— Только твои желания, Ариадна. Я могу увидеть лишь их, — ответила Аранатариэль, догадываясь, о чем я думаю.
— Я просто хотела вас спасти, — очень тихо заметила я. — Просто спасти.
Как выбрать одно, если все кажется важным?
— Я могу исполнить только одно желание, такова природа моей магии, — неожиданно мягко повторила Аранатариэль.
«Сейчас я бы умер, но не поступил бы так, как тогда. Не предал бы Эль».
Аранатариэль посмотрела на меня, сверкнув глазами. В ее взгляде сквозило едва заметное любопытство. И я вдруг поняла, что за внешней холодностью в ней по-прежнему прячется живая, любящая женщина.
— А вы совсем другая… Не такая, как о вас рассказывают, — заметила я, ощущая, как чужая магия касается меня, словно изучает. Могучая, великая, настолько непривычная, что вызывала дрожь.
И я вдруг осознала: ведь действительно, могу загадать невозможное! Сила Аранатариэль велика. Ее хватит на любое из моих сокровенных желаний.
И я могла попросить у звезды все что угодно. Остановить войну. Мира во всем мире. Уничтожение болезней и голода. Но все, что я хотела, это — пусть Лир останется жив.
Лир…
Без него я не спасу Арана. Не остановлю Совет магов. Не найду способ вернуть отцу зрение. Без него я вообще ничего не смогу.
Лир.
— Ты определилась, Ариадна, что ж…
«Сейчас я бы умер, но не поступил бы так, как тогда. Не предал бы Эль».
Воспоминание обожгло огнем.
Тогда я смотрела на озеро, а не на лорда Арасамина, хоть расспрашивала его о дайари.
Выбирай, Ариадна! Что важнее?
Спасти любимого человека — это понятно, и никто за такое не осудит. Только как жить с тем, что поступила неправильно? Тяжелая ноша… Это ведь как убить свет в том, кто еще верит в невозможное. Чувствую, тогда нигде, ни на земле, ни на небе, не смогу обрести покой.
Что ощущает человек, когда теряет все? Отчаяние? Я, как ни странно, почувствовала легкость, принимая непростое решение.
— Аранатариэль, а вы потом уйдете от нас? — спросила я, заранее зная ответ.
— Да. Мне незачем здесь оставаться, — спокойно заметила звезда.
В ее глазах клубилась ледяная стынь. Она, конечно, прочитала мои мысли, связанные с желанием. Не понимала их. Однозначно.
— А как же лорд Арасамин? — решилась я.
Звезда вздрогнула. Значит, не все еще потеряно?
— Не хочу об этом помнить.
Придется. Я упрямая.
— Почему? — спросила я, ощущая себе зайцем, попавшимся лисе на обед.
— Слишком много боли, особенно для такой бессмертной, как я. Сейчас я хочу быть свободной, — соизволила ответить Аранатариэль.
— На вашей руке до сих пор цветок его дайари. Не разлюбили же…
— Любовь не исчезает, Ариадна. Иногда, чтобы сохранить ее и сберечь, нужно расстаться.
— Любовь — это дар, ее нужно отдавать. Любая жемчужина прекрасна, когда сияет. Сердце… оно бьется только ради тех, за кого готова отдать жизнь. Я точно знаю.
— Ты так молода, — неожиданно улыбнулась звезда, и глаза ее при этом как-то странно засветились, льдинки стали таять. Правда, продолжалось это недолго.
«Сейчас я бы умер, но не поступил бы так, как тогда. Не предал бы Эль».
Ох, лорд Арасамин!
— Так что с твоим желанием? — спросила Аранатариэль, напоминая о главном.
Я зажмурилась, а потом, словно упала в бездну, загадала желание.
— Я хочу, чтобы вы простили лорда Арасамина, дав ему шанс.
Прости, Лир. Надеюсь, мы встретимся на небесной дороге. Я буду любить тебя даже после смерти, а может, и дольше. Наверняка дольше! Прости, что сейчас это показалось мне важнее. Люблю тебя.
Звезда молчала очень долго.
— Что ж, будь по-твоему, — прошептала она.
Наши взгляды снова встретились. Лед в ее глазах медленно таял, по щекам бежали слезы.
— Я прощаю его и даю последний шанс.
Аранатариэль вдруг закрыла лицо руками, жалобно всхлипнула, и я окончательно растерялась.
— Спасибо.
— Ты удивительная, — тихо заметила звезда, успокаиваясь. — Я встречала не так часто тех, кто готов пожертвовать своим желанием ради едва знакомого человека.
Я лишь вздохнула и спросила:
— Что дальше?
— Давай разберемся со всем по порядку. Арандиэля я спасти не могу, не вправе. Явное вмешательство в его судьбу чревато для меня бедой. Это сделаете вы вместе, как он и говорил. Не волнуйся, все получится. Исполните песню о красоте мира на эльфийском.
Я кивнула, чувствуя, как с души окончательно свалился тяжелый груз.
— Что касается твоего отца… Богиня Судьбы, эта мошенница, решительно не позволила мне погибнуть, взамен стребовав не вмешиваться в судьбу эльфов!
Аранатариэль недовольно фыркнула, а я удивленно уставилась на нее.
— Помочь твоему отцу точно можно. Там тоже нужна песня, но какая?.. Призови русалочий опыт, вспомни. Но учти, Аран, именно он, а не кто-то другой — все же старший сын, — должен читать заклинание, призывающее свет. Делать это вы должны одновременно.
Я улыбнулась. И правда, все просто, если Аран вернется!
— Я знаю, что ты скучаешь по маме. Но встретиться с ней можешь только в одном случае — когда умрешь. Есть небесные законы, которые созданы не нами, звездами, а тем, кто сотворил этот мир. Их не изменишь. Мертвым нет места среди живых. Разве что в памяти…
Это желание я давно загасила. Нельзя получить все. Никогда.
— Сейчас я отпущу замершее время, действовать придется быстро.
Аранатариэль посмотрела на меня, все еще сидящую у ее ног, вздохнула.
— Прости, залечить твои раны не могу. Знаю, что больно. Но когда замедляю время, моя сила перестает действовать. А потом не успеем.
Я кивнула. Боль притупилась. Пугало больше, что силы тают.
— Я займусь Тезуэлем, Советом и морскими ведьмами. Ты все сделала верно, Ариадна, когда привела всех ко мне.
— Я силу древнего источника использовала для другого. Простите.
Аранатариэль вдруг светло улыбнулась:
— Разве есть что-то
