– Минируй вход! – приказал Никита. – У тебя это лучше получается!
Ефрейтор кивнул и сбросил вещмешок. Бадмаев парой очередей поверх голов заставил техников лечь на пол, а Филин тем временем прижал к стенке одного из инженеров и попытался объясниться с ним на ломаном немецком:
– Ракета! Старт! Где передатчик? Командный пункт! Кнопка, старт, полет! Понимаешь?
– Нет, – ответил немец и, похоже, не соврал.
– А так?! – Никита сунул ему в нос горячий ствол ППС и продолжил тоже по-русски: – Горячо?! Я тебя, сука, под ракету засуну, если взлетать начнет! Еще горячее будет! Теперь понимаешь?!
– Да, я понял! – ответил на своем немец. – Вам нужен командный пункт! Он в другом отсеке! Здесь только стартовая площадка!
– И чего лопочет? – Филин спросил как бы сам у себя, но ему ответил Покровский.
– Говорит, в другом отсеке командный пункт. – Ефрейтор почти закончил минирование. – Товарищ капитан, шаги слышу, толпа приближается. Взрывать вход или мы пойдем КП искать?
– Если толпа, да еще и берсерков, не пробьемся. – Филин кивнул. – Взрывай!
– А с ракетой что?
– Кроме передатчика, есть еще приемник. – Филин встряхнул инженера и снова спросил по-немецки: – Сможешь выключить в ракете приемник радиосигнала? Не сможешь ты, найду другого, а тебя прикончу, понял?!
– Да, я смогу, не убивайте! – Свой ответ и просьбу немец сопроводил такими красноречивыми жестами, что перевод не потребовался.
– Пошел! – Филин взял немца за ворот и потащил к ракете, попутно бросив через плечо: – Леха, взрывай!
Заряд оказался достаточно мощным, чтобы обрушить часть стены и потолка, но завал все равно получился несолидный, разобрать его представлялось делом на полчаса от силы. Поэтому Покровский остался у входа и приготовил к бою гранаты.
В техническом отсеке и в стартовой шахте взрывная волна ничего серьезно не повредила, но фрицы все равно заволновались и раскудахтались, как население курятника при виде лисы.
– Спокойно, камрады, пролетариат не трогаем! – заявил Филин и подтолкнул инженера к ракете. – Вырубай!
Инженер указал на лесенку, которая вела по фермам куда-то наверх.
– Подняться надо? Ну, полезли!
Подниматься пришлось достаточно высоко, но зато отключение приемника, а заодно и всего остального, до чего удалось дотянуться, заняло меньше минуты. Технический люк в борту ракеты не был прикручен, перед появлением разведчиков инженеры как раз возились с содержимым отсека управления. Филин бросил вниз пучок выдранных проводов, затем сам приемник, похлопал инженера по плечу, сказал ему «рот фронт», подкрепив жестом – поднятым над плечом кулаком, и спустился вниз.
– Что там, Леха? – очутившись на площадке, спросил Филин.
– Разбирают завал! Командир, а как мы уйдем, если что?
– Никакого «если» не будет, Алексей. Стоим насмерть… ну то есть держимся до конца.
– Воронка прыгать можно, – подал голос Бадмаев. – Внизу пусто.
– У меня другая мысль. – Филин задумчиво посмотрел на спустившегося следом за ним инженера. – Команда на взлет теперь не поступит. Но ведь можно, наверное, запустить двигатель вручную. Вроде как прогреть. Нет?
– Сжечь всех, если прорвутся? – Покровский хмыкнул. – Вместе с нами? Хреновая идея, если честно. Да и не запускаются ракеты вручную! Еще скажи – с толкача!
– Иди сюда, поговори об этом с немцем. А насчет «вместе с нами» Бадмаич тебе заранее ответил.
– Про воронку? Прыгнуть и ноги переломать?
– И что? – Филин усмехнулся. – Вправим и дальше побежим. Привыкай, Леха, привыкай.
