– Бадмаев, мы здесь!
– Сюда иду! – донеслось в ответ. – Дырка крови нету?
– Целые!
– Лопатка давай бери! – Старшина присоединился к товарищам на удивление быстро, хоть и шел, казалось, вразвалочку. – Копать надо. – Он указал на ближайшую воронку.
– К передку пойдем, с первой ротой, – сказал Филин.
– Передок сам идет. – Бадмаев указал стволом автомата за спину. – Мало-мало время здесь будет.
– Ты увидел что-то или услышал? – насторожился капитан.
– Сам смотри давай. – Старшина расчехлил поданную Покровским лопатку и указал на привязанный к командирскому вещмешку футляр бинокля. – Много-много фрицы сюда идет. Пулеметы горячо уже, мины падать, гранаты бросать, а фрицы не делать стой, раз, два. Леха, давай копай иди.
– Навалились, значит, – сделал вывод из «рапорта» старшины Филин. – А поддерживает их что? Танки тоже идут?
– Танки нету. – Бадмаев помотал головой. – Машины совсем нету. Левой, правой только, марш, марш.
– Без поддержки и все равно прорываются? – удивился Покровский. – Что за ерунда?
– Отставить окапываться, – принял решение Филин. – Выполняем свою обычную боевую задачу. Изучаем обстановку на переднем крае и докладываем в штаб.
– Туда уже доложили. – Алексей кивком указал вправо. – По телефону.
Мимо лагеря в сторону передовой промчалась сначала машина связистов, а затем на территорию, не сбрасывая скорости в повороте, влетели два «виллиса». Из одного выпрыгнул подполковник Васнецов.
Филин отряхнул с гимнастерки землю, надел пилотку и направился прямиком к начальству.
– Доложи обстановку! – с ходу потребовал подполковник.
Филин набрал воздуха, чтобы ответить, но вместо него ответил кто-то в лесополосе, отделявшей лагерь от подступов ко второй линии окопов на передке.
«К бою!»
Рявкнул невидимый командир так, что перекрыл и грохот разрывов, и пулеметную чечетку, которые становились громче с каждой минутой. Да что там… с каждой секундой!
Построившиеся бойцы тут же ринулись к лесу, даже углубились в него, но спустя несколько секунд снова появились на опушке. Теперь спиной вперед. Солдаты пятились, непрерывно стреляя по невидимому пока противнику. И невидимый враг стрелял в ответ. Вокруг завжикали пули – одной с Васнецова сбило фуражку, и офицеры были вынуждены залечь.
– Копать! – непонятно, скомандовал или выругался Васнецов. – Что за чертовщина?! У нас две линии обороны, там пулеметов понатыкано, как иголок на еже, пушки, минометы… как могли немцы без артподготовки, поддержки танков и авиации прорваться?!
– Артподготовка была…
– Не смешите мое чувство юмора, Филин! – Васнецов поморщился. – Вижу, крупным калибром вспахано. Только это, сами понимаете, все равно что помочиться в пожар. Не артподготовка, а балаган!
– Фрицы! – крикнул Покровский.
– Огонь! – Филин прицелился в первого появившегося из леса немецкого солдата.
Дистанция была убойная, не больше ста метров, и стрелял Филин всегда с ювелирной точностью. В том, что все пули короткой очереди легли в цель, капитан не усомнился ни на миг. Более того, он отлично видел, как от груди фрица отлетели какие-то ошметки. Но солдат лишь притормозил, качнулся назад, а затем вновь двинулся прямиком на Филина.
Никита влепил в противника еще две очереди подряд, но вновь ничего не произошло.
– Они в доспехах, что ли?!
– Я! – Опять крикнул Покровский и выстрелил из невесть откуда взявшейся у него винтовки.
Тяжелая винтовочная пуля прошила немца насквозь. Враг приблизился достаточно, чтобы Филин увидел, как очередные «ошметки» полетели и вперед, и назад. Но солдат опять лишь покачнулся, теперь, правда, сильнее, и продолжил движение. Еще несколько десятков немецких солдат вышли из леса и тоже двинулись навстречу шквальному огню оставшихся в лагере бойцов и офицеров.
