Ого! Не ожидала такого поворота, даже растерялась. Нечисть и Аран замерли, словно проверяли мою реакцию.
— Мне это должно о чем-то говорить? — спокойно спросила я, касаясь щеки Лира.
Он озадаченно посмотрел на меня, а Аран и нечисть, не выдержав, рассмеялись.
— Тогда и я представлюсь, — неожиданно заявил эльф. — Арандиэль Сорманель Кристоф де Лесин.
Они что, издеваются, что ли?
— Она же росла не здесь, Аран. Не знает, — сказал Лир.
— Чего?
Лир покачал головой, давая понять, что не скажет. И возможности поспорить не дал. Наклонился, поцеловал нежно-нежно, как умел только он. А затем подхватил на руки, унес к лежанкам. Мы зачем-то укрылись плащом, целовались в темноте, наслаждаясь друг другом. Ладони темного мага забрались под тунику, приласкали… Я с трудом удержалась и не застонала.
— Доверяй мне, моя дайари, доверяй, — мягко попросил Лир, когда я почти засыпала.
— Я постараюсь, — прошептала сонно, целуя его плечо.
Знал бы он, как же сильно я люблю!
Дорога вела нас дальше. Я уже не загадывала на будущее, незаметно для себя научилась радоваться настоящему. Был путь, прямой или извилистый, рядом — лимфил, Аран и Лир. И этого достаточно. Может, не зря лес вел нас такими тронами, давал возможность осмыслить и понять что-то важное, принять изменения. И дорога не была в тягость. Привыкла уже.
Эти октябрьские дни выдались, как ни странно, погожими. Нежно припекало солнышко, шелестела опавшая багряная и золотая листва под ногами, дул легкий ветерок. Благодать… Дважды за последние две недели нам встречались крупные города, которые маги, не сговариваясь, обходили стороной. Я спросила почему, но их объяснения были невнятными и запутанными.
Вроде бы ведьмы нет, силы появились и можно создать иллюзии. Тезуэль не знает, кто разрушил его проклятие, и искать будет долго, но города мы избегали. В поселки, которые стали попадаться чаще, конечно, заглядывали. Покупали необходимые продукты, а я в последнее время нашла себе небольшой заработок — собирала грибы и продавала их местным жителям. Мне с удовольствием помогал лимфил, который крутился белкой и находил потрясающие экземпляры подберезовиков и опят. Лир с Араном от этой затеи в восторг не пришли, но спорить не рискнули.
Пока мы были в пути, у меня нашлось время подумать о родителях, русалках и Серебряном городе. Эти мысли вскоре ушли на задний план, и я переключилась на темного мага. Я переживала, что Лир и Аран из-за меня оказались в опасности. И неожиданно, нуждаясь в совете, все сильнее сдружилась с Даринель. Дриада все время находилась поблизости, путешествовала с нами и частенько помогала мне справляться с тягой к морю. Та затихала, хранилась на донышке души. Чувства же к Лиру становились лишь ярче, четче. Мне все сильнее хотелось его жарких объятий и поцелуев. Я ждала вечера, когда можно будет лежать, обнявшись, наслаждаясь прикосновениями и темным серебром в его глазах. Весь мой мир сосредотачивался только на нем.
Аран в последнее время смотрел на меня странно, словно хотел что-то сказать, но не решался. Зато с Даринель поделился, и та, кажется, одобрила его решение. Кому расскажешь, что светлый эльф советуется с кикиморой, не поверят. Что ж, Аран, ты своего счастья, которое прямо под носом, не видишь? Разгляди же ты душу за неприглядной внешностью!
Снег пошел неожиданно. Я проснулась среди ночи, когда закружились снежинки, легко и невесомо спускаясь с неба. Лир и нечисть спали, лимфил превратился в куницу и лежал рядом со мной, Аран сидел возле костра, смотрел на Даринель и о чем-то думал. Первый снег его волновал мало.
Я высвободилась из объятий Лира, подсела ближе. Эльф смутился, покраснел и отвернулся к огню.
— Почему ты Даринель не скажешь, что она тебе нравится? — решила я сразу взять быка за рога.
— Не поверит, — тихо ответил Аран. — Подумает, смеюсь над ней. А мне ведь все равно, кто она, Ари. В ней столько тепла и света! И в то же время Даринель такая ранимая…
Он вздохнул, и я прищурилась. Да неужели? И неясно, кто ждал этого больше, я или Даринель.
— Не могу поверить, что влюбился в нечисть, — признался эльф и покраснел от смущения.
— Я тоже нечисть, и Лир меня любит. И я тоже могла не выйти внешностью, — спокойно заметила я.
Эльф светло улыбнулся.
— Это верно, но ты красивая, Ариадна. И Даринель — красивая, — зачем-то добавил Аран, посматривая на кикимору, укрытую, между прочим, его плащом.
— Аран, скажи ей правду. Может, тогда и случится то самое невозможное чудо, которого ты так ждешь, — мягко посоветовала я.
Аран вздохнул, сжал голову руками.
— Я боюсь.
Признался тихо, словно сам в это не верил.
Я чуть не рассмеялась. Очень уж нелепо Аран выглядел. Этакий шкафообразный красавчик-блондин, краснеющий, как девица, когда смотрит на кикимору. Он-то не подозревает, что Даринель — дриада. И к тому же прекрасна, как утренний снег в лесу.
— Преодолеть страх можно одним-единственным способом. Просто через него переступить, Аран.
— Знаешь, Ари, есть предложение. Не пугайся, — улыбнулся он. — Ты действительно мне как сестра. Я знаю обряд, который позволит смешать кровь… Обычно, конечно, так воины делают.
— Братаются? — поняла я.
— В каком-то смысле — да. В тебе будет доля эльфийской крови, моей крови. И даже если ты уплывешь, обряд позволит знать мне наверняка, жива ли ты. Или вдруг случится беда, тогда я смогу найти тебя. Успокой мои нервы, а?
Я хихикнула, услышав от него несвойственные для его речи слова и обороты. Задумалась, конечно.
— Если так получится, что я захочу уйти, — осторожно предположила я, — ты скажешь Лиру, где я.
— Мы можем не говорить ему об обряде, Ари. По крайней мере, сейчас.
— Он разозлится, когда узнает.
— Да. Но это ради твоей безопасности. Кроме того, если пройдем обряд на крови, ты станешь частью моей семьи.
— Аран…
— Моя семья — это защита, Ариадна. Не думай, они не будут против. Эльфы очень редко решаются на такой ритуал. Только тогда, когда считают кого-то достойным этой чести. Возможно, если мы породнимся, Совет магов