– Можно дым шашка напугать, – предложил Бадмаев. – Или просто сказать: мина ракета, уходи, шулмас.
– Вот я всегда говорил, что лучшее решение – простое решение. – Филин коротко рассмеялся. – Поговори с ними, Алексей, а то у меня немецкий оставляет желать… ну, ты слышал. Будут ломиться – взорвем ракету к Адольфовой бабушке. Так и скажи.
Филин оглянулся и поманил все того же инженера.
– Подь сюды, пролетарий. Скажи мне по секрету: вот эта вентиляция как-то перекрывается? – Филин указал вверх, на хмурое небо в просвете шахты. – Крышка имеется?
– Да, есть. – Немец энергично закивал. – И стена тоже сдвигается.
– Что со стеной? – Филин поморщился. – Я не понял. Покровский!
– Что? Немцы не отвечают.
– Я не про то, что этот фриц сказал?
– Стена сдвигается. – Алексей оглянулся. – Слышь, командир, мы, похоже, зря взрывали. Глянь туда!
Алексей указал на правую стену. Ее край, за которым начиналась шахта, был не бетонным, а металлическим. Филин подошел ближе. Выглядело это дело как бронированный косяк, утопленный в бетонную стену. Никита опустил взгляд и обнаружил, что пол перечеркнут двумя широкими металлическими швеллерами, тоже утопленными в бетон. На противоположной стене также имелся «косяк» шириной в тридцать сантиметров, но не на самом краю, а чуть глубже внутрь комнаты.
– Вот мы безглазые! – Филин усмехнулся. – Сдвижные заслонки. В сумме больше полуметра брони.
Капитан поманил инженера, хотя уже и сам понял, где находится несложный пульт управления этими дверями. Филин подошел к щитку с рубильниками, прочитал надписи и молча указал на один.
– Да. – Немец кивнул. – Крышка шахты.
– А это двери?
– Да.
– Закрываются и открываются только отсюда?
Инженер снова кивнул.
– Не зря взрывали, – сказал Филин. – Из шахты дверь не запирается. Ладно, прикроем хотя бы форточку, пока нас не обошли поверху.
Он поднял рубильник, и будто бы в ответ на его действие из шахты прилетел возглас Бадмаева:
– Шулмас!
Никита в один прыжок очутился у ракеты и вскинул автомат. Сверху в шахту упали несколько веревок, по которым бодро спускались егеря. Было сразу видно, что дело для них привычное.
– Не стреляйте! Это очень опасно! В боевой части находится атомный заряд! – буквально завопил по-немецки инженер.
Филин не очень понял, что сказал инженер, но главное уловил: стрелять было очень опасно. Капитан негромко выматерился, закинул автомат за спину и снова достал саперную лопатку.
В шахте быстро темнело. Тяжелая толстая крышка шахты закрывалась, но это не особо радовало. Когда немцы поняли, что лазейка закрывается, они начали действовать нестандартно. Вниз посыпались берсерки. Прямо так, без веревок.
В результате к моменту, когда толстенная бронированная крышка опустилась и послышался лязг сработавших замков, в шахту успели спуститься десятка два фрицев. И половина из них была «под сывороткой».
Поначалу пришлось очень туго. Будь на месте разведчиков обычные бойцы, все завершилось бы, едва начавшись. Берсерки были сильными и быстрыми, а егеря очень умелыми. Филин с огромным трудом выиграл пять своих схваток с берсерками и одну с егерем, что уж говорить про Покровского – ефрейтор за то же время справился только с двумя берсерками. Бадмаев тоже работал на пределе, но сумел одолеть только двух егерей и двух шулмасов, как он выражался.
В какой-то момент Никита уже решил плюнуть на меры предосторожности и положить из автомата хотя бы егерей, но тут выяснилось, что из них остался лишь один. Еще четыре боеспособных фрица, которые кружили по шахте в безуспешных попытках убить неуязвимых русских, были берсерками – их взяли на себя Покровский с Бадмаевым.
– Звал меня? – Последний егерь вырулил из-за стартовой фермы и
