«Три дня назад к крепости барона Сильвы должен был подойти корабль из Дармоора».
Это послание Роя так и не отдала Даксу.
– Тебе придется передать борону Сильва наши извинения, – Дакс сжал Рою за запястье и снова постучал пальцем по косточке. – Скажи ему, что я приеду, как только смогу.
– Может быть, завтра вечером? – продолжала давить Ребека. – Мы устраиваем ужин в крепости. Отец особенно просил, чтобы ты – вы вдвоем – присутствовали. Он очень хочет познакомиться с новой… королевой.
В голове у Рои зазвенело – она вспомнила разговор с Тео в его шатре в пустыне. Он сказал, что нож Небесной Ткачихи на пути из Дармоора. Что его купил для своей коллекции барон из Фиргаарда.
И в письме Аши упоминается корабль из того же города – Дармоора. Может ли это быть один и тот же корабль? Какие шансы, что нож находится у отца Ребеки?
– Боюсь, завтра не получится. Мы только что вернулись из Редколесья, – он отступил, увлекая Рою за собой. – После такого утомительного пути моя жена…
– Для меня честь быть приглашенной в ваш дом, – быстро произнесла Роя.
Дакс резко взглянул на нее.
Улыбка тронула губы Ребеки.
– Прекрасно. Прикажу поварам приготовить что-нибудь особенное.
Если нож Небесной Ткачихи в крепости барона, Роя должна это выяснить. Она хотела увидеть его своими собственными глазами.
– Да, Роя… возьми с собой свою домашнюю любимицу, – глаза Ребеки странно сверкнули. – Отец любит птиц.
РанееВ тот день, когда Эсси перевернула лодку Тео, Роя долго не могла уснуть. Снова и снова в памяти всплывали слова Тео; она ворочалась и вздыхала.
– Роя… перестань возиться, – проворчала полусонная Эсси со своей половины кровати.
Несмотря на то, что в спальне девочек стояли две кровати, они всегда спали в одной.
Роя замерла. Она лежала, глядя в темноту, и ждала, пока сестра заснет.
Несколько раз она закрывала глаза и заставляла себя расслабиться, но сон не шел. Мысли снова возвращались к лодкам. И Даксу. Он так и не стал возражать Тео.
«Все знают, что ты к ней неравнодушен», – сказал Тео.
Не так давно почти то же самое сказала и Эсси.
«Ты единственная, кто ему нравится».
Роя не удержалась и повернулась на бок.
Ей в голову тут же прилетела подушка Эсси.
– В следующий раз я просто столкну тебя на пол.
Улыбнувшись, Роя запустила своей подушкой в сестру и, не дожидаясь, когда та ответит тем же, выскочила из-под одеяла и подняла руки.
– Мир?
Эсси уселась на кровати.
– Ты куда собралась?
– Прогуляюсь.
Может быть, прогулка ее успокоит.
Эсси швырнула подушку ей вслед, и Роя едва успела выскочить в коридор. В комнате было темно – сестра промазала, подушка ударилась о стену и шлепнулась на пол.
Роя усмехнулась.
В доме стояла тишина – все давно разошлись спать. Но проходя мимо кабинета отца, она заметила полоску света под дверью.
Странно. Отец ушел отдыхать самым первым.
Роя толкнула дверь и вошла. Кто-то сидел за столом отца. Точнее, спал.
Дакс тихо посапывал, уронив голову на локоть. Рядом догорала свеча в бронзовом подсвечнике.
Роя подошла к столу и потрясла его за плечо.
– Дакс.
Он вздрогнул и поднял голову, резко отдернув руку и едва не смахнув свечу. Роя подхватила подсвечник; растопленный воск капнул на пол.
Дакс поморгал и прищурился, а когда узнал ее, невольно выпрямился на стуле.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
Дакс взглянул на перо, а потом на чернильницу. По столу были разбросаны пергаментные листки, и он попытался судорожно их собрать. Роя дотронулась до его плеча. Дакс замер, и тогда она поставила свечу на стол и взяла один листок.
Это было письмо.
Ее письмо.
Всю зиму она писала ему письма – это было частью ее занятий. «Для тебя это будет хорошей практикой, – говорили ее учителя, – ведь когда-нибудь ты станешь хозяйкой Поющего Дома».
Она разглядывала собственный аккуратный почерк. Дакс выбирал разные слова из ее письма и переписывал их снова и снова. Так ему велели учителя прошлым летом.
Роя глянула на него поверх листка.
– Я думала, они до тебя не доходят.
Дакс опустил голову.
– Почему ты ни на одно не ответил? – строго спросила она.
– А как ты думаешь? – полушепотом отозвался он, нервно дергая коленом.
– Если бы я знала, – отрезала Роя, – я бы не спрашивала.
– Потому что я не смог их прочитать!
Ее рот приоткрылся от удивления. Но именно по этой причине он и провел прошлое лето в Поющем Доме. С ним занимались учителя Рои – потому что его собственные учителя так и не смогли ничему его научить.
Роя была уверена, что с тех пор он хоть что-то запомнил.
– Ты не прочел ни одно мое письмо?
Его молчание было ответом.
Почему-то ее это разозлило.
– Ты же сын короля, Дакс. Ты мог приказать, чтобы кто-нибудь тебе прочел!
Щеки Дакса вспыхнули.
– И ты мог бы продиктовать ответ, – продолжала она. – Многие так делают, это нормально.
Дакс взглянул на нее, и в его взгляде мелькнула боль, словно он пытался ей что-то объяснить, а она отказывалась понимать.
Роя взяла листок, сплошь исписанный кривыми буквами. Одно-единственное слово. Ее имя.
Сердце Рои учащенно забилось.
– А вдруг Тео прав? – тихо произнес Дакс, не сводя взгляда с чернильницы и пера. – Может быть, со мной действительно что-то не так, и я никогда не научусь читать и писать?
Воспоминания о Тео и его утренних словах всколыхнуло в ней новую волну злости.
– Слушай.
Она уселась перед ним на стол.
– Во-первых, Тео грубиян и задира.
Дакс уставился на ее голые лодыжки, болтающиеся прямо перед ним.
– А во-вторых, с тобой все в порядке.
Он поднял голову.
– Тогда почему я не могу запомнить, как делать то, что всем остальным так легко дается?
Роя замолчала, не находя ответа на этот вопрос.
Дакс отвернулся и двинул стулом, вставая.
– Уже поздно. Нам лучше разойтись. Если твой отец…
Роя схватила его за руку, и Дакс моментально застыл.
– У меня есть идея, – сказала она и спрыгнула со стола.
Она быстро раздула тлеющие в камине угли и подбросила несколько поленьев. Когда огонь разгорелся, она уселась перед ним на ковер и велела Даксу принести ее письма. Он собрал их со стола и осторожно присел рядом.
Роя развернула первое письмо и начала читать.
Она прочитала ему каждое письмо, что написала в ту зиму. Скучные письма о том, как они работали в полях. Откровенные – о том, как они дерутся с Эсси. Серьезные – о страхе, который сковывает ее при мысли, что однажды ей придется унаследовать Поющий Дом. И даже одно письмо, в котором она признается, что скучает по нему – или точнее, по игре в «Богов и чудовищ» с ним.
Во время чтения она вела по словам пальцам, чтобы Дакс смог различить их написание и звучание. Она читала, пока ее голос не охрип, а глаза не начали слипаться. Она читала, пока не начала клевать носом.
Так они
