Не знаю, что помешало Сестре просто взять меня за шкирку, втащить в свой мир и оставить там наглого родственничка навсегда. Возможно, она почувствовала, что я не вру и что реально готов обменять жизни своих друзей на свою. Не исключаю, что это ее впечатлило. А может, и правда Смерть ждали важные дела и не было у нее времени вразумлять бестолкового хомо, втолковывая ему прописные истины.
Так или иначе, я почувствовал, как волна черной ненависти, нависшая надо мной, потихоньку отступает. И лед, сковавший позвоночник, уже не ломит его адской болью, а словно тает понемногу, возвращая телу способность двигаться…
«Хорошо, – прозвучало у меня в голове. – Оживи их, если, конечно, сумеешь. Я снимаю с них свои печати. Но помни, Снайпер, больше у тебя нет Сестры…»
Зеркало, зависшее перед моими глазами, стало ярче. Свет ударил мне в глаза, и в нем мгновенно исчезла темная тень, которую живым положено видеть лишь однажды – последний раз в жизни. Я невольно зажмурился, ощущая, как пол уходит у меня из-под ног и как я падаю в бездонную пропасть, разверзшуюся на том месте, где я только что стоял…
Но удара не последовало. Я почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки и поставили на ноги. Хороший прием тут у них, на дне бездны, в которую скидывают наглых грешников после свидания со Смертью.
– Ты в норме? Снайпер, ты как?
Два голоса слились в один, и тут до меня дошло, что мое безвольное тело с двух сторон поддерживают лесник и Хащщ, не давая мне грохнуться на бетонный пол.
– Нормально, – скривился я. – Не дождетесь.
– А мы уж подумали, что ты всё, скопытился, – озабоченно сказал Хащщ. – Стоишь такой, вылупился на Монумент, не шевелишься, глаза не мигают. Потрогали – а ты весь затвердел, как каменный стал. Лесник сказал, что всё, звездец, сейчас серебриться начнешь и окончательно в статую превратишься. Напугал старый хрен до чертиков.
– За старого хрена ответишь, – добродушно пообещал лесник, явно довольный, что ошибся в своих прогнозах насчет меня. – Ну, говори, Снайпер, где был и чего там видел?
Я выдохнул, еще не веря, что остался в живых. Осмотрелся. Вон он, Монумент, стоит себе, хило посверкивая синевой, – видать, совсем выдохся, исполняя мое желание. Но надо отдать ему должное, выполнил он его так, как я надеялся, без своих обычных завихрений в стиле коварных восточных джиннов. Даже аномалии умеют ценить добро и платить за него той же монетой – в отличие от многих людей.
– Смерть видел, – отозвался я. – И разрешение от нее получил вернуть к жизни моих друзей.
– Вот так запросто? – удивился Хащщ.
– Да не сказал бы, что запросто, – задумчиво протянул я. – Сдается мне, что дорого я заплачу́ за это мое желание.
– А какая она – Смерть? – поинтересовался лесник.
– Единственная и неповторимая для каждого из живущих, – ответил я. – Конечно, лучше встретиться с ней попозже, но уж если случится такое, надо принять ее спокойно и достойно, как гостью, пришедшую забрать то, что причитается ей по праву.
– Непросто это, – вздохнул Хащщ. – Ладно, пока что сегодняшний день для нас закончился благополучно, поэтому не будем о грустном.
– Не будем, – согласился я. – Да и пора мне уже – коль Смерть разрешила, пора дело делать. Хащщ, ты со мной?
– Ага, с тобой, – сказал ктулху, бросив взгляд на Монумент. – Меня эта аномалия в дрожь вгоняет. Так что уж лучше куда угодно отправиться, только не оставаться рядом с ней.
Я повернулся к леснику, возле ног которого сидел Лютый. В глазах обоих я заметил легкую грусть, которая всегда случается, когда боевым друзьям приходится расставаться.
– Ну, пошли мы, – сказал я.
– Погоди, – сказал лесник. – Путь от Монумента часто бывает более опасным, чем дорога к нему. Поэтому вот тебе подарок.
С этими словами пожилой сталкер запустил руку за пазуху и достал оттуда артефакт, смахивающий одновременно на подводную мину и на свернувшегося в клубок ежа-мутанта с затупленными колючками. На мину – характерными отростками, похожими на контактные датчики цели, а на ежа тем, что артефакт напоминал учащенно дышащего рассерженного зверька, которого, впрочем, лесник держал на ладони абсолютно спокойно.
Это был «проводник». Уникальный арт, который находили лишь дважды за всю историю Зоны, способный указывать безопасные пути в аномальных полях, восстанавливать в памяти давно забытые воспоминания, а также пробивать в пространстве «кротовые норы» – порталы для мгновенного перемещения из одного места в другое. У меня был такой, но он погиб, причем по моей вине. Именно погиб, как боевой товарищ, выполнивший ценой своей жизни непосильную задачу.
– Это слишком дорогой подарок, – покачал я головой. – Не могу его принять.
– Бери, сказал! – нахмурил брови лесник. – Тебе он нужнее. Цель у тебя благородная, потому и подарок соответствующий. И еще. Сегодня я изменил о тебе мнение, Снайпер. Всегда раздолбаем считал, который по собственной прихоти ерундой страдает, приключений ищет на свою голову. Но тот, кто ради друзей готов свою жизнь отдать, достоин уважения.
– Благодарю, – кивнул я, принимая «проводник» из рук пожилого сталкера. – И за дорогой подарок, и за слова, которые для меня ценнее любого, даже самого дорогого артефакта. У него есть имя?
Лесник пожал плечами.
– Нету. Никогда даже не задумывался об этом.
– Тогда пусть будет Кэпом, – сказал я. И, наклонившись к артефакту, тихо спросил: – Ты не против.
Похоже, арту было пофигу. «Проводника» явно не устраивало, что его вытащили из теплой подмышки, и он рассерженно пыхтел по этому поводу, топорща отростки, меж которыми красиво посверкивали переливы цвета чистого неба – несмотря на плохое настроение, арт был полон энергии, которой наверняка втихаря подпитался от Монумента.
Этим я и воспользовался, отработанным движением крутанув Кэпа так, как ранее крутил его покойного тезку для того, чтобы вскрыть очередную дыру в пространстве.
И пространство поддалось. Миг – и передо мной открылась дыра диаметром с колесо от «КамАЗа», по краям полыхающая небесной синевой. Всё-таки Кэпы отличались друг от друга – мой погибший друг предпочитал цвет пламени. Что ж, оставалось надеяться, что на качество пространственного портала это не повлияет.
– Если ты со мной – то за мной, – сказал я Хащщу, мысленно усмехнувшись неожиданной корявой рифме.
И с места «рыбкой» прыгнул в «кротовую нору».
* * *Кэп не подвел. Всё получилось так, как я задумал.
Вывалились мы с Хащщем примерно в километре от озера Куписта, рядом с которым был расположен научный комплекс Захарова, похожий на огромный дот. Хм-м-м… Теперь уже не Захарова, упокой его Зона, а Кречетова. Если, конечно, ученый никуда из него не
