и края было не видать. Оставалось только поверить Хилберту и его словам, что обитель не так уж и далеко. Хотя это всё относительно, конечно. Может, ему и двадцать километров отмахать легко, а я подохну уже совсем скоро от переутомления.
Наверное, от таких мыслей я стала оттягивать руку Хилберта совсем сильно, потому как он вдруг остановился.
– Отдохнём?
– А можно? – Я попыталась успокоить дыхание. Всё же запыхалась, хоть и не хотела показывать. – Думала, надо постоянно идти.
– А я думал, вы захнычете раньше. – Йонкер покачал головой, озираясь. – Останавливаться, конечно, нежелательно. Но мне вовсе не нужно, чтобы вы рухнули по дороге и пришлось вас тащить дальше на руках. Передохнём немного. Если хотите, можете поесть.
Я отрицательно махнула рукой. Уж чего, а есть хотелось меньше всего.
Мы присели прямо на землю под каким-то огромным безлистным деревом, которое тихо, сухо поскрипывало на ветру. Не сказать, что отдых этот был приятным: над растресканной поверхностью носились холодные потоки воздуха. И хотелось даже встать поскорей, но телу нужен был хоть какой-то отдых. Пусть дома мне и приходилось порой проводить на ногах много времени, я не марафонец. К тому же пыльный воздух очень усложнял дыхание.
В остальном казалось, что здесь действительно спокойно, а тревоги, связанные с Пустошью, большей частью игра воображения. У страха, как говорится, глаза велики. Всё то время, пока мы сидели, Хилберт почти беспрестанно смотрел на меня. И до жути хотелось узнать, о чём он сейчас думает. Если обо мне, то неплохо бы что-то хорошее. Заметив, что я обратила внимание на его пристальное изучение, йонкер встал и протянул мне руку.
– Не будем засиживаться. Надеюсь, вы отдохнули.
Я снова вцепилась в его ладонь и, мысленно пожелав себе удачи и силы, поплелась дальше. Но мы не успели уйти далеко от места привала, как из глубины рябой мути, что скрывала от взора всё дальше пятидесяти метров, послышался вдруг чей-то хрип. И я его узнала. Дикий ужас, пробежав вдоль позвоночника ледяным комом, сковал мышцы так, что я остановилась как вкопанная. Хилберт дёрнул меня было, но тоже прислушался. Тихо буркнул что-то: судя по тону – выругался.
– Кто это?
– Слангер, конечно. – Он усилием всё же сдвинул меня с места. – Пока один. Значит, не подойдёт близко.
– А если их будет несколько? – Я обернулась в ту сторону, откуда снова донёсся тихий хрипловатый рык. Показалось, уже чуть громче.
– Тогда мы пойдём немного медленнее, – с удивительной беспечностью успокоил меня Хилберт.
Хотелось ему верить, но не слишком получалось. А потому я решила не накручивать себя слишком сильно новыми расспросами и просто доверилась мужу.
Пыльный туман нехотя расступался перед нами и тут же смыкался за спиной, не давая оглядеться толком. Тот слангер явно нас преследовал, напоминая о себе томными вздохами и грудным хлюпаньем, как будто уже захлёбывался слюной, представляя, как будет нас пожирать. Меня уж точно. Хилбертом, наверное, он мог и подавиться. Но ещё страшнее стало, когда такое же рычание раздалось прямо перед нами, в невидимой дали.
Йонкер остановился, положил ладонь на рукоять меча, словно ещё раздумывал или не считал, что ситуация стала достаточно опасной. Я попыталась уцепиться за его запястье, когда он выпустил мою руку.
– Нет, – выдохнула, не в силах совладать с ужасом, от которого явственно шевелились даже мои тяжеленные волосы. – Хилберт.
– Если вы будете висеть на моей руке, как я буду вас защищать? – Он всё же высвободился. – Держитесь пока рядом. Поближе ко мне.
Да я лучше ноги себе отгрызу, чем отойду от него хоть на шаг! То и дело одёргивая себя, чтобы не цепляться хотя бы за плащ йонкера, я пошла за ним дальше. Идти мы стали и правда гораздо медленнее, но не остановились совсем. Напряжённая ладонь Хилберта всё так же лежала на черенке меча, и я обращала к ней взгляд снова и снова.
Тихий шорох шагов впереди
