– Доктор Краснов… – Анна притронулась к плечу спутника.
– Весь ваш, – хрипло ответил доктор, не открывая глаз. – Это надежное убежище?
– Да, вполне, – Анна замешкалась, – я надеюсь. Если до ночи нас не найдут, это будет означать, что мы в безопасности. Только потом вам придется несладко. Здесь крутой подъем по узкой тропе.
– Я справлюсь. – Доктор слабо улыбнулся. – Что собираетесь делать дальше? Я имею в виду – после подъема по узкой крутой тропе.
– Я пока не знаю. – Анна обняла себя за плечи. – Так много всего навалилось, мысли путаются. Если честно, я надеюсь, что вы мне подскажете и как-то… поможете.
– Подсказать, вероятно, смогу. – Доктор, кряхтя, сел и окинул взглядом уютную бухточку. – Насчет помочь… пока не знаю. Все будет зависеть от обстоятельств. Но я не забуду, что обязан вам жизнью. Это я клятвенно обещаю. Расскажите, что знаете о Джокере и его команде.
– Я мало знаю… – Анна покачала головой. – Кое-что слышала и видела, но полной мозаики у меня нет. По большей части мои знания – это домыслы, твердых фактов почти нет. Доказательность выводов стремится к нулю.
– Стремится, но ведь не равна. – Краснов улыбнулся. – Дайте угадаю, вы… ученый?
– Кандидат наук. – Анна кивнула. – Гидролог. Как вы это поняли?
– По «доказательности». – Доктор ощупал грудь и поморщился. – В медицине это тоже важно… доказательность, статистические погрешности, систематический анализ данных. Так что вам известно о Джокере со товарищи?
Анна на несколько секунд замерла, собираясь с мыслями.
– Джокер накапливает где-то в городе, как я их называю, «водяных», – медленно начала она, – из которых смотритель Бондарев предварительно делает подобие людей. Его логово в маяке и… под ним.
– Бондарев выращивает водяных в маяке?
– Нет, он подбирает их на берегу. Они приплывают откуда-то… я не знаю откуда. Он притаскивает их в маяк и… превращает в… людей.
– Превращает? – Краснов покосился на Анну чуть иронично. – Вы действительно так думаете или просто не можете подобрать термин?
– Смотритель и Джокер называли это «переводом». – Анна мимикой показала, что не считает свой термин чем-то хуже слова «перевод». – Я не видела, как это происходит, смотритель провожал водяных куда-то наверх, на последний этаж маяка, а вниз спускались уже почти нормальные люди. Все разные внешне, с разными характерами, но преданные смотрителю и его начальнику Джокеру, как собачки. А еще – они мгновенно всему обучались. Впитывали любые знания и навыки, как губка. Просто удивительно.
– И все разные? – задумчиво спросил доктор.
– Абсолютно. Все как у настоящих людей. Разве что, как на заказ, молодые… от двадцати до сорока примерно, и очень спортивные. Но последнее – это, скорее, заслуга образцов, а не прототипов.
– «Образцы» – это водяные в исходном виде?
– Да, так они сами говорят. Вы ведь тоже это слышали. Там, в квартире у Скифа.
– Слышал, но два и два сложил только сейчас. А прототипы, стало быть, это люди, с которых скопированы внедренные образцам личности. Или не скопированы, а отняты? Что говорят эти… перевертыши о прошлой жизни?
– Ничего. – Анна пожала плечами. – Они все помнят, но совсем не скучают по прошлому в целом или по каким-то отдельным людям из прежней жизни. При этом я не сказала бы, что они эмоционально холодные, нет. Они могут веселиться, раздражаться, смущаться, испытывать разные другие чувства… вероятно, даже любить. Я все это видела. Да я… и по себе это знаю.
– Вы тоже прошли процедуру превращения на маяке?
– Нет… скорее всего, нет. Джокер и смотритель говорили… я случайно услышала… что меня прислал кто-то еще, в качестве помощницы смотрителя. Я появилась на маяке первой из… всех. И Джокер был этим недоволен.
– Чем конкретно?
– Тем, что меня прислали без его ведома и уже в готовом виде… ну, в человеческом. – Анна вдруг расплакалась и диалог прервался…
Краснов погладил ее по плечу и даже обнял, но быстро отпустил, ему стало больно, Анна это буквально почувствовала.
– Правильно, плачьте, – справившись с болезненными ощущениями, проронил доктор. – Это полезно в такой ситуации.
– Простите, – громко прошептала Анна, – мне так… тяжело и противно… чувствовать себя какой-то… тварью! Я хочу снова стать человеком! Помогите мне, вы ведь… доминатор… или как там правильно?
– Никак не правильно. – Краснов через силу улыбнулся. – Это словечко из лексикона харморийцев. Пренебрежительное. Я просто человек, подданный Империи Доминуса.
– Это где? В одной далекой-далекой галактике?
– В этой же галактике, но далеко. На другом краю, в нескольких десятках световых лет и сотне единиц временного парадокса отсюда. Удивлены?
– Чему? – Анна еще разок всхлипнула и судорожно вздохнула, постепенно успокаиваясь. – Что люди не одиноки во Вселенной? Это вы спрашиваете у существа, которое только прикидывается человеком, но им не является?
– Да, вопрос некорректный, извините. Это действительно большая редкость – встретить новый вид разумной жизни. До сих пор зафиксированы четыре случая, и ни в одном нет полноценного контакта. Слишком уж мы несхожи биологически с найденными братьями по разуму. А тут… все идеально. Новый вид, а выглядит почти как мы, люди, и абсолютно контактен.
– «Как мы, люди»? – Анна взглянула на доктора недоверчиво. – Которые прилетают запросто из дальнего космоса, выдерживают жуткие побои и умеют не дышать под водой семь полных минут?
– Я из числа подготовленных людей, скажем так. – Краснов на миг замер, словно к чему-то прислушиваясь, а затем почему-то кивнул.
У Анны возникло очередное ненаучное предположение, что доктор говорил с кем-то о чем-то в телепатическом режиме. Ну или в каком-то другом скрытом виде. Почему бы нет? Человек он, может, и человек, но все равно ведь инопланетный, а значит, наверняка продвинутый.
– Да, без списка «Аспид» тут не разобраться, – пробормотал доктор, словно забывшись. – Я начинаю опасаться, что Джокер и смотритель вовсе не харморийцы. Наши прямые конкуренты и вечные враги владеют технологиями уровня, примерно сопоставимого с имперским. Похищать неведомым образом личности реальных людей и вот так, запросто вживлять их непонятным существам… условно говоря, амфибиям…
– Мы не амфибии, – возразила Анна. – Просто мы