Филин окинул наступающую цепь взглядом и вдруг сделал странный вывод. В немецком строю не было ни одного офицера. А еще наступающие солдаты почти не стреляли. Их автоматы начинали тарахтеть, только когда немцы сближались с нашими на минимальное расстояние. Практически – стреляли в упор.
– На, получи! – вновь проявил себя Покровский. На этот раз он бросил в немца гранату.
Бросил ефрейтор хорошо, граната разорвалась под ногами у фрица, взрывная волна оторвала его от земли, немного отбросила назад, и он наконец-то рухнул навзничь. Вот только у Филина сложилось странное впечатление, что убить врага Покровскому не удалось. Немец довольно активно шевелился, словно пытаясь перевернуться и принять положение для стрельбы лежа. Нет, может быть, враг бился в агонии… как знать… но нехорошее подозрение все-таки у Филина появилось.
Он снова бросил взгляд на цепь и чуть дальше, на опушку леса.
– Вот они, офицеры, – невольно проронил капитан.
На опушке в нескольких местах появились немцы в камуфляже и в кепи вместо касок. Филин присмотрелся к ближайшему и заметил, что сбоку головной убор офицера украшает особая нашивка. Разглядеть ее в деталях не удалось, но капитан зафиксировал, что изображено там нечто белое на ярко-зеленом фоне. Пресловутый цветок эдельвейс?
Додумать у Филина не получилось. Немецкие командиры начали отдавать какие-то приказы, и солдаты открыли беглый огонь. Пришлось срочно менять позиции, снова укрываться в воронках.
– Гранатами огонь! – крикнул Васнецов и добавил нечто неразборчивое.
– Командир ранен!
Филин обернулся. Покровский снова очутился в гуще событий. Он помогал Васнецову достать из кармана перевязочный пакет. Подполковник стискивал от боли зубы, но ни за что конкретно не держался – определить, куда угодила пуля, не получалось.
– Отходим! – крикнул Филин. – Покровский, выноси командира! Бадмаев, ко мне!
– Огонь на себя надо! – заняв позицию рядом с Филиным, заявил старшина. – Стрелять дырка есть, убить нету! Граната хорошо. Снаряд лучше будет. Их держать без пушки нету. Большие пушки надо. Много-много.
– Я где тебе связь найду, чтоб огонь вызвать? – Филин отмахнулся. – Гранаты закончатся – уйдем.
– За нами пойдут. – Старшина осуждающе покачал головой.
– Работай, Бадмаич! Хватит хлопушками кидаться. Тащи нормальные «лимонки»!
– Окружают! – заорал вдруг Покровский.
Голос ефрейтора утонул в невероятном грохоте. Земля вокруг внезапно взметнулась в воздух и заполыхала. Фонтаны горящей почвы проросли настолько плотно, что прежний обстрел минами калибра сто двадцать два миллиметра показался действительно «балаганом».
Похоже, не только у старшины Бадмаева возникла мысль, что устранить необычную проблему можно только радикальным способом. В штабе, видимо, пришли к тем же выводам и отдали непростой, но необходимый приказ гвардейским артдивизионам. Участок немецкого прорыва оперативно накрыли «катюши».
Как успели настолько быстро сориентироваться, навести и принять решение? Для Филина ответ на этот вопрос остался покрыт мраком. Тем самым, что наступает даже средь бела дня, если гвардейские реактивные минометы начинают перепахивать и выжигать землю вместе со всем, что на ней имеется.
Глава 3
Наше время, Москва«…К столетию окончательной победы Великого Октября – образованию Советского Союза, вся страна подводит итоги, рапортует о достижениях и показывает наглядные примеры торжества социалистических идеалов. Но если вы думаете, что эти примеры выражаются только цифрами прироста валового продукта, количеством квадратных метров
