– Стасенко, может, и не дожил, – сказал Зимин. – А вот какой-нибудь товарищ Иванов запросто может жить и теперь. Уверен, поменять документы было для Стасенко плевым делом.
– Ему лет сто должно быть сейчас. – Офицер усмехнулся. – Хотите пригласить ветерана на Патриотический урок?
– Чего хотим, не твой вопрос, Витя. – Майор указал на экран. – Отпечатков в досье, конечно же, нет.
– В те времена их только у зэков снимали.
– Хорошо, а прогнать через программу сравнения физиономий этот снимок можно? Если он, допустим, сбрил свои дурацкие усы, вырастил шевелюру и сбросил килограммов полста, программа его вычислит?
– Даже если сморщился от старости, как урюк, или пластику сделал, – уверенно ответил офицер. – Нас не проведешь. Загружаю?
– Действуй. – Репин взглянул на часы. – Сколько займет?
– Минут пять. – Офицер ткнул в изображение клавиши «ввод». – Я пока за кофе сгоняю. Вам принести?
– Не надо.
– А мне можно. – Зимин пошарил в кармане. – Сколько стоит?
– Угощаю. – Офицер усмехнулся.
– Здесь все бесплатно, – пояснил Репин. – Даже для тех, кто не заслужил пока.
– Пока! – Леонид кивком указал на экран. – Если я окажусь прав, с вас еще и коньяк.
Программа справилась с поставленной задачей за четыре минуты двенадцать секунд. Офицер только-только вернулся к своему рабочему месту и вручил Зимину кофе. Экран разделился надвое, фотографии – старая, с изначальной физиономией Стасенко, и новая, с его нынешним обликом, – увеличились, а внизу появилось вытянутое окошко с текстом, не оставляющим никаких сомнений. «Совпадение 100 процентов».
– Ё-моё, – негромко сказал офицер и плюхнулся в свое кресло. – Это что?
– Это называется приплыли, – так же тихо ответил Репин. – Картина маслом.
– Портрет работы известного художника. – Зимин понюхал кофе и поставил стаканчик на стол.
Новый портрет Стасенко для простого человеческого глаза довольно сильно отличался от фото военных лет. Полковник действительно скинул не меньше полусотни кило, сбрил усы и вместо лысины теперь щеголял густым ежиком – вероятно, так подействовала сыворотка. Никаких морщин у него не появилось. То есть выглядел он все на те же сорок пять… плюс-минус, как и много-много лет назад.
Но поразило офицеров КГБ и Зимина вовсе не это. Все трое отлично знали, как теперь зовут и кем работает бывший полковник Стасенко. Подсказка программы, которая появилась под снимком, была совершенно лишней.
– «Товарищ Гуров Николай Петрович, – тем не менее прочитал вслух Зимин. – Член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета государственной безопасности СССР». Коньяк можно сразу в кофе…
Репин не обещал, но сделал. Бывают и такие люди. Он достал из кармана плоскую фляжку, отвинтил крышку и налил коньяку в кофе Зимина. Остолбеневшему офицеру плеснул в стаканчик тоже. После чего сам приложился к фляжке прямо из горлышка.
– За что боролись, на то и напоролись, – сказал Зимин и сделал глоток кофе. – Что предполагаете делать?
– Я ничего не понимаю, – проронил офицер-оператор.
– Тебе и не положено, Витя. – Майор похлопал парня по плечу, подал ему телефон и указал на экран компьютера. – Сбрось мне вот это все и забудь… вплоть до особого распоряжения. Приказ ясен?
– Так точно. – Виктор «смахнул» информацию с экрана компьютера в телефон.
– А мы пойдем что-то решать. – Майор взглянул на Зимина. – Да?
– Почему вы спрашиваете? – Зимин чуть склонил голову набок и прищурился. – Я могу, конечно, пойти с вами, но, мне кажется, решения тут должны принимать товарищи не нашего уровня.
– Не моего – точно. – Репин кивнул. – А вот насчет вас, товарищ Зимин… есть особое мнение.
– И какое же? – Леонид удивленно взглянул на майора.
– Такое, что уж если кто-то и может принять решение в сложившейся ситуации, так это вы. – Майор поймал его взгляд. – Разве нет? С вашими-то полномочиями.
– Вы что-то путаете. – Зимин поморщился. – Я историк, доцент кафедры университета. Мои полномочия распространяются на один лекционный зал и две аудитории. А тут речь идет о проблемах в Политбюро и КГБ. Что я могу сделать? Отправить мои расшифровки… куда? В приемную ЦК? Генеральному секретарю? Вряд ли он будет их читать.
– Товарищ Зимин, не валяйте… – Майор осекся и снова кивнул. – Хорошо! Прошу следовать за мной.
На этот раз майор провел Зимина через привычную дверь, но не наверх, а в подвал, в комнату, которая находилась за первой дверью по правой стороне. Помещение было не самое уютное, хоть и обжитое. Вдоль стен стояли двухъярусные койки, а посередине – стол и лавки. Классическая тюремная камера. Вот только дверь не запиралась ни снаружи, ни изнутри.
За столом, попивая чай, сидела Варвара, а напротив нее раскладывал в телефоне пасьянс… садовник! Живой и здоровый. Кроме них, за столом сидел еще один человек, молодой, мускулистый, загорелый. Лицо он прятал в тени козырька форменной кепки, а на столе с его стороны лежал необычного вида автомат. Вроде бы «калашников», но с коллиматором вместо прицельной планки и с большим круглым магазином.
– Наконец-то, – сказала Варвара и взглянула на Зимина. – Закончил расшифровку?
– И не только. – Леонид кивнул незнакомцу. – Здравствуйте.
– Мое почтение, товарищ Зимин. – Человек встал, подошел и протянул руку. – Капитан Лебедь.
Он снял кепку и расплылся в улыбке. В очень знакомой Зимину улыбке. За пять лет проживания по нынешнему адресу он видел эту улыбку тысячу раз – каждый раз, когда встречался с Никитой, соседом из семьсот двадцать пятой квартиры.
– Твою… душу… – Леонид схватил капитана Лебедя за руку и сжал крепче, чем нужно. – Никита! Какого черта?!
– А что такое? – Сосед Никита рассмеялся. – Я ведь обещал, что, если не отпустят, приду за тобой. Вот и пришел. Правда, в отделении милиции тебя не оказалось, но ничего, подсказали люди добрые, где искать.
– Врун бессовестный. – Леонид вздохнул и обернулся: – Эй, садовник, тебя действительно прострелили, или это тоже вранье и спецэффекты?
– Не «эй, садовник», а Сретенский Алексей Борисович, – пробурчал садовник. – Все было взаправду. Между прочим, это больно, вне зависимости, прокачан ты витаминной капельницей или нет.
– Он под сывороткой, я правильно понимаю? – Зимин обернулся к майору.
– Главное, что Леша на нашей стороне, – вмешалась Варвара. – У него особый образ мышления… мы называем его альтернативным… поэтому сыворотка не сделала его эмоционально холодным и не подчинила кукловодам.
– Кукловоду, – поправил Зимин. – Мы с Андреем Михайловичем только что выяснили, кто управляет «холодными». Это один человек.
– Один? – спросила Варвара удивленно. – И управляет сразу всеми? Как это возможно?
– Зимин называет это коллективным разумом. – Репин пожал плечами. – Что это значит – думайте сами. Я свою задачу решил.
– И вам за это огромное спасибо, товарищ майор. – Варвара улыбнулась Зимину. – Ну как? Мы тебя удивили?
– Что-то подобное я и ожидал увидеть, – Леонид уселся за стол. – Не понимаю одного:
